Как же нам повезло!
Повезло в том, что опорный пункт нашей добровольной народной дружины находится в кинотеатре "Ударник", в одном из лучших московских кинотеатров, буквально в двух шагах от Кремля. Причём не где-нибудь рядом с "Ударником" и не просто в одном с ним здании, а именно внутри кинотеатра.
Для нас, для дружинников, это – огромная удача: можно и подежурить и заодно фильм посмотреть. Бесплатно. А некоторые из нас и вообще не дежурят, а просто предъявляют контролёру свою нарукавную повязку с надписью "Дружинник", сразу проходят в зрительный зал и весь вечер смотрят фильмы. А на следующий день за такое вот "дежурство" – в кавычках – получают право на отгул, на освобождение от работы. Правда, в некоторых организациях отгул дают только за два и даже за три выхода на дежурства.
И вот из-за такой счастливой возможности бесплатно посмотреть фильм во время дежурства или вместо дежурства – от желающих так подежурить ну просто отбоя нет. Особенно в те дни, когда в "Ударнике" демонстрируется интересный фильм.
* * *
Вот и сегодня идёт отличный французский фильм "Мужчина и женщина" – приз "Золотая пальмовую ветвь" в Каннах и два "Оскара". И поэтому рвущихся подежурить – ну, то есть фильм посмотреть – хоть отбавляй. В изрядном количестве собрались мы в комнате, на двери которой написано "Опорный пункт охраны общественного порядка", и, предвкушая удовольствие от просмотра шедевра, с нетерпением ожидаем начала сеанса, а лейтенант милиции за своим столом занят какими-то бумагами.
"Мы ждём с томленьем упованья"… Но вдруг в комнату входит немолодой мужчина крепкого телосложения. Лейтенант сразу же закрывает папку с документами и всё своё внимание обращает на вошедшего. По поведению нашего лейтенанта чувствуется, что появившийся – это какой-то важный чин или проверяющий. И пока мужчина просматривает документы в папке милиционера, я спрашиваю у лейтенанта:
– А кто это? Ваш сотрудник?
– Нет. Подполковник в отставке Николай Георгиевич Карнаухов. Работал у нас, в милиции. Вышел на пенсию, но дома ему скучно – вот он и приходит иногда к нам: думает, что помогает нам, а на самом деле мешает работать.
– Ну, что, ребята, – обращается к нам Николай Георгиевич, – пойдём со мной на патрулирование по району.
– Да мы только что вернулись с этого патрулирования, – соврал я. Но, не обращая внимания на это, подполковник приказывает нам:
– Ты, ты, ты, ты и ты – за мной! На выход!
Приходится подчиниться, Ну, всё. Finita la comedia! Или, как говорили во времена моего детства, когда показ отменялся: "Кина не будет: кинщик заболел". Вот и сегодня кина; нам не будет. А жаль!
Выходим на улицу через центральный вход, и здесь припоминается мне недавняя история, связанная с этим входом.
* * *
– Пойдём сегодня со мной на кинофестиваль в "Ударник", – предлагает как-то мне мой коллега Саша Княжицкий.
– А у тебя что? Есть пригласительный билет? – интересуюсь я.
– Нет, – отвечает он. – Но мы с тобой пройдём. И без проблем. И тебе ничего не придётся делать. Ты будешь со мной и только будешь важно щёки надувать, как Киса Воробьянинов.
– Я согласен. Идём.
И вот на каждом контрольном пункте мой коллега гордо так объявляет, выговаривая по слогам:
– А-лек-сандр Кня-жиц-кий!
И нас – удивительно! – везде пропускают. Уже в зале я спрашиваю у Саши:
– Так, значит, всё-таки ты имеешь какое-то отношение к кинопроизводству? Ты – я вижу – здесь известен: одно только упоминание твоей громкой фамилии открывает тебе доступ к киношным мероприятиям!
– Ну, нет, – смеётся он. – Никакого отношения к кино я не имею. А при проверках билетов на входе я просто называл свою фамилию и своё имя. А что? Я разве кого-нибудь обманывал? Я, вроде бы, говорил правду. И ты, в случае чего, подтвердил бы, что моя фамилия действительно – Княжицкий?
– Да, конечно. Ну, ты – артист! Тебе надо идти во ВГИК.
– А я туда и собираюсь поступать. Только не на актёрский факультет, а на кинооператорский.
И действительно, специально для поступления во ВГИК Саша готовил творческую работу – расшифровка речи по записям звуковых сигналов. Для этого мы с ним перед микрофоном издавали разные звуки, озвучивали все буквы русского алфавита и некоторые слоги, всматривались в замысловатые фигуры электрических колебаний на экране осциллографа, записывали эти колебания гальванометром на светочувствительную бумагу, а потом проявляли эти записи в фотолаборатории и пытались по виду кривых и частотному спектру понять, что же было произнесено в микрофон. Только ничего путного из этой идеи у нас тогда не получилось.
А фильм? Какой был фильм тогда? Ну, как же – вспомнил: конкурсная венгерская картина "Девять месяцев". Это о том, как трудно быть беременной женщиной. И я после этого фильма в каждой женщине вижу беременную и уступаю ей место в транспорте, а чтобы не уступать место, я теперь вообще не сажусь в транспорте. И не могу после этого фильма спокойно смотреть на то, как женщина несёт тяжести: сразу же подхожу и спрашиваю:
– Не могу ли я Вам помочь?
Да, вот такой фильм и вот такая история припомнились мне при выходе из кинотеатра.
* * *
Но мы уже не в кинотеатре, а на обычном нашем маршруте: плавучий ресторан "Поплавок" на Водоотводном канале – закусочная напротив на Якиманской набережной – улица Димитрова – Бродников переулок – и обратно по улице Большая Полянка. И всё бы ничего, но уж очень странно ведёт себя наш старшОй: заставляет нас заглядывать во все тупики, во все дворы, под все арки домов, и везде он хочет найти нарушителей общественного порядка. Даже там, где их нет. Да и вообще-то, какие могут быть нарушения здесь, в двух шагах от Кремля?
А он везде суёт свой нос. Вот, например, сидят мальчишки на скамейке и смеются. А он подходит к ним, заводит разговор и постепенно переводит его в перебранку с ними. А мне становится как-то даже стыдно за такое поведение нашего руководителя: видно, и вправду есть доля правды в той шутке, что будто бы милиционеров обучают тому, как надо уметь придраться к любому столбу.
А наш подполковник в отставке заводит нас ещё и в детскую больницу № 20 – это дом 20 на улице Большая Полянка. Неужели и здесь могут быть нарушители общественного порядка? Может, это – дети на костылях или те, которые под капельницами?
Наконец-то мы – на обратном пути маршрута, на Большой Полянке. Проходим мимо глухих зелёных железных ворот фабрики имени Дунаева, на которой Главным энергетиком долгие годы работал мой дядя – Владимир Георгиевич Курков. А фабрика эта настолько серьёзная, что в войну с неё работников на фронт не призывали – вот и не воевал мой дядя. А ещё здесь работал и мой брат – Саша – и занимался в драмкружке, которым руководил молодой актёр Станислав Любшин.
Наше патрулирование заканчивается – ни одного нарушителя мы не задержали и кинофильм "Мужчина и женщина" не увидели. А жаль!
Осталось пройти мимо последнего дома по улице. Ещё светло, но витрины магазинов уже подсвечиваются. Около большой ярко освещённой витрины магазина "Обувь" спокойно стоит прилично одетый молодой человек и рассматривает витрину. А наш начальник, конечно же, останавливается рядом с ним, заводит разговор и постепенно повышает градус общения. Мне опять становится стыдно за излишнюю подозрительность нашего старшОго, и я отхожу в сторону, но скоро слышу его обращение к тому человеку, который у витрины обувного магазина:
– Пройдёмте с нами!,
а потом и к нам, к дружинникам:
– Двое – слева, двое – справа, один – впереди, а я пойду сзади.
Таким вот странным эскортом доставляем мы ни в чём не повинного молодого человека в Опорный пункт охраны общественного порядка, а там Николай Георгиевич звонит по телефону:
– Это подполковник Карнаухов. С кем я разговариваю? Ты вот что: пробей-ка по нашей базе одного товарища.
И перечисляет особые приметы нашего задержанного. Минут через пятнадцать – ответный звонок, и подполковник в отставке говорит в телефонную трубку:
– А я так и знал. Направляй сюда, в "Ударник", наряд и машину.
О! Дело неожиданно принимает серьёзный оборот. А что же тогда лейтенант говорил, что этот отставник не помогает ему работать, а только мешает? А на самом-то деле оказывается, что он помогает! Да ещё как! Ловит преступников.
А минут ещё через пятнадцать прибывают три милиционера, заводят нашему задержанному руки за спину, защёлкивают наручники и выводят его из комнаты.
Вывели болезного, руки ему – за спину
И с размаху кинули в чёрный воронок.
А я от такого поворота событий – просто в шоке, и спрашиваю:
– А кто это?
– Серьёзный преступник-рецидивист, – отвечает подполковник. – Много чего за ним числится.
– Значит, Вы его знали раньше?
– Нет. Дело было перед моим выходом на пенсию. Нераскрытое. Он должен был мне встретиться – вот и встретился.
– А если Вы его не знали, то как же Вы его узнали? Там, у обувного магазина? Ведь он так спокойно рассматривал витрину.
– Он слишком спокойно рассматривал витрину. Слишком спокойно.
* * *
Эта наша история с таким задержанием мне очень напоминает увиденное в одном американском фильме: там тоже, помнится, шериф арестовывает чернокожего, безмятежно разглядывающего магазинную витрину. Но одно дело – фильм, где возможны и выдуманные ситуации, и совсем другое дело – увидеть это в реальной жизни. И я теперь не жалею больше о том, что кина; нам сегодня не будет. Потому что я увидел сегодня больше, чем кино, увидел профессиональную работу мастера своего дела, специалиста. Есть, оказывается, есть настоящие милиционеры. И это радует.
А пропущенный фильм "Мужчина и женщина" я увижу когда-нибудь позже. А вот такое высокое искусство, которое продемонстрировал сегодня подполковник в отставке Николай Георгиевич Карнаухов, я вряд ли увижу ещё раз.