Шмель рано утром прилетел в гости к паучку Пашке послушать рассветное пение росинок на паутинке, а его оглушил плач мотылька.
– Ну и что ты, Миля, слёзы льёшь?
– Пашка уже второй день как упрыгал куда-то. Вдруг с ним беда приключилась?
– Ты не забыла, что Пашка – паук-скакунец? Ему прыгать полагается. А часто он так исчезает надолго? – спросил шмель.
– Бывает. – Вздохнула Миля, готовая вновь зареветь. Бедняжка даже не могла полететь на розыски друга: её крылышки намокли от слёз.
К всеобщей радости в это время появился паучок. Он крутил глазами, осматривая подружку Милю, ворчливого шмеля и свою любимую акацию – ведь он питался только её листьями.
– Привет, друзья! Я к вам так торопился вернуться, – протараторил Пашка.
Шмель, только что жалевший плачущую Милю, сердито спросил паучка:
– И за чем ты сбегал?
Пашка растерялся: что значит за чем?
– Я путешествовал. Зачем? Другой край повидал.
– Нет, я спросил: «За чем конкретно ты покидал дом? Что ты оттуда принёс?» – не успокаивался шмель.
Пашка посмотрел внимательно по очереди восемью глазами на каждую из восьми лап – ничего в них не нашел. Сник и не знал, что ответить. А шмель с вопросами доставал:
– Друзей новых завёл?
– Да. Замечательные мастера там живут, новому узору плетения меня научили, – обрадовано вспомнил паучок.
– Значит, за наукой отправлялся? – одобрил шмель.
– Когда я уходил, я ещё не знал, что их встречу, а они меня обучат, – честно признался Пашка.
– А надо сначала подумать, – изрёк шмель и с чувством выполненного долга оставил друзей.
После этого паучок долго не решался никуда отлучаться. Зачем и куда уходить, если хорошо дома.
Ни мотылёк, ни шмель не задумывались, что паутина, которую плёл паучок создана из невесомых нитей, которые вытаскивал тот из себя. Узор рождался в Пашкиной душе. Друзьям это казалось делом обычным, житейским.
Каждая паутинка была как картина, созданная художником, но такая призрачная, эфемерная, что многие - просто не замечали.
Мотылёк и шмель держались от неё подальше, чтобы не приклеиться. А Пашка иногда обижался, что не спрашивают, как он это плёл, какие секреты мастерства применил, о чём думал при этом.
Птицы облетали, чтобы не унести паутину на своих лапах - очищайся потом. Но Пашка порой обижался, когда они случайно клювом рвали нити, уничтожая его фантазию.
Ему вспоминались новые знакомые пауки, которые его понимали; узоры, которые он видел в разных краях и ещё им не освоенные.
И однажды, когда шмель пролетал мимо акации, он снова услышал плач мотылька и увидел паучка, который собирался в новый поход.
– Пашка, ну и за чем на этот раз отправляешься в путь? – прожужжал шмель.
– Ещё не знаю. Ухожу, чтобы вернуться. Я почувствую как сильно вас люблю. А для этого надо уйти, – вздохнул паучок.
– А рядом с нами ты что, не понимаешь, что нас любишь? – воскликнула, заломив лапки, Миля
– Понимаю, только вдалеке это сильнее чувствуется, – донёсся уже издали Пашкин голос.
Миля даже перестала плакать. Она была в растерянности: от неё убегали, чтобы узнать, что она нужна... Может, и ей надо отправиться в путешествие чтобы что-то понять?
следующая http://www.proza.ru/2013/07/22/1337