Тамал, вопреки обыкновению, мыслил медленно и обстоятельно, можно даже сказать - с ленцой. За последние сутки - получив лишь один вызов Совета вместо ожидаемого шквала - маг изрядно расслабился. По крайней мере, скорые последствия ему не угрожали, но определиться с дальнейшим не мешало. Для начала следовало понять, имеет ли смысл возиться с телом Всесветлой. С одной стороны, его собственные возможности неизвестны, вдвойне неизвестно на что окажется способна заселившая его девчонка. Но - и в этом была главная суть вопроса - ее силой еще нужно было воспользоваться. Либо сделать так, чтобы ей не воспользовался никто другой. Лучше, конечно же, первое - но на крайний случай и второе сойдет.
Тамал поджал ноги и остановил руку на подлете к блюду, где еще вчера красовался виноград. Сегодня на нем валялась лишь горстка сухофруктов местного производства, напоминая о радикальной смене правил игры. Можно ли будет использовать девчонку так же, как прежде использовали древнюю магичку? Вряд ли - недостанет ни крепости психики, ни злобного упрямства, присущего, согласно летописям, узнице кристалла. Девица просто свихнется и вмерзнет в хрусталь как доисторическая муха в солнечный камень. А может быть - накопит энергию и не отдаст, пока скопившаяся сила не разнесет и ее саму, и Небеса знают сколько и скольких вокруг. Не то чтобы кочевника волновали вопросы гуманизма, но быть в числе разнесенных ему совершенно не улыбалось.
"Интересно - подумал кочевник - что со всем этим собирается делать Совет?" Тамал затруднялся сказать, заряжались ли в последние века артефакты как-то иначе, нежели силой Всесветлой. По крайней мере, если верить истории магии, раньше их количество было гораздо меньше, а основной используемой в ритуалах силой была аккумулируемая собственно магом. Делать их это учили, конечно, и сейчас, но не в направлении аккумалирования максимально мощного потока, а в направлении способности к ограничению его. Не сказать, чтобы Тамалу это нравилось (все же самомнение у него было на уровне), но провалявшись в бреду две недели после особенно неудачного эксперимента, пыл он все-таки поумерил. Хотя - это приходилось признать каждому, сталкивавшемуся с ним, так сказать, по работе - без артефактов кочевник мог значимо больше, чем средняя Рука.
Мысль о Совете не выходила из головы. Что могут они без артефактов? Каковы их запасы? Удержится ли Совет вместе, или ему, Тамалу, персонально стоит озаботиться обустройством собственной судьбы уже сейчас? И опоздать, и поторопиться было одинаково страшно. Поторопишься - и Совет или кто-нибудь еще проглотит его без особых изысков и терзаний: никаких особо мощных артефактов Руке не положено. Промедлишь - и все места у нового корыта будут заняты. А то что корыто - в котором чавкает вкусная и питательная сила - будет таки обнаружено, Тамал ни единого мига не сомневался. Слишком привлекательна магия, слишком широки ее возможности, чтобы владеющие ей так просто упустили Силу из своих рук. Один маг в кристалле? Десятки? Сотни? Даже перед тысячей жертв ни он сам, ни кто другой не остановится - лишь бы вышел хороший преобразователь, позволяющий наполнить артефакты быстрее и полнее, чем это сделает твой сосед.
... И все же - что делать сейчас? Пытаться создать собственный преобразователь? Заметят, еще как заметят... А если заметят - сюда все Тени слетятся, коих у Совета десятка полтора. На тысячу Тамалов хватит - на каковых его и разорвут. Маленьких таких, аккуратненьких Тамальчиков. Затаиться? Потеряешь "картинку", упустив шансы как на маленькое независимое торжество, так и на примыкание к побеждающей партии... Каковой, кстати, все же вероятнее всего будет Совет - недаром он уже несколько тысячелетий остается основным игроком на магическом поле. И на политическом, скорее всего, тоже. Выходит, остается наблюдать.
Мысли о наблюдении были почти что сладкими - подготовительная работа была проделана обстоятельно, почти что великолепно. Каждая вещь из "узелка сиротки" была проработана и превращена в настроенный персонально на Тамала маячок. Более того - при минимальных усилиях со стороны кочевника маячок можно было перевесить на саму девицу, и уж тогда никуда она от него не денется. Ободренный такими рассуждениями, маг даже соизволил сам налить вина на дорогой серебрянный поднос - это был его любимый "экран", своего рода эпатажный ответ массовой любви к хрустальным шарам или банальным водным поверхностям.
Светильники давали свет мягкий, рассеянный, едва заметный. Любимая комната Тамала и одно из любимых занятий (странное, конечно, для Руки, но что поделаешь). Кровавые тени в винной глубине заклубились, готовясь сложиться в единое целое - и опали, сгладились, уступили место издевательски ровной поверхности. Со второй попытки в непристойно глубоких для поддона недрах обозначилось нечто, напоминающее широкую глотку печи, и маг сдавленно чертыхнулся. Попытки увидеть девицу и наемника напрямую ни к чему внятному тоже не привели - девица просто отказалась нащупываться, а наемник по своему прелестному обыкновению безо всяких намеков на осознание влепил в ответ так, что вино плеснуло до самых стен, а поднос по форме приблизился к котелку. "Откуда только силы беруться!" - со всей возможной искренностью подумал маг, понимая, что вариантов дальнейших действий у него существенно поубавилось.
Что такое старость? Впервые эти мысли посетили Хесэма в отрочестве, когда он впервые заглянул в глаза одного из Посвященных - тех, кого несколькими веками позже переименовали в Теней. И, надо сказать, переименование было очень и очень удачным. От человека там - если Посвященный вооще когда-либо был человеком - немного осталось. Еще точнее - от человека осталась одна оболочка, сознание же в ней... Он хотел бы сказать, что в оболочке человека поселилась мудрость, но нет - в ней поселилась старость. Посвященный боялся перемен, боялся подвластной ему стихии, боялся юной непосредственности кандидата в ученики... А потом - через каких-нибудь пару лет - оболочка тоже изменилась. Посвященный перестал быть человеком, превратившись в того, кого ныне знали как Оракула. Сгусток энергии, имеющий форму только в сознании созерцающего его. Сам Хесэм видел его в облике единорога, его Сновидец - Тэйнар - в виде беловолосого, но не седого, а просто без возраста человека, слегка светящегося в темноте. Насчет остальных он уверен не был, ибо не спрашивал.
Хесэм откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул, борясь с искушением. Где-то в нем ворочался неутомимый авантюрист, от подначек которого хотелось сорваться с места и начать действовать - искать, находить, изменять... Но старость облепляла как плесень, напоминая об удобстве кресел в принадлежавшем его роду испокон века дворце, о богатстве принадлежащих ему земель, и о том, что ему - Тени - тоже не стоит действовать по собственному почину, без воли Оракула. К сожалению для угнездившегося в нем старика он помнил Оракула еще человеком. Равно как и кое-кого еще.
- Тэйнар! - Тень крикнул громко, зычно, используя акустику помещения. Голос раскатился по углам и замер.
Молодой маг появился через пару минут. Судя по лицу - явно прикидывал, а не слинять ли ему вообще, полагаясь на однозначное укорочение рук у всего Совета. "Право, какой наивный молодой человек..." - подумал маг. Уж он-то знал, что если Совет что-либо не трогает, это совершенно не значит, что у него этого нет. В конце концов, Тень и сам не был уверен в количестве и качестве пропасшихся на преобразователе Храма артефактов.
- Итак, мой юный... адепт. - с последним словом Хесэм слегка помедлил, рассчетливо раскачивая психику Сновидца. Она у них штука нежная - отбиваться от нынешних нападок и врать одновременно у Тэйнара однозначно не получиться.
- Да, Тень. - Тэйнар смотрел вопросительно: его патрон опять пренебрег капюшоном, и теперь взгляд внимательных, темно-серых глаз лишал Сновидца последних остатков душевного равновесия.
- Да, Тень... - мягко констатировал Хесэм - Итак, ты что-то нашел.
Придавать вопросительное звучание голосу он не стал. Все-таки собой Сновидец владел неважно - все от и до на лице написано. И этот человек надеялся что-то скрыть! Самоуверенность мальчишки смешила, но Хесэм не был бы Тенью, если бы не научился отодвигать подобные вещи на задний план. И лицо, и голос оставались абсолютно бесстрастными. Мальчишка посмотрел ему в глаза, вздрогнул и сдался.
- Да, Тень. Я нашел ее. Но не видел. Пока - не видел. Я знаю ее след, я могу посетить ее сны...
- И не можешь провести туда меня. - подытожил Хесэм, напуская на лицо хищную полуулыбочку. Мол, врать-то ты ври, да не завирайся.
- В-в-возможно, м-могу... - Сновидца изрядно затрясло. - Но я не знаю, как записать пеленг сейчас... ведь артефакты, артефактами...
- Пески и ветры, да что же вы так прицепились-то к этим побрякушкам! - Тень почти смеялся, вполне осознанно нагоняя на Тэйнара жути. У мальчишки, как ни печально, было лишь два варианта - или подчиниться воле Хесэма, став не только Сновидцем, но теперь и Рукой, или сломаться, перестав представлять опасность хотя бы на ближайшие пару суток. - Дай мне руку.
Тэйнар замялся. Возможно, он ошибался, чересчур полагаясь на амулеты и практически отказавшись от собственной Силы, но что если у Тени просто поехала крыша? Эту вероятность Сновидец тоже не исключал. А кроме того, ему совершенно не улыбалось скармливать Тени столь ценную информацию без прямого указания Совета. Все ж таки колосок не поле, а Тень - не Совет. И уж лучше взбешенная Тень, чем взбеленившийся Оракул.
- Простите, но я не могу раскрыть эту информацию без воли Совета.
"Зато воспользоваться ей можешь и по собственному разумению" - про себя добавил Хесэм. В принципе, такой вариант он тоже предполагал.
- Что ж, тогда не смею задерживать до особого распоряжения Великого. - и Тень жестом освободил Сновидца от необходимости задерживаться в родовых покоях Советника Эмира Литара.
Впрочем, поведение Сновидца совершенно его не беспокоило. Мальчик сделал главное - пошумел. Теперь, на фоне его топтания по следу, хорошо если два... человека? можно ли их всех еще называть людьми? кроме самого Хесэма смогут пройти по следу Гиолы. А если Тэйнар трусил не меньше, чем сейчас, то не исключено, что и сам Хесэм ничего уже не найдет. Если так - в этом будет даже своеобразная высокая справедливость.
Маг вздохнул. У него еще было время до вечера. По последним донесениям, наемник покинул должность и Гвардию, увезя с собой тело Гиолы с новой личностью в нем. Медлить было нельзя - уйти он мог только по одной дороге, но через сутки пути она упиралась в город, откуда дорог вело уже никак не меньше десятка. Настраиваться на Гиолу было бесполезно, а сам наемник читаться почему-то упорно не желал. Более того, даже не подпускал к себе близко, то отражая силу (Тень не единожды порадовался собственной осторожности, спасшей его от тяжких головных болей), а то и вовсе поглощая ее, как хороший накопитель. Через полчаса безуспешных попыток Хесэм чувствовал себя выжатой тряпкой, продвинувшись только в решимости ухлопать-таки один артефакт на телепорт. Но все это - распоряжение подготовить коня, да еще и снарядить его по-северному, сбор необходимого набора артефактов и прочие откровенные вещи надлежало делать вечером. Лучший способ избежать подозрений - просто не дать им времени зародиться. А там пусть подумают-погадают, куда девалась от предмета излишне самостоятельная Тень.