Перевод с иврита. Автор текста - ДАВИД ЛАЗЕРСОН, мой брат.
Дафне повезло – она успела вскочить в автобус в последнюю секунду. Сразу же стала искать глазами свободное место. Её пожелание было удовлетворено – вот она, незанятая четвёрка, где Дафна тут же и устроилась. Однако в одиночестве она оставалась не более двух остановок – на улице Аза в автобус села дородная тётка с разбухшей шляпой на голове и растопыренными руками, возвещающими о границах её жизненного пространства.
- Простите, можно сделать один звонок? - обратилась она к почтенному господину в форме охранника. «Нет», - лаконично ответил он ей. Тётка продвинулась на несколько шагов, уселась напротив Дафны, улыбнулась ей широкой понимающей улыбкой и снова задала тот же вопрос. Дафна улыбнулась в ответ, подчёркивая тем самым собственные любезность и доброту, в сравнении с сидящим впереди господином, и отдала свой мобильник в руки дородной тётки.
- Большое спасибо, - показно закивала тетка, - ты очень мне помогла... - и набрала неведомый номер.
- Ривка'ле! Как дела? Да, конечно – еду в автобусе, ты меня понимаешь... Как дети? Да? А как Аврик? Ещё не выздоровел? Ой-ёй-ёй... Что говорят? На следующей неделе? А ты им не уступай, я тебе скажу – ни один человек, кроме тебя, не знает, что ему требуется... Отлично, тогда послушай, что вчера со мной было... - и тётка продолжила разговор; она рассказала, как вчера поругалась с кассиршей из супермаркета, что дочка её редко звонит, что Йони приносит домой одни только сотенные, ну, в крайнем случае, 98, что помидоры подорожали до 17.60..., а Дафна всё недоумевала: почему этот разговор был таким неотложным и почему он должен вестись за её счёт. Поэтому она сосредоточилась на проплывающих за окном иерусалимских улицах, а тётка сосредоточилась на беседе.
Наконец толстая тётка сердечно попрощалась с Ривка'ле и затем немедля обратилась к Дафне: «Скажи, можно ещё один?» Дафна не видела особой причины, почему было бы нельзя, и только надеялась, что разговор этот и вправду окажется важным, и что так она делает доброе дело. И ещё она подумала, что, очевидно, сможет немного сэкономить на своих собственных разговорах, с тем чтобы как-то возместить себе то, что наговорит тётка – и иерусалимские улицы за окном сменяли друг друга – и Дафна ответила: «Да, конечно...»
Тётка удовлетворенно кивнула и набрала ещё один номер.
- РЕбецн?* Ой, да пребудет с тобой благословение Всевышнего! Как я рада тебя слышать. А как здоровье почтеннейшего?.. И снова потекла беседа – Дафна во второй раз услышала о кассирше, о Йони, о помидорах и о дочери; узнала все имена детей ребецн, от Реувена до Биньямина, и теперь и вправду начала беспокоиться: а то как за всё это время ей кто-нибудь позвонит, а она не сможет ответить. И поэтому, превозмогая неудобство, она попросила у тётки вернуть телефон – чтобы посмотреть, нет ли там пропущенных звонков. Тётка взглянула на неё с лёгким раздражением и жестом указала ей подождать.
Спустя несколько минут она закончила свой разговор и отдала телефон Дафне, при этом осуждающе покачивая головой, как бы показывая, что поведение Дафны абсолютно беспардонно. Действительно, на телефоне обнаружился неотвеченный звонок от Инны. Дафна набрала ей, но услышала в трубке лишь характерные неровные гудки – Инна с кем-то разговаривала.
Пока Дафна держала мобильник в руке, полагая, что Инна перезвонит ей, толстая тётка заметила, что телефон остаётся без дела. Что, безусловно, жаль: «Прости, могу я позвонить ещё раз?» Но Дафна решила больше не соглашаться на откровенную эксплуатацию, тем более, что теперь у неё появился удобный предлог: «Сожалею, но сейчас я в ожидании важного звонка».
Толстая тётка опустила разочарованно глаза и скривила уголок рта. Было не совсем ясно, что больше её угнетает – невозможность чем-то занять себя до конца поездки или же поведение Дафны.
В тот же вечер, пока Дафна нарезала овощи, уготованные для будущего салата, раздался звонок её телефона. Номер был ей неизвестен.
- Кто это? Где Малка?! - завопил женский голос из трубки.
- Кто такая Малка? Это мой телефон, - ответила Дафна, косясь встревоженным взглядом в сторону огурцов.
- Что значит твой? Сегодня Малка звонила мне с этого номера!
- А-а, думаю, просто я ей дала телефон сегодня в автобусе...
- Какая наглость! И как мне теперь с ней связаться?
- Наверно, она не хотела...
- Не хотела?! Почему ты забрала у неё телефон? Тебе такое поведение кажется допустимым? Голос у тебя молодой, а она уже женщина в возрасте. И кроме того, людям же надо с ней как-то связываться, не так ли? А если что-то случилось? А если она кому-то срочно нужна?
- Простите... но...
- Ты знаешь вообще, в каком она положении?
- Нет, но я...
- У Малки дочь больная, ей столько ухода требуется. Малка даже из-за неё не успевает делать закупки для дома. Если бы ты, вместо того, чтобы оставлять её без телефона, предложила как-нибудь посидеть с её дочерью, пока Малка смогла бы заняться делами, это было бы куда более достойно.
- К сожалению, у меня нет времени с ней сидеть, у меня у самой масса дел... но, если нужно... правда... я буду очень рада помочь чем-нибудь.
- Хорошо, я спрошу у Малки, чем ты можешь помочь... И на твоём месте я вернула бы ей телефон. Спокойной ночи.
И она отключилась, а Дафна осталась стоять – трубка в одной руке, нож в другой – не слишком уверенная, что нужно делать с ними обоими. В конце концов она решила овощи дорезать ножом, продолжая раздумывать о неожиданно свалившихся на неё обязательствах. Однако с выбором, пожалуй, она ошиблась, потому как телефон тотчас же зазвонил снова.
- Малка, - решительно начал мужской энергичный голос.
- Нет, простите... Это ошибка.
- То есть? Это не Малка? А где Малка?
- Нет, это не её телефон...
- Странно... Я был уверен, что это её номер. Очень странно. Ладно, мы с вами ещё, очевидно, поговорим.
Звук отключения положил конец разговору. И снова Дафна почувствовала, как не прост выбор между ножом и мобильником – по непонятной причине её одолело досадное ощущение, будто она обманула звонившего человека, сказав, что это ошибка и что телефон не Малкин. Может, нужно было разъяснить ситуацию более основательно? Но почему-то она боялась с его стороны такой же реакции, как у звонившей перед ним женщины – что он накинется на неё и станет винить в сложившемся положении. И тут Дафна задумалась: откуда же у него её номер и почему он мог полагать, что это телефон Малки? Ведь Малка звонила только по двум номерам, и оба раза говорила с женщинами. Как же, в таком случае, ей перезвонил мужчина?
В продолжении вечера телефон не смолкал ни на минуту. Знакомые и родственники Малки звонили один за другим, требуя поговорить с ней. Часть их сердилась, часть не понимала, телевизионный мастер сказал, что ну и хорошо, и не нужно, пусть Малка остаётся без телевизора, если она не отвечает на свой телефон. Ребецн только вздохнула: она всегда знала, что к этому придёт. Звонили Малкины соседи снизу – пожаловаться на шум, а когда узнали, что это не она, объявили: они вынуждены будут подняться к ней лично и устроить ей там скандал. Звонки продолжались и продолжались...
Дафну мучило чувство вины за все те неприятности, которые она причиняет Малке – оставляет её без телевизора, осложняет, по всей видимости, её отношения с ребецн, ссорит с соседями и проч.
В десять позвонила Малка.
- Дафна Л.? Здравствуй, здравствуй... как я поняла из разговора с Ривкой, ты предлагала помощь?
- Да, если нужно... я слышала, что у вас дочь больна... я буду очень рада помочь.
Тут Дафна хотела добавить, что так она, быть может, сумеет загладить историю с телефоном, но вовремя одумалась, вспомнив, что, в общем, она не сделала ничего такого, в чём следовало бы раскаиваться.
- Это чрезвычайно мило с твоей стороны, правда, я очень это ценю. Особенно в свете утренней нашей неприятности. Так что я была бы рада, если завтра ты смогла бы мне чуточку помочь с покупками.
- Да, конечно. А что вам купить?
- Ну, так... записывай. Пять-шесть средних кабачков, только не мягких, так? Несколько морковок. Не слишком больших. Приличный кусок тыквы. Немножко свёклы... А-а, да! Кочан капусты, только не маленький, хорошо?
- О кей, а где вы живёте?
- Метуделла, десять. Будешь у меня к одиннадцати?
- Да, хорошо.
- Отлично. Спасибо! И до свидания.
Наутро Дафна с Инной поехали за покупками в супермаркет. Дафна тщательно отбирала продукты, согласно всем Малкиным пожеланиям, одновременно стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы больной дочери не пришлось долго ждать. И они подошли к кассе, где была огромная очередь, как обычно в пятницу, и простояли там почти что сорок минут. И беседуя с Инной, на мгновение Дафна призадумалась, а не зря ли она влезает в эти истории, и, может, не должна она так уж помогать всем на свете, и, в конечном итоге, это, пожалуй, выходит даже как-то преувеличенно. И, заплатив, они двинулись на Метуделла, десять.
Малка открыла им дверь с широкой улыбкой. Она осмотрела продукты, одобрила их и затем сложила всё в холодильник. После чего пошла в одну из внутренних комнат и вернулась оттуда с рецептом.
- Послушай, Дафна'ле, Врута'ле – моя младшенькая, и с ней не всё в порядке.
- Да, я понимаю – я очень рада, что сумела хоть чем-то помочь вам.
И тут Малка заговорила шепотом:
- У неё есть такие лекарства – свечи, которые ей нужно вставлять в попку. Они крайне необходимы. Их надо купить, а наша аптека сейчас не работает. Так что тебе придётся поехать в центральную – до закрытия осталось всего полчаса. О кей?
Инна склонила голову набок, поглядывая на Дафну.
- Я очень сожалею, - сказала Дафна, - но мне кажется, я не смогу этого сделать – у меня сегодня множество дел...
- Дела! - возгласила Малка, - какие такие ещё у тебя могут быть дела? Ну, хорошо... Я тебя поняла... Не хочешь помочь нуждающемуся человеку. А я уж думала спустить это дело с мобильником на тормозах – будто оно забылось, да и ладно, бери его – пусть будет тебе на здоровье. Но ты, похоже, неблагодарная! Ты знаешь, сколько я натерпелась из-за тебя со всей этой историей? Как я объясню соседям, почему со мной нельзя связаться? А ещё должны были позвонить из больницы, чтобы сообщить мне о состоянии моего мужа – а теперь, как я узнаю, что с ним? Ты преступница! Поверить не могу, что есть на свете такие люди! - и Малка заплакала. И из другой комнаты вынырнули парень с девушкой и тут же начали её успокаивать; и Инна тоже несмело подошла к Малке и, положив руку ей на плечо, бросила на Дафну взгляд, в котором прочитывалось: «ну, ты малость переборщила». И Дафна непонимающе попятилась к двери, и вышла, и стала спускаться по лестнице, и соседи ей вслед кричали: «преступница!», и «мошенница!», и «воровка!».
Инна настигла Дафну только при выходе из дома:
- Послушай, Дафна, я от тебя такого не ожидала. Я сейчас чуток поговорила с Малкой и поняла, что ты и меня тоже обманула... Твоё поведение попросту безнравственное – оставить уже не молодую женщину без телефона, и это при том, что ты знаешь, в каком она положении. И даже свечки в попку для неё купить в центральной аптеке тебе было сложно? Я просто не могу поверить...
Дафна не нашлась, что ответить, а тем временем вокруг неё начала собираться толпа. Торопливый мужчина в тесном дешёвом костюме, источающем тяжёлый одеколонный дух, напористо говорил Инне:
- Оставила пожилую женщину без телефона? Ты так это называешь? Хватит прекраснодушия! Дафна Л. присвоила его! Она явилась и забрала у его законных хозяев то, что никогда ей не принадлежало! Я говорю – долой лицемерие! Более того – она развязала кампанию по обману общественности. Так, например, она заявляла звонящим, что это не Малкин телефон и что они сами ошиблись номером!
Его прервал один из соседей, увенчанный нахальной лысиной, в шортах и шлёпках:
- Ты тут высокие слова говоришь, но и на нашем языке – всё ясно! Воровка! - он обвёл взглядом стоявших вокруг, вздевая по-дирижёрски руки, - взяла у Малки нашей, сестры нашей, самое дорогое. А мы не разобрались и злились даже из-за неё на Малку.
Седенький мужичонка в синем комбинезоне, с написанным на нём словом YES, вставил:
- И телевизор даже она не дала починить, потому как жалко ей, чтоб хоть какая-то радость была у Малки.
- И теперь она не желает останавливаться, ей не достаточно того, что она украла, - продолжил лысый, - сейчас она пытается умертвить Вруту, бедную, больную Малкину дочь, которой нужны свечки в попку.
- Дафна Л. лишает её медицинской помощи! - припечатал элегантный господин.
- И не забудьте старика-Ипполита, - добавила, потрясывая головой, религиозная женщина лет шестидесяти, - эта дрянь хотела разлучить их с Малка'ле, хотела, чтобы он уже никогда не вернулся домой! А если бы он там, в больнице, умер из-за неё?
- Нет, тут всё ясно, - сказал элегантный, выходя на середину круга, - она пыталась умертвить и Вруту, и Ипполита, которые вообще никакого отношения не имели к её с Малкой конфликту. Видно, надеялась, что это погубит и саму Малку!
На этом этапе общественность больше уже не могла сдерживаться и закричала:
- Убийца!
- Истязательница!
- Чудовище!
- Зверюга!
- Кровопийца!
И Дафна стояла, оцепленная толпой, и плакала, и не понимала, и гневалась на судьбу. И тогда она сказала окружившим её:
- Мне очень жаль... я знаю, что теперь это уже мало что даёт и что слишком поздно, но я и вправду не отдавала себе отчёта, что я творю, у меня не было таких намерений. Я осознаю, это ужасные преступления. Но, может, как-то я могу скомпенсировать? То есть, не скомпенсировать по-настоящему – в сущности, это нельзя скомпенсировать, но сделать хоть что-то? Иначе не представляю себе, как мне жить с этим. Я всё отдам! Всё, что нужно, всё, что у меня есть!
- Ну, и отлично, - в круг проталкивается Малка, и толпа перед ней расступается, - начнём с моего телефона. И Дафна достаёт телефон и передаёт его Малке, которая тут же засовывает его в карман. «Сумку», - и Дафна снимает её с плеча, хочет раскрыть, но Малка жестом указывает отдать её целиком. «Теперь дальше – туфли», - и Дафна разувается и ставит их перед Малкой, - «платье», - отчеканивает Малка, и Дафне становится немного жаль платья, ведь оно новое и в цветочках, однако гораздо хуже осознавать, что с кем-то случилась такая несправедливость и что ты в этом виновна. Дафна снимает платье и подаёт его Малке – толпа негодует:
- Никакого стыда!
- Потеряла всякую совесть...
- А если бы здесь были дети? А?
- Извращенка!
- Что? Так трудно накинуть мешок или что-то подобное? – осведомилась религиозная женщина и надела на Дафну мешок. Малка посмотрела на неё, посмотрела на новые свои вещи. Она казалась разочарованной.
- Наверняка, у тебя есть ещё что-то, не так ли?
- Да, но всё это дома. Мне нужно попасть домой, чтобы это принести.
- Пытаешься улизнуть?
- Нет! Что вы? Нет, конечно... Я слетаю домой, и всё принесу.
- Хорошо, только живо, мы не можем ждать здесь весь день.
И Дафна бежит к автобусной остановке – быстро-быстро, изо всех сил.
- Подожди! - кричит Малка, - у тебя же нет телефона! Как мне с тобой связаться, если ты задумаешь увильнуть от своих обязательств или опоздать?!
Но Дафна мчится во весь опор и уже не слышит.
- Послушай меня, - сказал Малке лысый, - я знаю таких людей, это мошенники. У неё нарочно нет телефона, чтобы людей дурачить.
Дафне повезло – она успела вскочить в автобус в последнюю секунду. При входе она спохватилась, что сумки-то у неё и нет, а потому ни проездного, ни денег на билет у неё тоже не было. Она испуганно посмотрела на водителя.
- Ну, тебе куда нужно?
- В Гило...
- Лады, заходи, малышка – за счёт зaведения. Всё-таки скоро шаббат, так ведь?
И Дафна улыбнулась. Ещё полуиспуганная, стала искать глазами свободное место. Её пожелание было удовлетворено – вот она, незанятая четвёрка, где Дафна тут же и устроилась. Она поглядела на автобусные часы и увидела, что уже 13:09. А она обещала маме вернуться домой от силы к двенадцати! И мама, наверняка, жутко волнуется и звонит – но у Дафны нет телефона, и прохладная виноватая змейка шмыгнула по её лёгким.
Она посмотрела вокруг и выбрала тощую бледную женщину в больших очках:
- Простите, можно сделать один звонок?
Женщина еле взглянула на неё и лаконично ответила: «Нет». Дафна дрожала в своём мешке – то ли от холода, то ли от чувства вины, то ли от тревоги за маму. Она вернулась на своё место, однако в одиночестве оставалась в течение одной единственной остановки – в автобус вошёл молодой человек, который, по-видимому, только сейчас беседовал по телефону, мобильник ещё у него в руке. Он сел против Дафны и достал осенних оттенков книжечку пьес Брехта.
- Простите, - отважилась Дафна, - можно позвонить? Мне нужно позвонить домой... - он улыбнулся и отдал ей свой телефон: «Конечно!»
- Мне на стационарный, хорошо? - с опаской прибавила она; он жестом обозначил ей, что это не имеет значения. Она схватила мобильник обеими руками и набрала домой маме, и сказала, что будет через пятнадцать минут, и что говорит с чужого телефона, и что объяснит всё позже. И она отключилась, и вернула телефон сидящему напротив молодому человеку.
- А теперь у меня в мобильнике, к тому же, остался номер девушки, - сказал он с улыбкой, засовывая телефон в сумку.
_______________
* РЕбецн - жена рЕбе (раввина).