Мы живём в небольшом четырёхэтажном доме на четыре подъезда, в самом центре посёлка. Соседи наши: два жилых дома в пять этажей, банки, магазины, военкомат, народный суд, милиция. Здания так расположены, что образовался двор-квадрат и акустика в нём словно в трубе. Звук отбивается от одной стены дома и, как солнечный зайчик, устремляется к другой и так пока не посетит все здания двора. Так что в летний период при открытых балконах, лоджиях, форточках слышно даже как из четвёртого подъезда первого этажа похрапывает дедушка Тимофей. Иногда о том, что дедушка Тимофей уже спит, слышат не только наш двор, но и соседние дома. Эхо его переливчатого храпа каким-то образом добирается и до соседних домов, их открытых лоджий и балконов. Иногда к дедушке Тимофею приходят целые делегации его сверстниц с массой рецептов и советов от храпа. Он благодарит всех, внимательно слушает советы, добросовестно пользуется рекомендованными рецептами, но его летняя «песнь» звучит из года в год всё звонче и звонче. В обитателей двора и близлежащих домов появилась надежда на привыкание к мелодии «песни» дедушки Тимофея.
Вот при такой-то акустике не сильно разгуляешься в высказывании мыслей даже в своей квартире. Лишний раз жену не смеешь приструнить, чтобы не приставала по поводу потраченных на пиво денег. Да что там жену. Противника по домино не можешь послать из беседки туда «где Макар телят пасёт», ни тебе вспомнить «добрым словом» правящих районом и, не дай Боже, о милиции что-нибудь вслух сказать. У этих же на всех трёх этажах, во всех кабинетах окна открыты. Наградил Бог соседями. Чуть оступишься или не на тот этаж кого «пошлёшь», сразу же соседи справа (милиционеры) поведут под белы рученьки к соседям слева (судьям). А те, следуя букве закона или минуя эту букву, по-соседски, чтобы не удивлять сограждан твоим рвением улучшить экологию посёлка и дотянуть его до образцово- показательного по чистоте тротуаров, газонов и мусорных баков, зафугуют тебе такой штраф, что забудешь как и маму родную зовут, а не то что слово, которым послал соседа по подъезду.
И женщинам вольготнее жилось до заселения нового здания милицейским контингентом. Когда этот контингент находился в старом здании, метров так на 80-100 дальше, то можно было «половой тряпочкой» пройтись по головам руководителей учреждений, перемыть косточки сверху донизу тем, кто причастен к их такой неприглядной жизни. И друг о дружке рассказать такое, что и во сне о себе подобного не увидишь. А теперь на лавочке сидишь, чуть ли не шёпотом говоришь и со всех лёгкой, разноцветной пушистой щёточкой пыль стряхиваешь. Потерялся жизненный интерес к вопросу: «А что же там за дверью происходит в квартире такой-то? Почему так непривычно тихо? Да и на лавочке короче по времени и реже по дням в неделю стали околоподъездные посиделки. Тишь и благодать.
После двадцати двух часов ни громких песен, ни стуков. Даже герои сериалов стали тише друг с другом свои проблемы решать. Дети на детской площадке и те не кричат так громко, как это они делают в садике и в школе. А те, кто учатся в музыкальной школе, играют на инструментах в полтона тише необходимого и строго до двадцати одного часа. Так им родители приказали, чтобы не дразнить гусей (соседей)! Мало ли у кого какой слух и музыкальное пристрастие окажется. Кто слушает Шопена и Штрауса, кто рок-оперу, а кто тяжёлый рок.
Мои внучки Лиза, Диана и их подружка соседка со второго подъезда играют большей частью классику. Все трое обучаются игре на пианино и ещё осваивают азы игры на флейте и саксофоне – Лиза, на скрипке – Ира, занимается вокалом – Диана. Им хоть по одиннадцать лет (Лизе и Ире) и десять – Диане, но они понимают серьёзность момента обучения в их жизни и учатся прилежно в обеих школах. Слава Богу, отличницы.
Как-то сижу на балконе, созерцаю окружающий мир. Увидела возвращающихся с занятий девочек. Как раз шли через детскую площадку. Вдруг от песочницы отлипает (песок влажный и ребёнок полностью в песке) Эдик, наше чудо из четвёртого подъезда - и к девочкам:
- Лизка, Ирка, а что вы несёте в этих горбатых портфелях?
- Музыкальные инструменты. У меня саксофон, а у Иры скрипка.
- Саксофон, это на трубе играть?
- Да, похоже на трубу.
- Лиз, а Лиз, дай подудеть!
- Эдик, ты не сможешь и звука выдавить из него.
- Да ладно, что я маленький что ли, скоро шесть будет.
Так, разговаривая, подошли к лавочке, что около нашего подъезда. Лиза открыла футляр, собрала инструмент и вручила его засиявшему от радости Эдику. Взял инструмент, принял соответствующую позу, правую ногу вперед и начал усилено дуть. Надувал щёки, выпучивал глаза, но звука не было. Тогда он, видимо, решил изменить направление выдыхаемого воздуха, но от этих усилий только живот увеличился в размере так, что чуть пуговицы не поотлетали от его рубашки, а саксофон издал какое-то змеиное шипение. Маялся, маялся, бедный, а потом возвратил инструмент Лизе и спросил у Иры:
- Ира, может на скрипке легко играть?
- Тоже тяжело.
- А на каком инструменте легко и чтобы не дорого стоил?
- Тогда на гитаре. Есть простые, не дорогие гитары.
- Всё понял! У меня будет гитара. Батя - купит!
Ну, думаю, было бы сказано, но будет ли сделано. Представила непоседу Эдика за каким-либо занятием более десяти, пятнадцати минут. Не получилось. Даже если и купят гитару, он быстро её забросит.
Они поговорили. Я послушала. Да и забыли все об этом разговоре. Все, кроме Эдика. Он не только не забыл сам, но и нам напомнил о нём и соседям о себе.
В один из субботних вечеров тишину двора нарушил непревзойдённый звук электрической гитары включённой во всю мощь! Он заполонил всё пространство двора, понёсся ввысь выше крыши в небо, заглушая все существующие доныне звуки. Неожиданность действия и время его появления, в двадцать часов тридцать минут, когда светлый день приобрёл цвет утреннего тумана – выбросил жильцов нашего и соседних домов из квартир на улицу, балконы, лоджии. Всем интересно было узнать: кто, как и где мог издавать такие звуки? Увидели. Ахнули! Уж точно никто не ожидал, что предметом всеобщего удивления будет Эдик. А он стоял на балконе второго этажа, гордо выставив вперед грудь с гитарой через плечо и вдохновенно «играл». Гитара издавала такой скрипящий, гудящий звук, что стёкла дребезжали в соседних с Эдиком квартирах. Женщины хором взмолились:
- Эдька, паршивец такой, что ты делаешь? Мозги уже на кусочки порвал гудением своим!
Но Эдька, весь в образе и звучащей «музыке», не обращая внимания на крики, продолжал «играть». Потом закрыл глаза и начал «петь». Кричал так, словно хотел заглушить звук ревущей гитары.
Тут уж не выдержали зрители балконов и мужики в беседке, играющие в домино.
- Эдька, что ты брынчишь и орёшь, как недорезанный поросёнок? Половина посёлка взбудоражил! Слышишь, как в частных домах собаки залаяли?
- Дядь Толь, ты не кричи, а слушай. Это же я лобаю тяжёлый рок!
- Что ты делаешь?
- Лобаю рок.
- А что это такое?
- Ну, дядь Толь, только кричать можешь, а сам о музыке ничего не знаешь. Это же игра на гитаре так называется.
- И долго ты ещё собираешься лобать?
- Да часок ещё поиграю и попою.
- Я тебе дам часок! Где твои родители? Они что не слышат, как ты орёшь?
- Так они в гости ушли. Сказали, что скоро придут, а я чтобы пока поиграл на гитаре.
- Они разрешили так громко играть и петь да ещё в такое время?
- Нет. Сказали, чтобы я тихо играл. Но как же вы все тогда услышите, что я играю и пою?
Зрители от такого неожиданного признания не стали больше кричать на Эдика. А уговорили «звезду тяжёлого рока» поиграть ещё минут десять-пятнадцать и выключить гитару. Согласился. Покричал ещё немного, потом объявил, что концерт на сегодня окончен.
- Так ты что и завтра так будешь орать, то есть петь?
- Ну, да. Я теперь каждый день буду радовать вас музыкой и пением.
… И начался ад. Эдик и днём и ночью «играл» на гитаре и орал во всё горло до тех пор, пока я не попросила внучек взять его с собой на концерт в музыкальную школу. Увидел, какие девочки нарядные и сам преоделся, засиял как новая копейка. Девочки рассказывали, что Эдик в школе был тише воды, ниже травы. А когда домой возвращались, то всё время молчал и о чём-то сосредоточенно думал. А когда подошли к нашему дому сказал:
- Всё. Я понял, что петь хорошо, это не орать, а петь тихо и красиво. И на гитаре я не так играю. Я запишусь в музыкальную школу. И тогда на концертах мы будем играть вместе, нашим домом: Диана - на пианино, Лиза – на флейте или саксофоне, а Ира – на скрипке. У нас будет самый лучший домашний оркестр! Вот здорово будет! Мы будем для всех соседей жилых домов, и кто работает во всех других домах, играть перед концом их рабочего дня. Пусть отдыхают!
И через два года они таки играли, организовав квартет. Пришлось покупать ещё и ионику для Дианы. На их концерты приходили зрители из близлежащих и дальних соседних домов. А работники банков, магазинов, военкомата, суда и милиции открывали окна своих кабинетов и слушали «Одинокого пастуха» Джеймса Лайста, «Маленький цветок» и «Дорога в рай» Фаусто Папетти, чудесную музыку к кинофильмам «Крёстный отец» и «Шербурдские зонтики», «Печаль» (кельтская музыка), Мишель Леграна. Выходили на улицу, аплодировали музыкантам и шли домой в хорошем настроении и с музыкой, звучащей в душе.
18.07.2013 г.
Фото из Интернета.