Рабовладельческое Отечество в опасности!

Костантин
Рабовладельческое отечество в опасности.

1.Республика в кольце врагов.

72 год до Х. Римская республика в кольце врагов и ведет тяжелую войну на два фронта. На Западе и на Востоке.
Западный, испанский фронт де-факто был ремейком недавно завершившийся гражданской войны между группировками уже мертвых вождей Суллы и Мария.
Квинт Серторий  сабинский генерал на Римской службе, возмущенный ужасами диктатуры Суллы и зверской расправой оптиматов над своими одно партийцами после поражения в битве у Коллинских ворот, объявил тогдашний состав сената нелегитимным и отказался признать его власть в покорной себе Испании. От  имени Рима он даровал испанцам автономию, статус союзников республики и сформировал из них сепаратистскую армию.  В 72 году его оппонентами были молодой Гней Помпей и опытный Квинт Метелл, каждый командовал мощной воинской группировкой и оба терпели поражения – которые впрочем, перемежались с локальными успехами столь же нерешительными. Это была война в серьёз и надолго. Если конкретно она продолжалась 8 лет и кончилась лишь благодаря гибели Сертория от рук предателей. Как генералы Серторий и Помпей были вполне сопоставимы. 
На Востоке, в Турции ещё один из лучших генералов республики Луций Луккулл и тоже с отборными легионами вел ожесточенную войну, третью по счету с царем Понта Митридтом Евпатором.
Последний значимый генерал Республики – брат Луция, Марк Луккул с последними из запаса «мариевых мулов» республики воевал в Югославии – против иллирийцев. Иллирийские войны закончит только Теберий. По беглому замечанию Светония Иллириская война была по напряжению и масштабом сопоставима с пунической.
На море господствовали эскадры киликийских пиратов. Рим кормился зерном из Египта. Пираты де-факто блокировали коммуникации. Транспорты с зерном были вынуждены сопровождать сильные морские конвои. Цены на хлеб на оптовых базах Остии выросли в разы. С некоторой натяжкой можно провести аналогию, что пираты превратили доставку зерна из Александрии в Рим в нечто похожее на то, что немецкие субмарины превратили доставку англосаксонской помощи по ленд-лизу в Мурманск из Лондона.
«Некий Лентул Батиат содержал в Капуе школу гладиаторов, большинство которых были родом галлы и фракийцы. Попали эти люди в школу не за какие-нибудь преступления, но исключительно из-за жестокости хозяина, насильно заставившего их учиться ремеслу гладиаторов. Двести из них сговорились бежать. Замысел был обнаружен, но наиболее дальновидные в числе семидесяти восьми, все же успели убежать, запасшись захваченными где-то кухонными ножами и вертелами».
 
Во главе заговора стояли фракиец Спартак, галл Крикс, германец Эномай. К ним можно присоединить, пожалуй, имена Каста и Ганника. Их упоминают и Плутарх и Аппиан и Флор – как гладиаторов и как генералов Спартаковских легионов. Это дает все основания, предположить что и они входили в число двухсот. Спатак, Эномай и прочие – это скорее цирковые псевдонимы. Римляне считали большинство варварских имен не благозвучными и «богам арены» не мудрствуя лукаво, присваивали либо имена животных и птиц (типа «Голубь» - чувствуется мрачный латинский юмор – так нарекший голвореза) – либо латинские и греческие имена – либо облагораживали варварские прозвища. Крикс – явно не латинизм. 
Но вот что интересно … заговор. Заговор против кого? План побега это не заговор.
Спартак оказался в гладиаторских казармах – как? за что? Либо как военнопленный, либо как изменивший присяге римскому орлу на службе в союзнических подразделениях. Если пленный то он скорее всего служил офицером в армии Митридата во Второй войне царя с Римом. Если дезертировал – то из римской армии, сражавшейся с тем же Митридатом к тому же Митридату.  Куда ж ещё?
Вырваться из казарм… А потом куда? На Лазурный берег лангустов ловит? В Германию коз пасти? В Британию олово добывать. Кто там ждал беглых головорезов? Такие же головорезы – у которых и поживиться особо нечем – кроме их немытых жен.
К Митридату!
Но одна дело, когда к своенравному царю явиться банда беглых гладиаторов – а другое когда армия,  мечи которой омыты кровью ненавистных римлян. Это и статус. И гонорары. И перспективы. И утоленное честолюбия.
Смею предположить – вряд ли большинство заговорщиков мечтали дожить свою жизнь в пасторальных традициях Руссо и то что у Спартака с самого начала был дерзкий честолюбивый план о превращении банды грабителей и убийц в профессиональное войско, способное бросить вызов милитаристской машине Великого Рима. Дерзновенно? А разве менее дерзновенно, чем планы пассажиров пломбированного вагона о социальном переустройстве России и мира. Возов еврея Бронштейна Российской империи, разве более дерзновенен, чем вызов фракийца Спартак Римской республике.
Что получилось у Ленина и его банды известно. А что получилось у Спартака и его шайки  – давайте проследим. И ещё. Красная Армия ведь тоже создана Троцким де-факто из банд уголовников и разложившихся дезертиров. Впрочем, немало в ней было и «красных гладиаторов» - царских офицеров – заманенных в её ряды пряником пайка, кнутом расстрела или медными трубами «бонапартьей мечты».
Итак, 78 гладиаторов, а также их предводители: Спартак, Крикс и Эномай, — оказались на свободе.
Дальнейшие события Плутарх описывает таким образом: «…для борьбы с ними был послан из Рима претор Клавдий с трехтысячным отрядом. Клавдий осадил их на горе, взобраться на которую можно было только по одной узкой и чрезвычайно крутой тропинке. Единственный этот путь Клавдий приказал стеречь; со всех остальных сторон были отвесные гладкие скалы, густо заросшие сверху диким виноградом. Нарезав подходящих для этого лоз, гладиаторы сплели из них прочные лестницы такой длины, чтобы те могли достать с верхнего края скал до подножия, и затем благополучно спустились все, кроме одного, оставшегося наверху с оружием. Когда прочие оказались внизу, он спустил к ним все оружие и, кончив это дело, благополучно спустился и сам. Римляне этого не заметили, и гладиаторы, обойдя их с тыла, обратили пораженных неожиданностью врагов в бегство и захватили их лагерь. Тогда к ним присоединились многие из местных волопасов и овчаров — народ все крепкий и проворный. Одни из этих пастухов стали тяжеловооруженными воинами, из других гладиаторы составили отряды лазутчиков и легковооруженных».
Кроме Плутарха, о спуске восставших на виноградных лозах упоминает и Флор, причем приводит невероятную подробность, якобы восставшие спускались не по внешней, а по внутренней стороне горы, проникнув в жерло вулкана через кратер, и Секcт Юлий Фронтин в своем сочинении «О военных хитростях».
Римский автор Орозий сообщает, что именно в этом бою погиб Эномай.
Можно смело заявить Спартак сотворил невозможное. Нашел выход из практически безвыходной ситуации.
Это был первый полководческий триумф милитаристского гения неукротимого фракийца. 

2.Латрункулы Белоны

Экспедицию претора Глабра вполне можно назвать полицейской. Типа полк ОМОН послан мэрией «умиротворить» оппозиционных демонстрантов. Но какой «сюрпрайз» ждал бы «космонавтов»!
Если бы на условной «Болотной площади», их встретили не «скунсы в шиншилловых шкурах» во главе с «пикейными жилетами» из КС. А матерые душманы, имеющие опыт афганской и чеченской войн во главе с милитаристским аналогом «льва Панджера»  Ахмат Шах Масуда?
Число спартаковской банды растет. Это позволяет махди гладиаторов осуществлять кастинг для метаморфозы банды в армию.
Флор говорит о 10 тыс., Орозий даже о 40.
Флор называет причину особой популярности Спартака.
«Спартак делился добычей поровну со всеми».
Видимо, справедливость Спартака была не в обычае тогдашних «паханов», хоть и «ботющих» по латыни, но по повадкам мало чем отличавшихся от современной предпринимательской элиты РФ, «ботающей по фени».  Разбойничьи шайки, и до Спартака,  наводнили Италию в те годы.
Итак, в людях у Спартака нет недостатка. Пеоны, в особенности те, что содержались в эргастулах, были почти неисчерпаемым источником людских резервов.
Хуже обстояло дело с оружием. Саллюстий о вооружении восставших: «…и начали обжигать колья на огне, чтобы кроме их специального применения на войне ими можно было наносить вред почти такой же, как и железом». У Юлия Фронтина: «У Спартака и у его войска были щиты, сплетенные из прутьев и покрытые кожами». Флор: «они из прутьев и из шкур животных (скота) сделали себе необычные щиты, а из железа в рабских мастерских и тюрьмах, переплавивши его, они сделали себе мечи и копья».
Вторым против гладиаторов осенью 73 года до н. э. был послан претор Публий Вариний. Спартак разбил его трибуна, Фурия, с отрядом в 3 000 солдат, затем Коссиния, легата Вариния. Причем полковник Фурий убит во время бегства, а Коссиния Спартак едва не захватил в плен. Римский полковник купался в бане. Он бежал голым, бросим своё оружие, коня и штандарт.
У генерала Вариния дело с людьми обстояло не так, как у Спартака. «…часть его солдат была больна из-за осенней непогоды, а из разбежавшихся в последний раз, несмотря на строгий приказ, никто не возвращался обратно под знамена, остальные же солдаты из-за крайней распущенности отказывались от службы»  - пишет Саллюстий. Это подтверждает и Аппиан: «…у  Глабра и Вариния было войско, состоявшее не из граждан, а из всяких случайных людей, набранных наспех и мимоходом, — римляне еще считали это не настоящий войной, а простым разбойничьи набегом, — потому римские полководцы при встрече с рабами потерпели поражение».
Аппиан льстит римлянам; дело не только в занижении ими значения этой войны. Война с рабами, не сулившая ни добычи, ни славы, была для римлян лишней «головной болью». Участвовать в ней не стремились ни высшие армейские чины, ни рядовые. В армию попадали бомжи и люмпены, но ведь и с ними сражались рабы. Да и вооружены били легионы Вариния и Глабра – «как настоящие, по взрослому» - в отличие от людей Спартака, кстати.
Все солдаты в легионах Вариния – были обучены по римскому образцу, приняли присягу на верность республики, подчинялись римскому воинскому уставу и все такое.  Вообще были вполне боеспособными  и титул «подразделения римской армии» носили с полным основанием. Следует отметить – что к примеру и боевые легионы – того же Луция Лукулла – отнюдь страдали избытком воинской дисциплины.
А гений Спартак тем временем превращал банды грабителей в настоящие армейские подразделения. Это было чудом не меньшим – побег из гладиаторских казарм или прорыв блокады Везувия. В этой армии были отряды тяжеловооруженных и легковооруженных воинов, из захваченных табунов восставшие сформировали конницу. По свидетельству Саллюстия, в лагере восставших выставлялись посты, караулы, выполнялись другие обязанности, принятые в распорядке римской армии.
Претор Вариний был куда осторожней своего предшественника и своих неудачливых легатов. Глабра упрекали в том, что он, вопреки уставу римской армии во время ведения военных действий, не укрепил свой лагерь. Учтя его ошибку, свой лагерь, расположенный вблизи лагеря восставших, Вариний укрепил «валом, рвом и большими сооружениями» (Саллюстий). Спартак счел позицию невыгодной .
«…чтобы для наблюдающих издали было впечатление о якобы стоящих часовых, (восставшие) поставили свежие трупы, подперев их вколоченными кольями и зажгли многочисленные огни… (а сами ушли) по непроходимым дорогам». Опасаясь засад, претор Вариний счел лучшим отступить, однако через несколько дней возобновил преследование Спартака. «А рабы, спорившие из-за плана дальнейших действий, были близки к междоусобию, Крикс и его единоплеменники хотели идти навстречу врагу и самим вызвать его на бой- Спартак был против» (Саллюстий). «… Спартак убеждает своих выйти на поля более обширные и богатые скотом, чтоб там, прежде чем явится Вариний, реорганизовавши свое войско, они могли увеличить свою численность отборными людьми. Быстро найдя подходящего проводника из числа пленных жителей Пиценума, Спартак скрывшись за Эбуринскими горами, доходит до города Нар в Лукании и оттуда на рассвете достигает Аппиевого форума» (Саллюстий).
Город был взят. Что делают во взятом городе взявшие его солдаты – да тоже что и бандиты. А если это ещё и солдаты и бандиты в одном лице… Спартак вынужден был мириться с неизбежным падением дисциплины. Иначе – «за что боролись?».  Иначе чем грабежом армия восставших не могла добыть припасы. Так «…убийства, пожары, грабежи и насилия» распространились по Италии. Опустошены были Нола, Нуцерия, Фурии и Метапонт».
Отголоски тех бедствий сохранились даже в поэзии. Позже римский поэт Гораций Флакк напишет в книге своих од:
Мальчик, скорее беги за венками,
Дай нам елея, вина, что при марсах созрело,
Если от полчищ бродящих Спартака что уцелело.
 «Вскоре Спартак, разбив в нескольких сражениях самого претора, в конце концов, взял в плен его ликторов и захватил его коня» (Плутарх). В руках восставших оказались преторские знаки отличия, от которых, по свидетельству Флора, не отказывался Спартак.
Представьте Басаева присобачившего к своему офицерскому френчу а-La «Черный Абдула» из «Белого солнца пустыни» - золотые погоны споротые с трофейного кителя генерала армии и МО РФ Павла Гачёва, нацепившего его «звезду Героя» а ниже – до пояса, чешую дембельских значков типа «Воин-спортсмен» и парашютных  «сопливчики» всех рангов, и  вкушающего бешбармак на скатерти из трофейного же боевого знамени разгромленной дивизии ВДВ ВС РФ…

3. Шахматы Ареса

«Теперь Спартак стал уже великой и грозной силой, но как здравомыслящий человек ясно понимал, что ему все же не сломить могущества римлян, и повел свое войско к Альпам, рассчитывая перейти через горы и, таким образом, дать каждому возможность вернуться домой — иным во Фракию, другим в Галлию. Но люди его, полагаясь на свою силу и слишком много возомнив о себе, не послушались и на пути стали опустошать Италию» (Плутарх).
Между тем «раздражение, вызванное в Сенате низким и недостойным характером восстания, уступило место страху и сознанию опасности, и Сенат отправил против восставших, как на одну из труднейших и величайших войн, обоих консулов разом» (Плутарх).
Итак, война с беглыми рабами была признана делом государственной важности.
 На нее были отправлены оба консула 72 года: Гней Корнелий Лентул Клодиан и Луций Геллий Попликола.
Каждый из консулов имел под своим началом два легиона. Они были сформированы как из призывников - так из добровольцев-ветеранов. Конечно, по спаянности выучке и мастерству эти легионы, скорее всего, и уступали контрактникам – которые под командой обоих Лукулов и Помпея, которые гоняли по Турции и Испании армян, греков и лузитанцев – как тараканов по столу – но это были настоящие боевые легионы. Эта была страшная сила. Это была милитаристская машина. Живая газонокосилка и мясорубка на одной платформе. В одном лице. Точнее в, примерно в 18-20 тыс. лицах. То, что под командой Спартака было примерно 30-35 тысяч готовых на смерть бойцов, не имело значения. Тот же Луккул с двумя легионами дошел от Гелласпонта до Евфрата – разгромив наголову 100 тысячную армия Митридата, 150-ти тысячную орду Тиграна и вселив трепет в сердца парфян.
Спартак сыграл с консулами смертельную партию в римские шашки – латрункули. В эту игру римляне играли с азартом, не меньшим чем делали ставки на скачках. А офицер, не знающий в ней толк, считался плохим воякой.
При наступление консульских армий якобы среди повстанцев произошел разлад и Крикс с 10 тыс. кельтов отделился и решил воевать себя сам по себе. Если так, то он клинический идиот – которым, не был. И не самоубийца. С десятью тысячами пусть храбрых галлов против всей риской армии. Против 4 консульских легионов. Да проще сразу повеситься.
Здесь видится стратегический гений фракийца. Скорее всего, храбрый галл действовал согласованно с гениальным фракийцем.
Смотрите что пучилось. Читаем у Плутарха. «После отделения от Спартака Крикс отступает к горе Гарган. Консулы же, в свою очередь, разделили армии. Один из них, Геллий, неожиданно напав на отряд германцев, из высокомерия отделившихся от Спартака, уничтожил его целиком».
Крикс отделился не из заносчивости – а по приказу. Смотрим что вышло.
КОНСУЛЫ ТОЖЕ В СВОЮ ОЧЕРДЬ РАЗДЕЛИЛИ СВОИ АРМИИ!!!
Причем Лентул двинулся в обход армии Спартака, что бы отрезать ей дорогу к Альпам. А Спартак вслед за ним. Таким образом, у Спартака появился шанс разбить римлян по частям. Консулы купились на военную хитрость фракийца. Очевидно, Крикс имел задание продержать с 10 тысячами бойцов на укреплённой позиции против двух легионов консула Гелия. Пока Спартак одолеет Лентула. Спартак быстрым маршам двинулся на встречу Лентулу. У него армия стала меньше на треть. Но ей противостояла всего половина римской. Геллий не мог его преследовать и ударить в тыл,  пока не разделается с Криксом. Пока галлы будут практически обреченно погибать под мечами легионов Геллия, Спартаку необходимо разгромить легионы Лентула. Вернуть и если получиться спасти Крикса – а если нет, до разгромить ослабленные побоищем, оставшиеся два легиона – для этого они (галлы и германцы) должные драться на смерть. Их на это может вдохновить только их генерал соплеменник – ясно не Спартак. Крикс! Блестящая дерзновенная тактическая комбинация с жертвой ферзя. Итак, что имеем в натуре.
Гелий нападет на Крикса у Гарганской горы.
Его армия сражалась «самым ожесточенным образом» (Орозий), и все же потерпела сокрушительное поражение.
 «Спартак же быстро двигался через Апеннинские горы к Альпам…» (Аппиан). Ему предстояло превратить поражение Крикса в триумф своего полководческого таланта. «Один из консулов опередил его и закрыл путь к отступлению, а другой догонял сзади» (Аппиан). Обрушившись сначала на консула Лентула, Спартак разбил его и обратил в бегство. Затем он продолжил преследование отступающего неприятеля, а консул Лентул тем временем объединил остатки своей разбитой армии с потрепанным войском Геллия. Объединенная консульская армия выступила против Спартака только для того, чтоб получить второе тяжелое поражение. Это был окончательный разгром консулов. Мат.
В один день Спартак разгромил две консульские армии. Четыре легиона рассеяно и обращено в бегство.
Аппиан называет победителем Крикса пропретора Ария – а Плутарх консула Геллия. В этом нет противоречий – Арий был подчиненным консула – а виктория считалась принадлежит начальнику – не подчиненному – вспомним побоище Мария с тевтонами – где де-факто варваров одолел Катулл. Но он был лишь легатом Мария. И триумф достался консулу.
Оставшись победителем на поле боя, Спартак мог воздать долг павшим.
Тризна по Криксу и его бойцам была справлена как по герою – а не как по дезертиру из изменнику отказавшемуся выполнить приказ главкома. Судя по всему Крикс до конца остался верен Спартаку и его замыслу. Как уже поминалось из 10тыс. его бойцов 8 пало на поле боя вместе со своим генералом. 2 тысячи отступили – куда? К Спартаку!
По свидетельству Аппиана, погребение Крикса было отмечено гладиаторскими боями, слух о котором дошел до Рима.
Можно по-разному трактовать сей факт. И как оплеуху Республике от гладиатора. И показать – что римляне по сути воюя со Спартаком – воюют с римлянином.  С человеком, который мыслит римскими категориями – а какой-нибудь варвар-азиат. Как культурный человек, пленных не вырезает под корень – а  гладиаторские бои устраивает – не дикарь, чай.
 После апофеоза Крикса Спартак двигается дальше – на Север к Альпам.
«…навстречу же ему во главе десятитысячного войска (те же два пограничных легиона) выступил Публий Кассий, наместник той части Галлии, что лежит по реке Паду. В завязавшемся сражении претор был разбит наголову, понес огромные потери в людях и сам едва спасся бегством» (Плутарх).
Неудачное для Кассия сражение произошло у Мутины. Путь из Италии был открыт, но вместо того, чтоб покинуть, как он и стремился, Италию, Спартак неожиданно повернул назад, на юг.
Этот поворот есть одна из самых любопытных загадок Римской истории. В следующей части – автор попытается привести несколько вариантов её отгадки. И даже обосновать, основываясь на логике и избитых, общеизвестных фактах, самую парадоксальную и экзотическую из них. Пытливому уму будет достойная забава. 

4.Лото Фортуны

Рассматривая причины поворота армии Спартака обратно в Италию - сразу же отринем одну. Якобы разлилась река По и воды преградили армии путь. В следующем году неукротимый фракиец не устрашится моря и предпримет дерзкую попытку форсировать на подручных средствах пролив отделяющий Сицилию от носка Итальянского сапога. 
Во-первых, на реке, даже на разлившейся морских волн нет, а во-вторых, Спартаку и его армии ничто не мешало подождать пока вода сойдет. За ним уже никто не гнался. Да и сенат в тайне бы с облегчением выдохнул, если бы Спартак убрался из Италии. Тогда бы на протяжении последующих десятилетий у всех римских генералов и проконсулов от Цезаря до Помпея появилась бы забава – отлавливать и наказывать бывших участников Спартаковской эпопеи.
При советской власти – все солдаты и офицеры Семеновского полка, подавившие декабрьский бунт пауперов в Москве 1905, были по личному приказу Сталина выявлены и репрессированы – расстреляны.
Что бы понять причину поворота армии Спартака назад в Италию – нужно понять, зачем он шел к Альпам.
Поход Спартака к Альпам сочувственно воспринимался историками. Им представлялось очень благородным намерение Спартака вывести рабов обратно на родину.
Однако следует помнить, кто их ждал на Родине. Вряд ли живорезы вкусившие прелесть бытия на богатые военные трофеи – мечтали о ведении пастрольного образа жизни в стиле Руссо. Да к тому же для этого нужна земля, деньги и…. женщины. Свободную землю теоретически в Европе ещё можно было найти (хотя понятно проще отнять уже окультуренную и возделанную), средства в принципе были…  Тогда ещё Спартак не издал свой знаменитый указ о запрете своим людям владеть золотом и серебром. А главное – женщины, столь необходимый для нормальной жизни элемент.
Их можно было только отнять – да и землю заодно. Что это значить? А та же самая бандитская война – только не в богатой Италии – а среди нищих соплеменников.
Попасть в Италию мечтали все. Разумеется не в качестве гастробайтров рабов – а в качестве хозяев жизни.
Вспомнив – генерал Кадыров выводил боевиков из леса. Они начинали мирную жизнь. Куда шли бывшие «шайтаны»? К конвейеру завод? К штурвалу комбайна? За прилавок торгового киоска? Нет! В милицию! То есть становились теме же бандитами – только их деятельность теперь регламентировалась не шариатом, «законом гор» или паханским кодексом, а волей Владимира Путина и Пророка его в Чечне Кадырова Рамзана Ахматовича.
«Немногие благоразумные одобряли и говорили, что им нечего искать другого метода отступления: это были люди свободного духа и прославленные;… но часть по своей глупости, полагаясь на все пребывающие силы, жестокие характером, иные, позорно забывшие о своей родине, главнейшая же масса по своей рабской натуре, не стремясь ни к чему другому, кроме добычи и удовлетворения своей жестокости» (Саллюстий).
Оптимальной задачей для Спартака и его людей было легализоваться. Стать типа "чеченскими милиционерами", бывшими душманами  на службе РФ, только на службе Республики Рима. А Республика и свободу – легитимно оформит и землицы прирежет – за службу верную. А Республику в этом необходимо убедить. Любыми средствами. Именно в этом ключе мыслил Спартак – который был на порядок умней любого из членов своей уже армии – не банды.
Кто мог легитимитизировать   Спартака и его людей.  В первую очередь Серторий – который считал себя законным представителем Республики (вспомим Руцкого формально провозгласившего себя президентом вместо Ельцина) – а сенат в Риме не легитимным. Вполне вероятно он принял бы Спартак и его бойцов в свои иберийские легионы.  Они продолжили бы привычное занятие войну за добычу но в уже в официальном статусе римской армии. 
Пробиваться в Испанию – к Серторию. Реально. Имел ли Спартак контакт с Серторием – неизвестно. Мог ли иметь? – вполне. Митридат имел. «С Митридатом он (Серторий) договаривался о том, что даст ему Азию, Вифинию, Пафлагонию, Каппадокию и Галатию, и в качестве главнокомандующего послал ему Марка Вария, а советниками обоих Люциев, Магия и Фанния» (Аппиан, «Митридатовы войны»).
Как видим Серторий от имени республики прирезал понтийскому деспоту землицы в Азии и даже посла своих офицеров в качестве военных советников. А ведь Италия к Испании ближе, чем Турция.
Но к 72 году дела Сертория складывались не блестяще. На помощь Метеллу Пию был направлен «надёжа и опора» Рима Помпей уже Магн. Помпею удалось добиться решительного перелома в ходе военных действий…
Военные неудачи (незадолго до того Метелл Пий разбил армию Перперны, генерала Сертория) деморализовали проконсула Испании. А после того, как по приказу Сертория были перебиты дети испанской знати, содержавшиеся в одном из подвластных ему городов, испанцы начали открыто переходить на сторону Помпея.
Серторий находился в отчаянном положении и нуждался в любых союзниках. Возможно, именно тогда между ним и Спартаком возникло соглашение, и Спартак был готов к вояжу в Испанию. Однако вполне возможно, что для него дошла весть об убийстве Сертория его легатом Перпеной. Перпена для Спартака – это примерно тоже, что Медведев для Кадырова. С ним вопросы решать нет смысла. Испания и западный вектор отпали.
Восток. Митридат. Римские авторы единогласно отмечают, что Митридат знал о войне в Италии и следил за ней. И если возможен был его союз с Серторем – то почему не возможен был со Спартаком?
Так что на Восток? Во Фракию? Или куда там. К Митридату?
Начинался самый драматический отрезок восстания. Восставшие вот-вот должны были оказаться лицом к лицу с грозными силами Рима. Возвращался из Испании победоносный Помпей, мог быть отозван из Турции Лукулл. Они вели войска, совсем не похожие на те «набранные наспех и мимоходом» легионы, которые спартаковцы привыкли обращать в бегство. Это были те самые непобедимые легионы, оставившие в веках немеркнущую славу римского оружия.
Прорываясь к Митридату Спартаку  пришлось бы разделить боеспособную армию, с боями пробиваться во Фракию. Среди восставших же предложение Спартака вызвало бурю возмущения. В данных условиях любая другая армия вела бы себя сходным образом. Восстание — опасное предприятие, грозившее рабам в случае поражения смертью, рабы пошли на это, вняв призывам своего вождя, человека, в счастливую звезду которого они поверили, а теперь, похоже, он больше не нуждается в армии и распускает ее, а людям предлагается спасаться, кто как может. Предложение Спартака для них означало предательство.
Я хочу привести самую экзотичную версию, тем не менее более чем логичную… К походу на Рим Спартак побудил не договор с Митридатом или Серторием – не безысходность – а договор или скорее сделка заключенная между лично Спартаком и… Марком Лицинием Крассом. Об этом в следующей части.

5. Жребий поднят.

«Римляне утверждают, что блеск его многочисленных добродетелей омрачается лишь одним пороком — жаждой наживы. А я думаю, что этот порок, взяв верх над остальными его пороками, сделал их лишь менее заметными».  Плутарх перечеркивает все достоинства собственного героя. А они у Красса имелись.
Марк Лициний Красс (115—53 г.) происходил из древнего плебейского рода Лициниев. Отец его и братья погибли во время переворота, устроенного в Риме Марием. Молодой Красс отличился в битве у Коллинских ворот. В то время как все войско Суллы было отброшено, Красс, предводительствовавший правым крылом, разбил неприятеля, обратил в бегство и превратил поражение в победу.
Эпоха Суллы ничего не прибавила к славе Красса.
В дальнейшем Красс приумножил свое состояние, скупая строения, пострадавшие после пожаров, частых в тогдашнем Риме. Целая армия рабов-архитекторов и строителей, Плутарх говорит, что их было у Красса до пятисот, возводила на принадлежащих Крассу пустошах новые жилые дома. Таким образом, он сделался владельцем большей части недвижимости в Риме. Владел Красс и серебряными рудниками. Покупал по низкой цене молодых рабов, обучал ценным профессиям: секретарей, домоправителей, ювелиров, — и затем перепродавал за большую цену.
Короче точеная застройка. Ресурсы. Страховой бизнес. Спекуляция недвижимостью. Скупка живности. Инвестиции в науку и образование. Все как у людей. Миллионер. Олигарх.
Однако бизнес способности Красса не вызывали ни малейшего сочувствия в глазах его электората. С точки зрения римлян способность предпринимателя-барыги ничего не прибавляла к достоинствам гражданина, ведь разбогатеть, пожалуй, сумеет и раб, и вор, и варвар. Красс же вполне был сыном своего времени и своего народа.
Роль преуспевающего олигарха а-la Абромовский была чужда его самолюбию. Он желал выдвинуться в римские «Путины или Буши».
Дом его был открыт для гостей, причем в этом проявлялось своеобразное кокетство Красса, желающих поглазеть на роскошь известнейшего богача угощали, совсем не такими  изысками демократической кулинарии, как: павлиньи языки  a-la Lucullus в оливковом соусе, или так называемый «тетрафармакон», кушанье, составленное из фазана, свиного вымени, окорока и хрустящего пирожка. А чуть ли не спартанской черной похлебкой из глиняных черепков. Зато отменным было радушие хозяина.
Предупредительностью, простотой обращения, неизменной готовностью оказать помощь (кроме как денег в долг дать) Красс вызывал всеобщее одобрение в народе. Это была его дипломатия, его способ добиться популярности, и все же Помпей, в 25 лет прозванный согражданами Magn, увенчанный славой милитаристских викторий, неизменно маячил перед ним, как доза гашиша пред голодным наркоманом.
В Риме не было пропасти между карьерой гражданской и военной, напротив, одна обуславливала другую. Заметно, насколько больше доверия питали римляне к деятелям, увенчанным лаврами победоносных полководцев, чем к «людям тоги». Ни Цицерону, ни Катону даже в минуты своего наивысшего торжества далеко популярности почти косноязычного Помпея. Владение ораторским мастерством было условием политической жизни. Какие речи гремели с трибун! Филиппики!  Но государство вести – не тогой трясти.  Как определить, кто из демагогов способен руководить государством? Генерал, добившийся победы над врагом – вот критерий.
Как раз лавров победоносного воителя отчаянно не хватало Крассу. Но, для того, чтоб приобрести их, нужна война. Войн навалом. Да не по «сеньке диадема». Все вакансии во всех сулящих славу войнах уже разобраны Помпеем и обоими Лукуллами.
Когда в Рим пришла весть о разгроме Спартаком консульских армий, Красс решил – вот оно!
Война с восставшими рабами, ради которой не нужно уезжать из Италии и бросать надолго бизнес, короткая и в то же время «по-взрослому» – это само то для Красса.
Прошло время, когда над Спартаком смеялись, как над гангстером-«шайтаном» возомнившем себя генерал-лейтенантом полиции.
Крассу сенат вручил жезл главкома Италии.  Это был продуманный и в то же время рискованный шаг олигарха. Поражение означало для Красса крах политической карьеры. Человеку, потерпевшему поражение от рабов, римский народ вряд ли доверит сколь-нибудь важную государственную должность. Итак, победа и только победа. А так ли?
А теперь представьте состояние Красса – когда до него доходят сведения – что Спартак собирается убраться из Италии по добру по-здорову. Без боя. Без боя с ним с Крассом. Да он просто обворовывает честолюбивого миллионера. Будущую карьеру крадет.
А по сему есть все основания предположить, что в конце весны в лагере Спартак мог вполне появиться вестник из Рима, с предложением о Марка Красса, поразмыслив над которым Спартак не нашел в себе силы от него отказаться.
Вполне можно допустить и такую гипотезу – что этим легатом Красса вполне мог быть кто-нибудь из известных римлян – тот же 30-ий Юлий Цезарь. Он уже занялся политикой. Популярен. Дружит с Крассом – но в отличие от него не миллионер – а весь в долгах. Долги эти часто оплачивает тот же Красс – по крайности долговые обязательства скупает и дает гарантии для новых кредитов. Собственно говоря, на завоевание Франции Цезаря толкнули не в последнюю очередь долги.
Итак, что же мог предложить Цезарь или какой другой легат Красса способный вызвать доверие Спартака.
Судя по последующим событиям вот чего.
Спартак разворачивает свои орды и имитирует поход на Рим. Красс получает командование армией и все вплоть до диктаторских полномочий. Власть.!!!
А Спартак? Он движется на юг Италии мимо Рима … Красс из своих средств и тайно оплачивает переправку его воинства в Сицилию (кому? Тем же пресловутым киликийским пиратом – хозяевам тогдашнего моря) – и уже на этих позициях между Римом, а в лице Красса и Спартаком – владыкой Сицилии заключается договор. А там дальше видно будет.
Никакой фантастики – разве не подобный договор был заключен 40 лет спустя между триумвирами Августом, Антонием и Лепидом с Секстом Помпеем захватившим Сицилию. Помпей был вне закона – в статусе Спартака – а его армия на и флотские экипажи состояли больше чем на половину из тех же беглых рабов.
Короче. Спартак идет типа на Рим. Красс получает титул главкома. К двум консульским легионам он прибавляет еще четыре, собранные и экипированные на его деньги, и во главе своей армии выдвигается к границам области пиценов, навстречу движущемуся от Альп Спартаку. При подготовке к войне Красс проявил присущие ему качества делового человека. Он  с должным вниманием подходит к формированию офицерского корпуса своей армии. Его сопровождают многие представители римской знати, «увлеченные его славой и чувством личной дружбы к нему» (Плутарх). Вероятно, долги и благодарность за услуги тоже сыграли роль.

6. Линия Красса

«Но Спартак переменил решение идти на Рим. Он считал себя еще не равносильным римлянам, так как войско его далеко не все было в достаточной боевой готовности: ни один италийский город не примкнул к мятежникам; это были рабы, перебежчики и всякий сброд» (Аппиан).
Спартак ускоренным маршем двигается вдоль Адриатического моря через  Умбрию и Пицен. Там его ожидал Красс.
Если допустить, что между Спартаком и Крассом и было соглашение – 1) на словах 2) Это было соглашение не между двумя джентльменами – а между тигром и леопардом, и действовало до того момента пока кто-то из визави не допустит промах – т.е. не подставит бок под клыки соперника.  Ничего лично – война. 
Рассчитывая «пощупать» на прочность Спартака, Красс расположился лагерем, «а легата своего Муммия во главе двух легионов послал в обход с приказанием следовать за неприятелем, не вступая, однако, в сражение и избегая даже мелких стычек. Но Муммий при первом же случае, позволявшем рассчитывать на успех, начал бой и потерпел поражение, причем многие из его людей были убиты, другие спаслись бегством, побросав оружие» (Плутарх).
Обратим внимание - \\ с приказанием следовать за неприятелем, не вступая, однако, в сражение и избегая даже мелких стычек \\ - красноречиво?
Муммий приказ нарушил. Красс совместил два в одном. Наказать за нарушение приказа и укрепить дисциплину. И у него и у Спартака – был единственный аргумент и гарантия выполнения сделки – боеспособная армия.
«Отобрав 500 человек — зачинщиков бегства и разделив их на пятьдесят десятков, он приказал предать смерти из каждого десятка по одному человеку — на кого укажет жребий» (Плутарх). Это было древнее, почти забытое наказание, которое Красс восстановил во всей суровости. Вид этой казни произвел на войско впечатление.  Римляне отныне стали бояться рабов меньше, чем собственного полководца. А ведь значить боялись уже!
«А Спартак тем временем отступил через Луканию и вышел к морю. Встретив в проливе киликийских пиратов, он решил перебраться с их помощью в Сицилию, высадить на острове две тысячи человек и снова разжечь восстание сицилийских рабов, едва затухшее незадолго перед тем: достаточно было бы искры, чтобы оно вспыхнуло с новой силой. Но киликийцы, условившись со Спартаком о перевозке и приняв дары, обманули его и ушли из пролива» (Плутарх).
А здесь остановимся. Вряд ли Киликийские пираты встретились случайно. Они прибыли согласно сделке с Крассом. И прибили за обещанным гонораром. И вряд ли они решили сделать подарок Крассу и Республике – кинув Спартака. Рим был для них враг – Спартак скорее союзник. По одной из версий Красс заплатил пиратам больше чем Спартак – что бы они убрались восвояси. Но мы имеем основания исходя из нашей гипотезы заявить – что он просто не заплатил им – как обещал Спартаку. Не перевезя армию рабов в Сицилию киликикийцы считали – что кинули – не Спартака – а Красса – то есть Рим. То есть своих врагов. В перипетии политических интриг они, адмиралы пиратской армады, вдаваться не стали. Деньги - сегодня - в Сицилию – завтра. Денег нет, разбирайтесь между собой. Почему Красс не заплатил? Решил сэкономить – когда дело коснулось денег превратившись из генерала в барыгу. Вряд ли… просто он решил уничтожить Спартака, без дальнейшей возможной шаткой комбинации «Сицилийской защиты». Как уже говорилось – это была сделка между матерыми хищниками. Отказавшись идти на практически беззащитный Рим, Спартак, приведя свою армию на «носок сапога» попал в крысоловку Красса, где «сыром» была переправа на Сицилию.
Проследим события дальше.
«… Спартак расположился с войском на Регийском полуострове» (Плутарх). Сюда же прибыл и Красс. «Сама природа этого места подсказала ему, что надо делать». Второй раз за всю войну Спартак оказался в ловушке. Поперек перешейка от моря до моря по приказу Красса был вырыт ров длиной в 55 километров, глубиной около пяти метров. Вынутую изо рва землю использовали для строительства укрепленного вала. Даже уверенный более или менее в своей армии, Красс не желал рисковать.
«Сначала сооружения эти мало заботили Спартака» (Плутарх).
Понятно, что не заботили. Спартак ждал пиратов – а Красс, очевидно, убедил его, что фортификации возводятся что бы пустить пыль в глаза сенату. Когда он (Спартак) окажется в Сицилии – они станут бесполезными. Когда пираты так и не появились Спартак понял – Красс его кинул самым подлым образом. Он в капкане оказался. Почти таком же как на Везувии – только теперь ему противостоял не безалаберный претор Глабр с 3000 римских милиционеров – а коварный как тысяча лисиц Красс с 6-ю боевыми легионами. Что делает Спартак? Он пытается  достичь Сицилии самостоятельно. «…запертые в бруттийском углу, они стали готовиться к бегству в Сицилию и, не имея лодок, напрасно пытались переплыть через бурный пролив на плотах из бревен и на балках, связанных ветвями…» (Флор).
Плоты и балки связанные ветвями, — это знак отчаяния. Плоты разметала буря. Но какой бы силы удар судьбы не постигал Спартака, он противопоставлял ему не меньшую твердость духа. Спартак продолжал биться и с легионами и с волей богов.
Аппиан упоминает о неудачной попытке штурмовать «линию Красса», причем с удовлетворением сообщает: «Красс на заре уничтожил около 6000 человек неприятелей, а вечером еще приблизительно столько же, в то время как из римского войска было только трое убитых и семь раненых». Легионы умели держать оборону!
Спартаку необходимо было вырваться на оперативный простор.  «Он постоянно неожиданно нападал на них, набрасывал пучки хвороста в ров, зажигал их и таким путем делал осаду чрезвычайно трудной. Он приказал повесить пленного римлянина в промежуточной полосе между обоими войсками, показывая тем самым, что ожидает его войско в случае поражения» (Аппиан).
«Дождавшись бурной и снежной зимней ночи, Спартак повел свою армию на штурм укреплений Красса. Завалив небольшую часть рва хворостом и землей, ему удалось с боем пробить себе дорогу».
Как видно Спартак применил классический милитаристский прием из академического учебника тактики. Ложная атака в одном месте укреп района. Основной прорыв в другом. И проделал это блестяще – непреступная «линия Красса» была прорвана. Правда, по сообщению того же Аппиана из капкана вырвалась только треть армии.
Прорыв линии укреплений вверг Красса в шок. Он уже сам обратился к сенату, что бы ему в помощь были призваны Помпей и Лукулл.
Как генерал Спартак получил самый высокий гонорар, который мог получить деятель его времени – страх и ненависть Великого Рима. И титул стоивший императорской диадемы – «Личный враг Республики».

7 …Все легионы Рима

«Красс, опасаясь, что слава победы может достаться Помпею, старался всячески ускорить дело и стал нападать на Спартака. Последний, также желая предупредить прибытие Помпея, предложил Крассу вступить в переговоры».
Предложение отвергнуто. Римский историк теперь уже открыто признает – что попытка переговоров была. И мне кажется, инициатива исходила от Красса – но летописец об этом просто не мог написать. Представьте себе. 1999 год. Заявление по «Радио России» - полковник Путин предложил  полковнику Масхадову вступить в переговоры. Даже если такое и было – официально РФ в это никогда не признается.
Интересно, что именно собирался предложить Красс Спартаку? Может за взятку себе любимому, приостановить военные действия и дать Спартаку возможность  покинуть Италию, возобновив контракт с киликийцами – на этот раз через порт Брундизий или Соренто? В этом случае победа, по крайней мере, не досталась бы ни ему, ни Помпею.
Впрочем, возможно Красс ставил пред собой совсем другую цель. Информация о возможных контактах, скорее всего, дошла до генералов Спартака. Они вообще не могли быть не в курсе. С учетом предыдущего неудачного похода к Сицилии и крысоловку, в которую попалась армия из-за последствий тайной сделки с циничным римлянином. Они вполне (судя по себе) могли заподозрить Спартака – в попытке ценой сдачи своей армии спасти собственную жизнь.
В армии восставших, деморализованной постоянными неудачами,  вспыхнули раздоры. Фортуне Спартака уже не верят. И для подозрений есть причины – факт контактов с Крассом. Спартак говорит – что он отверг предложения римлянина – но это он им говорит…
 То один, то другой отряд отделяется от армии, чтоб искать спасения на свой страх и риск. «…многие, отпав от Спартака, расположились отдельным лагерем у Луканского озера. Напав на этот отряд, Красс прогнал его от озера, но не смог преследовать и истреблять врагов, так как внезапное появление Спартака остановило их бегство» (Плутарх). И опять, как это было с Криксом, милитаристский гений фракийца, блеск его маневра спасли его людей и лишили римлян победы.
Но и вслед за этим от армии Спартака отделяется крупный отряд, состоящий из галлов и германцев, под предводительством гладиаторских генералов Ганника и Каста. Это даже не отряд, а почти половина армии. Римские источники указывают число погибших в последовавшем бою этого отряда с римлянами — тридцать пять тысяч. Оба лагеря восставших рабов, по-видимому, располагались недалеко друг от друга. Сект Юлий Фронтин в своем сочинении «О военных хитростях» так описывает происшедшее: «Красс в войне с беглыми рабами у горы Коломация стал двумя лагерями рядом с лагерем врагов. Затем ночью, переменившись войсками и оставив палатку предводителя в большом лагере, чтобы обмануть врагов, он сам вывел свое войско и поставил его в боевом порядке у подошвы вышеназванной горы. Разделивши конницу, он приказал Л. Квинкцию часть ее направить против Спартака и завлекать его притворным видом боя, а другою частью конницы постараться выманить на битвы галлов и германцев из отрядов Каста и Ганника (Гая Канниция) и под притворным видом сражения завлечь их туда, где он сам заранее стоял со своим войском в боевом порядке. Когда варвары стали их преследовать, конница расступилась, уйдя на фланги, и внезапно перед врагами появился боевой строй римской пехоты, которая с громким криком ударила на них».
Плутарх указывает иное число погибших — двенадцать тысяч триста. Из них только двое были убиты в спину «все остальные пали, оставаясь в строю и сражаясь против римлян». Вместе с ними погибли и их генералы, Ганник и Каст.
 Спартака окружали благородные люди, вожди восстания гибли с оружием в руках, ни один не пытался спасти жизнь в бегстве. Однако в милитаристском искусстве со Спартаком мог потягаться  даже не Помпей или Лукулл с Крассом – разве поздний Цезарь – но никак не Ганник и Каст, храбрые рубаки – и только. А вот отбитые римлянами «…пять римских орлов, двадцать шесть военных значков, много военной добычи, между которой было пять ликторских связок с секирами» (Фронтин) – свидетельство того что, если бы война закончилась в пользу Спартака и он устроил парад победы типа Московского 45 года над Германией – то гладиаторам было бы что кинуть к подножию мавзолея Ленина.  Или какое там языческое святилище было бы вместо него?
Спартак стал ужасом легионов. И вскоре подтвердил это.
После этого поражения Спартак начал отступление к Петелийским горам, «за ним по пятам следовали Квинт, один из легатов Красса и квестор Скрофа. Но когда Спартак обернулся против римлян, они бежали без оглядки и едва спаслись, с большим трудом вынеся из битвы раненого квестора». (Плутарх). Ещё одно блестящее подтверждение гения фракийца. При отступлении – развернуть колонны – контратаковать преследователей и разбить их. Не всякий генерал всех времен и народов может похвастаться такой степенью владения своим кровавым ремеслом.
Даже распадающаяся армия Спартака еще страшна для римлян, если ее ведет сам Спартак. Отколовшиеся части его армии истреблялись римлянами в одном-единственном бою, но имя Спартака окружал ореол непобедимого полководца (за два года войны он лично не потерпел ни одного поражения). Красс уже явно боялся Спартака.  Он преследует его, выматывая его армию, и все же не решаясь дать решающее сражение. Эта последняя компания Спартака 74 года в Италии, чем-то напоминает последнюю компанию Бонопарта 1814 года во Франции. Столь же блистательную и трагическую.
Рим трепетал. И вот чему свидетельство. Из Испании вернулся Помпей. Вместе со своими шестью победоносными легионами он спешил на помощь Крассу с севера. С Востока вот-вот в порту Бриндизий должен был высадиться шестью легионам отозванными из Македонии Марк Лукулл. С запада Спартака преследовал с шестью итальянскими легионами Марк Красс. 18 легионов! Первый последний раз за всю свою историю Империя была принуждена бросить против одного врага ВСЕ свои легионы и ВСЕХ самых лучших генералов.
А что Спартак. Он рвался в порт Брундизий. Зачем? Ведь для того что бы переправиться на Балканы нужны были корабли.
Здесь два варианта либо Спартак договорился с киликийцами напрямую, без посредничества лукавого Красса. И расплатиться ему было чем. Уже год согласно его указу рабы сдавали все добытое золото и серебро в армейскую казну. И на пиратских транспортах взявших курс на Балканы красиво разминуться в море с римскими кораблями, везущими легионы Лукулла с Балкан. Любо дерзновенная авантюра вполне в стиле гения фракийца – встретить десантирующие легионы Лукулла  во встречной бою сбросить их в море и на трофейных кораблях отбыть из Италии. Но тут он получает известие - Лукулл уже высадился. Спартак один против трех римских армий. Кольцо сжимается. Что делать? Вешаться. Нет! Спартак принимает решение разбить римские легионы поодиночке. Пока они не соединились. Спартак со своей поредевшей на половину, армией идет на Красса. Он ближе всех. Он первый на очереди…. Итог известен…