«утешайте опечаленные души» (1Фессалоникийцам 5:14)
Тихая аллея, бетонный столб с, непонятно зачем, горящим фонарём в девять часов утра, когда солнце уже во всю раскочегарило свою огнедышащую конфорку. Под раскидистым вязом, с мелкими пожухлыми от жары листочками, стоит одинокая деревянная скамейка. Её облезлые зелённые бока давно не видели свежей краски. Замурованные в бетон железные ножки местами проржавели. Многие сидели, лежали, стояли, прыгали и даже ездили по ней на велосипеде за долгие годы её безмолвного стояния.
А вот и очередной посетитель: пожилой мужчина, лет семидесяти, с седыми волосами, торчащими из под синей бейсболки с затёртыми до черноты краями. Тонкие губы, обрамлённые двухдневной щетиной, небольшой нос, с чуть заметной горбинкой и печальные карие глаза, давно потерявшие молодецкий блеск. Глаза были не просто печальны, из них, казалось, вот, вот заструятся слёзы, но видимо источник давно иссяк, и глаза плакали не мокрея.
Человек медленно подошёл к скрюченному вязу и сел на скамейку, обречённо обмякнув на её некрашеные рёбра. Чистые серые брюки и клетчатая рубашка были аккуратно выглажены и тем нелепее на их фоне смотрелась замызганная бейсболка. Обхватив голову руками и уперев локти в колени, он продолжил сухо плакать, что-то негромко шепча себе под нос.
Что он говорил, могла поведать только скамейка: возможно, это очередной обманутый вкладчик обанкротившейся строительной фирмы, контора, которой находилась рядом с аллеей, или больной из местной поликлиники, смотрящей одинаковыми окнами на скамейку из-за каменного забора, а может, его обидели в домоуправлении, спрятанном в глубине ближайшего двора.
- Дедушка, Вам плохо? – милый, по-детски звонкий, голос прервал шёпот опечаленного старика.
- Вам плохо? – повторила рыженькая девчонка, с озорными голубыми глазами и пухлыми розовыми губками. Остренький носик, покрытый веснушками, был слегка вздёрнут, на девушке был одет длинный цветастый сарафан.
- Всё в порядке, дочка, - соврал старичок, ему не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому он вновь опустил голову.
- У Вас такой вид, будто Вы плачете, - не унималась сочувствующая девушка.
- А чему радоваться старому, никому не нужному деду? – обречённо проворчал старик, печально взглянув на собеседницу, неожиданно слёзы заструились по небритым щекам. Он стал их вытирать ладонью и, всхлипывая, прошептал:
- Я никому не нужен. Зачем жить?
Рыженькая присела рядом на скамейку и внимательно слушала, едва сама, сдерживая слёзы. Когда он немного успокоился, она ласково сказала:
- Дедушка, я знаю, кому Вы точно нужны, - сделав небольшую паузу, воодушевлённо продолжила, - В Библии есть заверение, что Бог любит всех людей и ни о ком не забывает. Он помнит даже о маленьких воробьях, а у людей даже волосы на голове все сосчитаны.
- У меня и считать, то, нечего, дочка, - грустно пошутил заплаканный старичок, но от слов голубоглазой девчонки ему стало легче, какая-то теплота исходила от этого, по-сути, ещё ребёнка, – А ты, что ж в Бога веруешь?
- Да.
- Смотри-ка, такая молоденькая! Обычно, в церковь только старушки ходят.
- А я в церковь не хожу.
- Это как же? Откуда тогда знаешь, что Он нас любит? Нет Его, дочка, если бы Он был, то моя Аннушка была бы жива, уж, она Ему молилась всей душой, - и глаза старика вновь заблестели от слёз.
- Так это временно. Бог не хотел, чтобы люди умирали. В Библии сказано, что человек был создан для вечной жизни на райской земле.
- Вот и Аннушка моя всё про рай и ад твердила. Теперь она там, а я здесь один остался, - старик вытер слёзы и грустно посмотрел в небо.
- Бог землю хотел сделать раем.
- Хорош рай, хуже пекла, если такой рай, то каков тогда ад?
- Нет, дедушка, сейчас на земле не рай, потому что не все люди Бога слушаются.
- Так, тех, кто не слушается, я бы на Его месте, - и старичок смачно стукнул кулаком по ладони.
- Так Он и сделает, но пока дал нам время убедиться, что без Его руководства мы не проживём.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Из Библии.
- Да, мало ли что люди в книге могут написать. Тебе лапшу на ушки вешают, а ты веришь.
- Нет, дедушка, я верю, что она от Бога. Её пророчества все исполняются с точностью до мелочей, люди так не умеют.
- Такая молодая, а, смотрите какая грамотная! Тебе бы по танцулькам бегать, а не Библию читать, - заметно повеселев, сказал старик. Разговор с наивной девчонкой улучшил настроение, безысходность понемногу отступила, и желание жить вновь стало возвращаться. От неё веяло воодушевляющим оптимизмом и искренним сочувствием, а добрые глаза излучали уверенность и желание прийти на помощь.
«А ведь она действительно верит в то, о чём говорит, - подумал старик, глядя в бездонные голубые глаза, - Похоже, она вообще не умеет врать».
- Ну, ладно, спасибо за хорошую новость! – шутливо сказал старик и улыбнулся, - Так, говоришь, в раю будем жить? Ну, дай, Бог! Дай, Бог!
Старик не торопясь поднялся и медленно побрёл вдоль больничного забора, девушка, помахав ему рукой, побежала в кулинарное училище, которое находилось рядом с конторой разорившейся строительной фирмы, а скамейка осталась ждать следующего гостя. Выставив некрашеные бока под лучи горячего солнца, она замерла, слушая, как вяз, свесивший облезлые ветки, шепчет обожженными листочками, время от времени роняя их на землю. А горящий среди бела дня фонарь на столбе безуспешно пытался пересветить солнце.
Июль 2013г.