ПРИХВОСТЕНЬ У ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКИ ОКТЯБРЬСКОГО ПЕРЕВОРОТА
(Рецензия на книгу Бронислава Горба
"Шут у трона Революции". М.,2001)
"Мало ли что можно в книжке намолоть!"
Владимир МАЯКОВСКИЙ
"Трактовка революционного творчества Маяковского через шутовство - удивительнейшая пошлость, пошлее которой и выдумать сложно."
Евгений ЕВТУШЕНКО
Ранним утром меня разбудил жуткий вой и скрежет, как будто гигантский динозавр, мастодонт или обросший щетиной Змей Горыныч включил мощный мотор трактора, а возможно, исполинскую электробритвенную бензопилу-косилку. чтобы сбрить-скосить со своих щёк заросли зелёной травы-бороды. Крутой механический парикмахер революционной эпохи там, за открытым окном, своими скрежещущими, горлопанными строчками избавлял буржуазную планету от наростов капитализма, чтобы превратить её в свободную от царской роскоши пустыню, обещая новые города и волшебные сады счастливой жизни коммунистического далека. Брадобрей этот - Маяковский. Вчера мне дали почитать книгу о нём с условием, что я напишу рецензию. Блокнот и авторучка уже приготовлены. Размечтался написать мажорную, хвалебную оду книге, но не уверен, получится ли панегирик, будет ли чем восторгаться, смогу ли обойтись без критического словоизлияния, потому что несомненно: лишённый творческого воображения и инициативы, не имеющий чувства ответственности перед свой совестью Бронислав Горб как бескрылый тип ремесленника явно ошибся,выбрав неудачный шаблон темы, натужно выдавливая, выжимая, вымучивая шутовство из творчества Маяковского, как сок из лимона, и делает это так, что после после его ошибок, оплошностей и ляпсусов все себя чувствуют виноватыми и оскорблёнными.
Название для книги придумано броское и красивое, но, к сожалению, бессодержательно-пустозвонное,ошибочно-завиральное, не соответствующее действительности. Маяковский - красноязыкий поэт-разбойник, певец двух основных направлений своей ревпоэзии, которые удачно рифмуются: революция и проституция. С одной стороны, поэт - знаменосец Революции, а с другой - является святым, а не тряпичным знаменем проституток: "Меня одного сквозь горящие здания проститутки, как святыню, на руках понесут." Но есть ли вообще что нести после кремации?
Ещё в школе, изучая стихотворение Маяковского "Разговор с товарищем Лениным"(1929), я хотел понять и постигнуть суть творчества поэта, который называл себя находящимся под Лениным чистильщиком и ассенизатором. Простите, от чего очищает себя советский менестрель-потешник, забавный трубадур юмора,лежащий почему-то под Лениным? От коросты? От сифилиса? Мол, это он так взялся за жанр сатиры? Если же это смех или сарказм, то - граничащий с безумием. Судя по заглавию, можно подумать, что стихотворец и вправду беседует с Лениным. Однако разговаривает он лишь с фотоизображением вождя, докладывая ему, фотоснимку, что без него "многие отбились от рук". Все они - почему-то "мерзавцы", которых "очень много". Мерзавцы, потому что ходят,"гордо выпятив груди", по земле. Их целая лента,типов, и в ленте этой поэт выделяет ПОДХАЛИМОВ. А раз так, то читатели невольно вправе причислить к этим типам и самого Владимира Владимировича,ибо он тоже ступает по Земле, а не по Луне или Марсу и подхалимничает Ленину при помощи фотографии, даря гиперболические комплименты о том, какие огромные человеческие мысли заложены в его огромном лбу,от которых Маяковский "высвечивается радостью". Он боготворит вождя, ибо для него неописуемой радостью является даже только смотреть на фото Ленина, что висит на стене, и разговаривать с этим фотоснимком, всячески его подхваливая. Это ли не явный подхалимаж? Маяковский призывает Ленина скрутить всех людей, всех тех, кто носят нагрудные значки. "Мы (я и Ленин) их всех, конечно, скрутим!" - обещает светящийся радостью и горящий маяками глаз поэт, который, ощущается, очень хочет работать у Ленина, который В ЧЕРЕПЕ ВОРОЧАЕТ СОТНЕЙ ГУБЕРНИЙ и МИЛЕЕТ ЛАСКОЙ, хотя является БОМБОЙ, рифмующейся с немецкой пломбой, "ГЛАЗ КОСЯ В ПЕЧАТИ СУРГУЧА". И это, к сожалению, не шутка, а реализм поэзии Маяковского. "Мы живём, зажатые железной клятвой, чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем." Почему и что значит без Латвий? А без Америк, Франций, Японий, Испаний? Очень странные стихи. Без Латвий - только потому, что нужно было срифмовать "клятву", а поэт такой, заботящийся гораздо больше о рифме, чем о смысле строк, называется рифмоплётом, рифмогоном.
Читая стихи Маяковского "О дряни", хочется спросить: почему коммунизм должен быть набит канарейками? Что за чушь и мразь?..
Всё написанное Маяковким господин Горб называет шутовством. Даже откровенную лингвистическую пошлятину, которую цитирует как произведение поэта:
"аХ, У Инбер, аХ, У Инбер!"
И это писатель-литературовед называет особым скоморошьим языком, юмором и смехом, который он пытается выискать,"роясь в сегодняшнем окаменевшем говне". Горб упоминает о зашифрованном и непонятном сочетании двух слов "ХОБОТ ТОСКИ". так и не объясняя внятно, что означает этот образ, лишь намекая на какое-то кастрирование, оральный секс, садизм и людоедство.И создаётся впечатление, что Маяковский прославлял бессмыслицу и абракадабру, считая, что задача поэзии как раз и состоит в том, чтобы освободить слово от здравого смысла. Взбрело на ум, скажем, словосочетание "ХОБОТ ТОСКИ" - записал, в Вы уж сами себе выкуручивайте мозги и ломайте голову над тем,что бы это означало,авось и докопаетесь до чего-то похожего на какую-то вещь.
Читая "Шута у трона Революции", иногда ловишь себя на мысли о том, будто книгу автор писал не для того, чтобы показать своё собственное отношение к загадочному поэту на основе его творчества, а лишь для того, чтобы пристыдить, обругать, опорочить других литераторов, так или иначе высказывавшихся о Маяковском как о поэте. Даже в аннотации указано, что "в книге собраны буквально все точки зрения на поэта". А читателю хотелось бы, чтобы ощущался самостоятельный взгляд автора,а не всех прочих сразу, которых, к тому же Б.Горб во всю прыть пытается оплевать,осрамить, опозорить, хотя, как сам же, как бы свидетельствуя против себя самого, справедливо заявляет при этом: "БРАНЬ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЧКОЙ ЗРЕНИЯ". Говоря о "скороспелой" книге литературного критика-эссеиста, поэта и прозаика Юрия Аркадьевича КАРАБЧИЕВСКОГО (1938-1992) "Воскресение Маяковского", Горб утверждает, что автору "НЕ ХВАТАЕТ УМА", что этот труд его - "КЛЕВЕТА НА ВЕЛИКОГО ПОЭТА", "ЗАБЛУЖДЕНИЕ", "ПРОВАЛ". Известный же московский критик Лев Александрович АННИНСКИЙ - "СЛЕПОЙ ПОВОДЫРЬ СЛЕПЫХ", "скрепляющий словесные пассажи синтаксисом, как столярным клеем,а нужно бы хоть какой-то да мыслишкой".
Или: "Шулерские приёмы Л. Аннинского дают осечку". Ещё: "Слепоту Л. Аннинского-критика с его ложной многозначительностью превосходит разве что его глухота к слову. Особенно поэтическому." Не критика это, а вульгарное шарлатанство. Поэта Ярослава СМЕЛЯКОВА Бронислав Горб называет в своей книге "ГЛУХАРЁМ СЛОВА", который "с завистью воспевал гадкую процедуру". "Глуховатым к слову" назван Горбом и Николай Асеев. Ярлык "глухого стихотворца" повесил Бронислав Горб и на Роберта РОЖДЕСТВЕНСКОГО, стихи которого назвал Горб "беспомощными". Такой же развязно-пренебрежительный, без веских аргументов стиль и тон Горба не только раздражает читателя,но и невольно заставляет с таким же отвращением и брезгливостью относиться и к автору такого рода лжелитературного хамства. Известный критик, доктор философских наук Константин КЕДРОВ у Горба находится "В КРЯКАНЬИ, СОПЕНИИ И МЫЧАНИИ", резвится "на кладбище слов и могильнике поэзии". "Критик Константин Кедров, - сообщает читателям автор книги о Маяковском,- в жизни не читал ничего,кроме стихов Вознесенского". И это о человеке, который долгие годы преподавал в Литературном институте им. А.М.Горького и чья диссертация посвящена Пушкину,Лермонтову, Гоголю! А чтобы обругать творчество Евгения Евтушенко, Горб призвал на помощь какую-то анонимную крановщицу цементного завода, которая даёт поэту Евтушенко такую похабно-грязную, нецензурную характеристику: "НУ, БЛЯ, ИЗДЮК! ДА У НЕЁ ЖЕ ОТ ТЯЖЕСТИ МАТКА ВЫВАЛИВАЕТСЯ." Никак не хочется комментировать эту вмонтированную в книгу непотребную заборную клубничку, которую Горб выдаёт, видимо, за анализ поэтического текста шута Маяковского. Так и хочется спросить, в своём ли он уме.
Но можно заметить, что чехвостит Горб не всех подряд. подхваливает коммуниста с 1941 года, выпускника механического института, переводчика казахских стихотворцев Николая Николаевича Сидоренко, который называл врагом народа незаконно репрессированного поэта Павла Васильева. Николай Сидоренко - фигура в литературе малозначительная. Писал стихи, трубы революции сравнивая с трелями соловья:
Шли снега и звенели капели.
проплывали века, как ладьи.
Революции трубы запели -
И откликнулись им соловьи.
Возможно, за эти строки и Сидоренко, как Маяковского, можно назвать скоморохом революции? Нет, не за это хвалит Горб Николая Николаевича, вовсе не касаясь его стихов, а за то, что,будучи руководителем семинара,Сидоренко поставил Горбу высокую оценку за курсовую работу о пародиях на Рождественского, написанных до его рождения. Ну не чушь ли?
Многие высказывания Горба несуразны, страдают бездоказательностью. У Маяковского, например, есть художественный образ "вьётся улица-змея!" или, скажем, "озмеилась Ока", и на основании таких поэтических тропов Горб делает вывод, на мой взгляд, не только ложный, но и преступно-клеветнический о том, что Маяковский утверждал таким образом, будто "СССР - гадюшник." И не только улица- змея или змеевидная река становятся у горе-литературоведа гадюшником СССР. Вывихнутое сознание Грба способно производить ещё более грандиозные, невероятные и умопомрачительные выкрутасы. При написании своей книги о Маяковском Бр.Горб применяет чудовищно искажённый и крайне пагубный метод выворачивания наизнанку истины. На похоронах отца и сына Революции Ленина люди плачут: "Сдёзы не чжуёшь с усов и щёк". Большой театр плывёт катафалком. У горя бешеный бег. Что тут смешного, комичного,шутовского, скоморошьего? Но как умудряется трактовать Горб человеческие "слёзы из глаз"? Его, видите ли, "подмывает спросить: неужели и сопли у народа общие?" И этого мало. Бр.Горб доходит своим умом ещё более до грандиозного маразма. превращая траурные слёзы в физиологические отходы: "А как с другими жидкостями, вытекающими из общего организма?.." Читать такие мерзские комментарии Горба к стихах Маяковского невозможно без чувства отвращения к их автору. В книге накручено много лишнего, е имеющего никакого отношения ни к Маяковскому, ни к его творчеству. Бр.горб утверждает, что Алексей Толстой вовсе не Толстой, а Бострем и даже Потап Дерьмов. Зачем это и кому надо этакое чтиво якобы о Маяковском?..
Маяковский, как только мог, в меру своих литературных способностей, писал о Ленине возвышенно-хвалебно, панегирично. Другое дело, что строки выходили из-под его пера корявыми, получались неожиданно слабыми и неудачными, и в этом всё его "шутовство". Изучая в школе поэму о Ленине, помню, наткнулся на посвящённую Ленину строку: "Собственною головой прошёл он этот путь" - и невольно представилось, как, словно Колобок в сказке, катится голова вождя по дороге. Подобные комические эффекты происходят не оттого, что Маяковский - комедиант, а из-за его неумения владеть поэтическим словом.
Я знаю немало писателей с фамилиями Горбатов, Горбаневская, Горбатюк,Горбачёв, Горбенко, Горбовицкий, Горбовский, Горбун, Горбунов, Горбушин... И вот Горб. Бронислав Иванович Горб, маяковсковед, пытающийся утверждать, будто совсем ничего серьёзного Владимир Владимирович не писал, что всё его поэтическое творчество нужно расценивать как сплошные шутки, как скоморошьи забавы. Однако Маяковский - далеко не шут у трона Революции, а скорее всего поэт нелепиц, непродуманностей,неурядиц, заумных метафор и недоразумений, а вместе с тем сделанные им стихи - сильное орудие партии коммунистов. Что может быть шутливого в желании Маяковского заставить себя писать так, чтобы сияло величественно слово "ПАРТИЯ"? Но зачем заставлять, если желание есть?
Все знают, что Партия - существительное женского рода. Так что Ленин и Партия даже образно вряд ли могут стать братьями-близнецами. Возможно, они - брат и сестра? Впрочем, если учесть, что Партия - это ОН, то есть рука миллионнопалая, зажатая в один громадный КУЛАК, тогда, пожалуй, близнецами-братьями станут ЛЕНИН и КУЛАК. Зловещее родство Ленина с образом огромного кулака может быть и оправдано, но что зажато в кулаке,особенно когда достаёшь какую-нибудь вещь (типа хобота тоски) из широких штанин дубликатом бесценного груза? Что за намёк? Случайное совпадение образов? Видимо, не случайно около шести лет стихи Маяковского находились под запретом. Дикие образы удивляют. Сообщая о кончине Ильича, когда стали чёрными огни люстр, когда "ужас из железа выжал стон",когда "стариками рассерьёзничались дети", Маяковский при этом пишет: "РАДОСТЬ ползёт улиткой!. Всё-таки смерть Ленина вызвала у поэта, хоть и медленную, хоть и улиточную, но РАДОСТЬ?! Очень нескладное описание. А удачно ли, например, описана Партия, если это УРАГАН и если от неё, как от пушек, лопаются перепонки?.. "Мы говорим Ленин, подразумеваем - Партия!" Можно ли эти слова называть "ересью коммунизма", как трактует Бронислав Горб, который вроде бы даже не видит сходства Партии с Лениным, мол, в СССР говорили - одно, думали - другое, делали - третье? Таков литературоведческий анализ поэтического текста о "близнецах", предлагаемый Брониславом Горбом.
Эта фамилия автора книги о Маяковском - Горб - напоминает мне детские стихи Редьярда Киплинга в переводе Самуила Маршака:
Горб верблюжий, такой неуклюжий,
видал я в зверинце не раз,
но горб ещё хуже,ещё неуклюжей
растёт у меня и у вас.
У всех, кто слоняется праздный,
немытый, нечёсаный, грязный,
появится горб, невиданный горб
мохнатый, кривой, безобразный.
Таким неуклюжим киплингским горбом представляется мне и увесистая (более, чем 700 страниц), громоздкая, как-то неумело, халтурно и неулюже склеенная книга в какой-то, видимо, самодельной московской типографии "Улисс-медиа". Книга эта, конечно,не по качеству содержания, а лишь по объёму может соперничать с романом "Война и мир" Льва Толстого. Читать её очень трудно и неинтересно. Раскрываю эту книгу наугад. Страница 86. Цитируется сочинение Маяковского: "И ему (то ли рыжему немцу, то ли какому-то казаку Даниле?) жена Полина шьёт штаны из цеппелина". Из чего? Из какого материала? Не из того ли облака, которое находится в штанах Маяковского и из которого он скроил свою поэму? Что такое цеппелин, из которого, оказывается, шьют штаны? Фердинанд Цеппелин (1838-1917) - немецкий конструктор дирижаблей, граф, генерал, организатор производства дирижаблей с металлическим каркасом в виде сигары. Такой названный его именем дирижабль наполняется газом, который легче воздуха (водородом или гелием). Значит, некая Полина в стихах Маяковского занимается пошивом летательных штанов из металла с газом?.. Никакого комментария к своей цитате Бронислав Горб не даёт.
Литературоведческий фолиант назван ШУТОМ У ТРОНА РЕВОЛЮЦИИ с подзаголовком "Внутренний сюжет творчества и жизни поэта и актёра Серебряного века Владимира Маяковского" (2001). Как будто всё нормально, но от подзаголовка повеяло тягомотиной и какой-то необъяснимой литературной безвкусицей. Сперва рождается творчество поэта, а потом возникнет его жизнь? Видимо, это сценарий, по которому Маяковский, скажем,больше народный артист СССР, чем поэт, должен играть на протяжении долгого и утомительного спектакля вымученную роль шута-скомороха.
Да и неохватный текст с мелким шрифтом и наборами цитат воспринимается довольно скучновато, причудливо и притворно, без вдохновенных искорок искренности. На многие страницы автор растягивает свои однообразные рассуждения, например, комментарии об одной строке Маяковского: "Я люблю смотреть как умирают дети".Но в доступной форме ничего не прояснил так, чтоб сразу было понятно всем, о чём идёт речь. Если в этой строке Маяковский признаётся, что любит заниматься онанизмом, рукоблудием, потому что наступает оргазм, и он, юноша, освобождается от напряжённого эротического состояния, когда умирают его будущие малютки,то есть сперматозоиды, то почему бы об этом так прямо, откровенно и не рассказать без длительных философских намёков на вульгарную поэму Ивана Баркова, на донжуанский список Пушкина, без бесконечной канители и ложного глубокомыслия? Однако понятной трактовки, анализа поэтической строки не получилось. В книге нет чётких и единственно верных разгадок туманных и ребусных строк поэта, работающего трибуном, главарём и ассенизатором.
Читая строки Маяковского, порой удивляешься, почему ему не присвоили звания Героя Советского Союза: ведь на его спине выжигали пятиконечные звёзды, его живьём, по голову в землю закапывали бандиты, японцы сжигали в паровозной топке.
Ему, Маяковскому, заливали рот свинцом и оловом, а он при этом упрямо продолжал выкрикивать лишь три неизменных слова: "Да здравствует коммунизм!" Это что? Тоже шутовство?
Маяковский - головоломный пролетарский художник,трибун-марксист и КОМФУТ (коммунистический футурист). Но почти на каждой странице своей книги Бронислав Горб утверждает, будто Маяковский не апологет коммунизма, а скоморох, комфут, ставший шутом, словно он и не серьёзный публицист-стихотворец, работавший по заданиям Партии, а якобы смехотворец, комедиант,не адский сын коммунистического солнца, а игрок в придурь, хотя преданно и рабски всеми своими воловьими жилами служил большевикам и ленинским идеям. Ленин-то хотя бы не был шутом или придурком, когда говаривал: "Не знаю, как насчёт поэзии,а насчёт политики ручаюсь, что это совершенно правильно"? Но можно привести и более конкретные отзывы Ленина о Маяковском. Вспоминая свои беседы с Лениным в первые годы революции, Горький писал: «К Маяковскому относился недоверчиво и даже раздраженно.
— Кричит, выдумывает какие-то кривые слова, и всё у него не то, по-моему, — не то и мало понятно. Рассыпано всё, трудно читать..." А однажды одну из поэм Маяковского Ленин назвал "хулиганским коммунизмом". Заметим: хулиганским, а не скоморошьим, не комедийным. Не шутовством, на которое постоянно нажимает автор книги. Без всякого преувеличения можно отметить, что характеристика творчества Маяковского состоит из трёх букв (ШУТ), которые навязчиво повторяются в книге более тысячи раз. Кажется, что уже нет нигде свободного места, где можно было бы ещё раз поместить этот штамп-клеймо,а Б.Горб продолжает его клеить,где это только возможно. Весь Маяковский, изнутри и снаружи, вдоль и поперёк обклеен, облеплен, усеян и утыкан этими тремя буквами. Напустивший литературоведческого тумана Б.Горб, вероятно, думает, что если постоянно лужёной глоткой по-рекламному выкрикивать слова "Маяковский - гороховый шут!", то он перестанет быть сурово нахмуренным марксистом, превратившись в смешного и горластого клоуна, который сам подсказывает, что слова у него не только кривые, а ВЕРБЛЮДОКОРАБЛЕДРАКОНЬИ.
Отец Сталина был сапожником. И Маяковский решил его воспеть. Работая как человек искусства сапожником,словно волшебник-музыкант, он "в арфы превращает голенища. Он - в короне. Он - принц." Принц или король высокого сапожного искусства! Разве это не всерьёз? Как говорится, я бы даже ямбом подсюсюкнул, чтоб только стать милее Иосифу Виссарионовичу, сочиняя панегирик его отцу. Какое уж тут шутовство или скоморошество? Очень верный выбор темы и жанра. Ода! Подхалимаж чистой воды, без тени юмора. Так что сколько ни судачь, сколько ни разглагольствуй и сколько раз ни повторяй, будто гиппопотам порхает бабочкой, угрюмый бегемот не станет от этого кружиться над цветком красноречия Маяковского весёлым мотыльком.
ШУТ У ТРОНА РЕВОЛЮЦИИ? Но уместно ли тут вообще греческое слово "трон" как место манарха во время торжественных церемоний, если вместо престола, вместо богато отделанного, могучего и всевластного кресла видится жалкая инвалидная коляска, в которой еле сидит хилый, невзрачный заморыш, дряхлый и дышащий на ладан инвалид и тела, и души, и мыслей? Больше подошло бы к такой книге иное название: "Гороховый шут у инвалидной коляски октябрьского переворота". И если рассматривать творчество Маяковского как смех, то это истерический хохот дурачащегося артиста в роли корчащегося в муках умирающего инвалида, мечтающего о том, чтобы "гавкнуть" из револьвера себе в сердце, которое он сравнивал с барабаном. Нет, Маяковский - не арлекин, не скоморох, не паяц, а соловей прогнившего строя. Такое резюме напрашивается при чтении этого шутовского "научного труда" Бронислава Горба, способного испоганить поэтические чувства книголюбов.
Однако сам Горб о себе и о своей книге. конечно же, совершенно иного мнения. И это его самомнение, самодовольство, самолюбование достигает заоблачных высот. В примечаниях и комментариях к своей книге он заявляет сам о себе. что его книга "НАХОДИТСЯ В ЭПИЦЕНТРЕ ЛИТЕРАТУРНОЙ ЖИЗНИ МОСКВЫ". А приводя примеры боговидения,Бр.Горб дошёл до того, что цитирует сам с ебя наряду с Лермонтовым, Тютчевым,Блоком. Видимо, считает себя непревзойдённым классиком? Надо понимать, что всё это особого рода фортели, проделки и выходки фигляра.