Я очень его любила и ценила за то, что всегда в душе жила вера, что никогда не кончатся эти золотые денёчки. Всегда оживала надежда, когда казалось, что вот-вот, но что-то останется не осуществлённым. Особенно я верила в то, что если буду правильно с ним обращаться, то уж точно никогда не разочаруюсь однажды. Так сначала и было. Никаких сомнений не возникало. Всё шло своим чередом.
Но в один прекрасный день вдруг всё потеряло значение. И любовь и вера, и надежда перестали играть свою роль, но для меня. А для него ... Нет, не могу сказать, что в нём могло что-то измениться... С ним было всё в порядке. Устойчивость и неизменность целенаправленно были неотъемлемой его частью. А мне почему-то захотелось его убить...
И началось: сначала гадала на картах, хотя никогда не умела этого делать. Но создавала какие-то варианты, можно сказать строила карточные домики, которые через какое-то время рушились. Но через карты я поняла, что магическая сила карт влияет и непременно станет пособником убийства. Карт мне показалось мало. Стала разрабатывать шахматные ходы, чтобы потом самой не попасть в патовую ситуацию. Заранее предусматривала выходы из сложной игры, если таковая случится. Брала в руки карандаш и записывала цифры, что-то высчитывала, рассчитывала, и по всем показателям получалось, что убийство всё-таки свершится.
И вот, в один пасмурный день, сидя за раскладкой очередной новой колоды карт и окончательных карандашных расчётов, я поняла, что и карты, и шахматы, и расчёты помогли мне его убить...
Я монотонно убила драгоценное время, которое дано было мне Свыше для плодотворной жизни на земле. Час за часом, минута за минутой, оно проходило мимо, ничего не внося от моего присутствия на земле в общее людское движение.
В четырёх стенах, думая как лучше сберечь частичку времени , я его транжирила так, будто оно потом прольётся сильным ливнем в великую засуху, напоит землю на всю оставшуюся жизнь. Но в реальности – часть дождевой воды попадает в ручьи, реки, моря, океан, как это всегда и будет. А часть воды впитывается в грунт, а подсыхая, через определённое время не оставляет от себя никаких следов. Но приходит время, которое никто никогда не сможет убить в природе, и жизнь процветает, не взирая ни на какие расчёты и вычисления.
Но своё убитое время мне уже не вернуть...Оно кануло, а от меня так ничего и не осталось, кроме разлохмаченных в пыль карт, затёртых шахматных фигур, да странных , никому не нужных листков, с зафиксированными записями об убийстве времени...Поминки справлять уже времени не найдётся; да кроме меня об этом убийстве никто и не знает.