Отрешение Николая II от власти в переломный момент великой войны имело катастрофические последствия для России - об этом много было написано. Наверное, смерть царского семейства в последовавшей за этим смуте была неизбежна. Сегодня российское общество и, в частности, русская православная церковь поминают страстотерпцев царя Николая, царицу Александру, царевича Алексия, царевен Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию, убитых в ночь с 16 на 17 июля 1918 г., 95 лет назад в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге. Это самые страшные страницы нашей истории - все остальное лишь развертывание это темы.
Есть один этический момент в истории свержения Николая II, который мне кажется недостаточно проясненным для современников. Это тема "раздражающего благовеста" в воспоминаниях Анны Вырубовой "Страницы из моей жизни", повествующих о времени заключения в застенке Временного правительства, из которого она спаслась только в результате наступившего потом хаоса:
"Звуки из внешнего мира почти не долетали до нас; далекий благовест в церквах почему-то меня раздражал. Неужели, думала я, Бог слышит молитвы народа, который сверг своего Царя? Доносился бой часов. Без содрогания не могу вспомнить заунывный мотив, который они играли; при себе часов не разрешали иметь. С утра до ночи ворковали голуби. Теперь, где бы я ни услыхала их, они напоминают мне сырую камеру в Трубецком бастионе".
Смысл этого, как я полагаю, такой: как же церковники смеют благовествовать, когда недавно свергли главу церкви, царя, которого они благословляли каждый день столетиями и в верности которому клялись еще недавно? И как легко было бы церкви поднять против временщиков-узурпаторов русский народ. Но церковь не подняла народ, народ (пока) безмолвствовал, молчаливо приняв Временное правительство. Поддалась ли церковь антираспутинской пропаганде? Была политически близорука? Или верхушка церкви договорилась с Временным правительством в своих интересах, получив добро на введение патриаршества? У меня нет ответа. Ясно только, что все эти расчеты, если они у кого-то были, не оправдались - они носили суетный и сиюминутный характер.
А благовест, резавший слух Вырубовой, был для нее свидетельством глубокого нравственного падения и тогдашней церкви в лице ее высших руководителей, и самого русского народа, которые - и церковь и народ, были обречены на долгие десятилетия истребительных гонений. Какой может быть благовест такому позору? Дьявольская логика просматривается в последовавшем за февральским переворотом разрушении церквей и жестокой судьбе народа.
Конечно, нужно отдать должное многим представителям церкви, которые мужественно разделили судьбу царственных мучеников во имя веры. Нужно отдать должное героизму народа, который все вынес на своих плечах и все искупил неисчислимыми страданиями Гражданской и Великой Отечественной войн.
Теперь, образы последнего царя и его семейства наполняются для нас особым смыслом: просветления. Они знали, что "после всего" - все будет хорошо, что все жертвы не напрасны. Память о них священна.