Тэйнар никогда не жалел о своем выборе. Он, прошедший путь от мальчишки-раба до Сновидца, вне Круга себя не то чтобы не представлял - скорее уж представляемое ему не нравилось. Все-таки быть свободным слугой, живущим в достатке с некоторыми вкраплениями роскоши, было гораздо приятнее, чем галерным гребцом или гаремным евнухом. Второе ему вряд ли грозило (да и первое, скорее всего, тоже), но величие собственного возвышения оттеняло как нельзя лучше. Однако за последние сутки незыблемый, казалось бы, бастион сытого самодовольства пошел сперва легкой кракелюрой, затем - изрядными трещинами, и вот теперь осыпался у него на глазах, разбрасывая каменные обломки по плато Грызущих Сомнений.
Всесветлую он нашел легко. Даже, пожалуй, слишком легко. Два мира - в одном из них находилось тело, в другом внаглую обреталась душа - связывались тонкими, едва заметными нитями. Казалось, с каждой секундой нити становятся тоньше и тоньше, но Тэйнар уже зацепился за картинку иной Вселенной, и теперь узнал бы ее и безо всяких намеков связующего характера. Правда, подбираться ближе - например, чтобы прочитать мысли экс-узницы кристалла - он не решился. Однако и бежать на доклад к Тени не спешил, как не спешил и сознаваться Совету как в части получения тайного поручения, так и в части немедленного выполнения. Если проще - Сновидец беспардонно тянул время, вполне по-человечески надеясь, что само рассосется.
Тэйнар пошевелил пальцами, совмещая приятное (созерцание унизывающих пальцы недешевых перстней) с полезным (концентрацией Силы в кончиках унизанного). Сила концентрироваться не то чтобы отказалась - просто поток вышел до непристойного дохлый, по сравнению с прошлыми почти что неощутимый. Маг мысленно чертыхнулся. Артефакты выжигать не хотелось, а от него самого толку было едва ли не чуть. Дело было не только в отсутствии практики, а скорее в рутинной привычке брать силу из накопителя, а не из стихийных окружающих потоков. Последнее он считал излишне рискованным - хватит, пожалуй, и того хождения по грани, на которое обречен любой Сновидец по роду деятельности.
Своим рассудком Тэйнар дорожил. Более того - он трясся над ним, как полоумная наседка над яйцом, осторожничая и перестраховываясь. Одним из пунктов этой перестраховки был запрет на использование собственной способности к сбору и эксплуатации магической энергии. Причина была проста: как и всякая стихия, Сила не считалась с возможностями работающего с ней. Одно неверное движение мысли - и разум неосторожного мага будет попросту смыт прокладывающим новое русло потоком. Но на памяти Тэйнара таких случаев было меньше десятка - и все выпадали на долю деревенских простачков, возомнивших себя великими адептами. Более образованные люди цивилизованно пользовались артефактами, отдающими силу строго дозированно и безопасно.
Конечно, были и минусы. Каждый такой предмет (кстати, а почему артефакт, и чьего они производства? - впервые в жизни задумался маг), так вот... каждый артефакт имел определенную сферу применения и конечную емкость. То есть, например, пригодный для целительных операций серебрянный перстень с сапфиром, украшавший безымянный палец его правой руки, для Сновидения был абсолютно бесполезен. Точно так же и оправленный в черненое серебро аметист, на толстой цепи свисавший с шеи, не годился ни для чего, кроме Сновидения. Для защиты применялся снежный обсидиан в простой латунной оправе, для нападения - перстень с оправленным в золото рубином... Одним словом, увешанный артефактами "на все случаи жизни" маг становился похож на новогоднюю елку, так популярную на севере мира. Побочным эффектом была необходимость постоянно поддерживать связь с каждым предметом, до последней безделушки - иначе в пикантный момент вынужденного магического взаимодействия можно обратиться не к тому драгоценному сосуду. Последствия этого были просты и закономерны - например, вместо лавины огня на визави мог пролиться водопад целительной силы чистейшего розлива. А вот визави таких ошибок обычно не совершали. Многие соратники Тэйнара могли бы подтвердить эту мудрость - если бы остались в живых.
Взаимоотношения магов друг с другом были сложной и тонкой штукой. Насчет Вышнего Круга он сказать затруднялся, но насчет Сновидцев, Следчих, Рук, Гончих и прочей шушеры высокого порядка был вполне уверен - дружбой в их среде и не пахло. Какие-то приятельские отношения, конечно, были. А вот способность к более серьезному взаимодействию с себе подобными утрачивалась безвозвратно еще в нелегкие годы ученичества. Слишком немногие переходили на новый уровень обучения, а уж магами становились и вовсе единицы. Причем с успехами в учении выбор Совета не соотносился зачастую никак - а потому уже после первых экзаменов адепты проникались друг к другу такой черной ненавистью, что имей их не-магические пока взгляды способность испепелять - и в стенах Обители пришлось бы раскинуть систему автоматического тушения пожаров. Не с целью спасения жизней (естественного отбора никто не отменял и в священных стенах), а с целью спасения самой Обители от столь идиотского уничтожения.
Впрочем, сейчас Сновидца интересовали тонкие материи иного толка, а именно - конечность емкости артефактов. Как и большинство магов, свои аппетиты он приноравливал к имеющимся в распоряжении ресурсам. Проще говоря, каждое более-менее серьезное дело вычищало один из артефактов под ноль. Дела повышенной массивности и брутальности могли привести в порожний вид всю его служебную обвеску, но раньше Тэйнар этим обстоятельством совершенно не тяготился. Будучи Сновидцем одного из Теней, артефакты он мог заряжать в числе первых и в экономии не нуждался. Теперь же он одним из первых оценил и изменения правил игры: артефакты у него все еще были (и даже полные), а вот возможности их перезарядить - нет.
"Интересно, насколько полны закрома Совета?" - этим вопросом Сновидец терзался не первый час. Вторым по популярности вопросом был аналогичный, но в отношении запасов собственного патрона. Что характерно, обе величины отказывались конкретизироваться даже приблизительно, приводя Тэйнара в близкое к прострации состояние. Вопрос примыкания к одному из лагерей терял актуальность ввиду прекращения существования самих лагерей: поменялось не просто соотношение сил. Сами правила игры сорвались с цепи и принялись отплясывать гопака, уравнивая образованных, гордых и еще вчера грозных магов Совета с деревенскими дурачками. И кто из них окажется в конечном счете дурней - это еще предстояло выяснить.