Верка, Любка и Надька дружили еще в детском саду.
Потом учились в одной школе и ПТУ, почти одновременно вышли замуж.
Шла жизнь, у всех появились дети, заботы; встречаться старые подруги стали все реже.
Но иногда, раз в пол-года - год собирались они втроем - вспомнить детские и молодые годы, погоревать, поплакаться по-бабски под принесенную бутылочку "беленькой" и домашний салатик.
Вот и на этот раз троица уютно расположившись в Надькиной квартире неспешно (пока) вела задушевные разговоры.
-Мой-то, козлина,- продолжила хозяйка утихнувший, было, разговор,- представляете малолетку себе нашел.
-Да ну!
-Да точно, я вам говорю. Носки чистые стал надевать, причесывается, а, иногда, даже одеколоном брызгается. В последний раз так было, когда он ко мне на свидания ходил, двадцать лет назад. Так что, сомнений никаких, завел, кобель проклятый, малолетку.
-Ой, Надюша, что и сказать тебе. Да сволочи все мужики эти.
Петька мой в последнее время,- Люба шмыгнула носом,- совсем вон с ума сошел,- каждый день домой пьяным приходит. На меня руку стал поднимать, Кольке, сыну нашему, проходу совсем не дает.
Неожиданно на противоположной стороне стола раздался громкий плач.
Люба с Надей одновременно подняли головы, недоуменно уставившись на третью подругу.
-Верка, ты что? Чего ты разревелась-то?
-Ой, бабоньки,- Вера расходилась все сильней,- какие же вы счастливые. "Пьет, бьет, гуляет", слова-то все какие мужские, приятные. А мой-то, ведь, пропал совсем и не спасти теперь.
-Верочка, боже мой, да что случилось?
-В "Прозу", гад попал, почитай второй год уже там.
-Это, что же, секта какая?
-Да хуже, девочки, хуже. Из сект, хоть иногда, люди возвращаются. А тут...
Сутками за компьютером, глаз от экрана не отрывает, все рассказики пишет, да рецензии, клонов, каких-то, постоянно заводит, вчера, вон, вообще заявил, что по средам и пятницам он теперь не Валерий, а Валерия. С работы выгнали (он же и там, все время, в Прозе сидел), на меня и детей вообще внимание не обращает, зарос весь, не ест, не моется..,пропал, короче, человек. Совсем пропал.
Вера закрыла лицо руками, склонилась к столу, продолжая горько и обреченно рыдать.
Подруги молча переглянулись, сочувственно кивая головами:
"Да, БЕДА у Верки".