БИЯНКА ВИДАЛИ. В Интердоме с 1934 по 1943г.
Дочь легендарной личности - Карлоса Контрераса (Витторио Видали), итальянского коммуниста, добровольно участвующего в составе интербригад в гражданской войне в Испании, известного там, как “Команданте”( майор) Карлос”.
Интересны её воспоминания о встрече с Еленой Дмитриевой Стасовой.
“На дворе конец марта 1947 года. Отец остановился в гостинице “Савой“. Помню, рядом располагался недавно построенный магазин “Детский Мир”.
Встретились мы в Москве. Практически, я видела его в первый раз. После первых слов он сказал мне, что будет в Москве только 4 дня и что, первым делом, он должен зайти к Стасовой.
Следует пояснить, что общаться нам было непросто, папа знал два или три слова на русском из того, что помнил, а я, кроме русского, не говорила ни на каком.
Договорились, что встретимся на следующий день и пойдем к Елене Дмитриевне. Я очень удивилась - Стасова была для меня легендарной личностью. Она жила в доме Правительства, в известном “доме на набережной”, том самом, который описывает Трифонов в одноименной повести.
Мы прошли в кабинет, - продолжает Бьянка,- который был прямо у входа, направо. Я была удивлена тем, что увидела на большом письменном столе, который начинался от двери и шел к окну. На нём стояла небольшая корзина, а в ней мотки шерсти и носки для штопки. В руках она тоже держала носки. Она положила их в корзину и начала говорить с моим отцом. Они продолжили разговор и когда закончили, мы вышли на улицу. Переходя Каменный мост, отца удивило, что у Стасовой на письменном столе стояла та самая корзина с мотками шерсти и этими носками. Он был потрясен этим и, продолжая жестикулировать пальцами, я поняла, что он сказал:
Что у неё, денег нет, чтобы купить себе новые носки? - и посмотрел на меня вопросительно. Но поскольку толком мы с ним говорить не могли, идем молча и, тут он стал вздыхать. Я молчу и смотрю на него. Наконец, он выдает не совсем грамматически правильную фразу :
Ты знай, у нёе арест?
Я пришла в ужас :
Как это арест?
Дома, дома...
Тут я поняла - Стасова под домашним арестом. Меня парализовало от шока, я не могла говорить. Для меня, для окружающих, для всей молодежи страны эта женщина была ореолом, чем -то таким особенным. Папа продолжал говорить, но я ничего не понимала, да и не могла понять от охватившего меня потрясения...
САНТЬЯГО АЛЬВАРЕС (Санчо) . В Интердоме с 1954 по 1962г.
Сын одного из руководителей испанской компартии. Приехал в Интердом из Гаваны, в безупречном белом костюме, с бабочкой (с которой не расстается и по сей день), в черно-белых башмаках из американских боевиков. И вот такой щеголь возникает, как белая ворона, в российской глубинке, да еще в начале пятидесятых годов! Даже дети иностранцев, которых, казалось не очень должен был бы удивить этот облик, стояли с разинутыми ртами на пороге главного входа в Интердом. Санчо с набриолиненными волосами, гладко зачесанными назад, вышел из белой “Победы”, как из сказки. В тот же день заступил на свою должность новый директор Михаил Александрович Вяткин. Они встретились у того же парадного входа в здание. Один в черном кителе, брюках галифе, хромовых сапогах, не лишенный той офицерской элегантности, который придавала ему ладно сидевшая на нём форма и другой - кругленький холеный мальчик, в очках и бабочке, наивно глядящий на окружающую его публику и на незнакомые ему импозантные корабельные сосны, столь непохожие на пальмы его родной Гаваны...
Потом оба персонажа станут, каждый по своему, известными личностями Интердома. Директор Вяткин - блестящий организатор и талантливый педагог, сумевший подобрать ключик к детским сердцам такого разношерстного коллектива и Сантьяго Альварес (Санчо) - председатель Детсовета и авторитетный лидер, наделенный ораторскими способностями, позволяющими ему увлекать массы для решения кардинальных вопросов.
Но это будет потом, а пока предстоит продолжительный период адаптации того и другого к непростой, но захватывающей и интересной жизни в Интердоме.
В сборнике САГА об ИНТЕРДОМЕ, Санчо с поразительной точностью воспроизводит до мельчайших подробностей тот быт. Поражаешься, как может человеческая память удержать столько информации. Школа, огород, котельная, пекарня, лаборатория, кружки ... По этим запискам можно составить летопись Интердома тех лет. Но самое лакомое в САГЕ он оставляет на десерт. Рассказ “Шоколадный торт” очарователен и полон такого пронзительного лиризма, что видишь наяву, как этот маленький мальчик старается выполнить задание старших, поручивших ему привезти из Москвы шесть дефицитных в то время вафельных шоколадных тортов и как блестяще справляется с ним.
/////
-----
В заголовке виньетка с портретами авторов в школьном возрасте
-----
ПРОДОЛЖЕНИЕ НА http://proza.ru/2013/07/16/1064