Новогодняя сказка.
- Я не буду рассказывать Коле про мифического Деда Мороза. У него круглый год свой собственный дед есть. Настоящий! Разве я плохой дед? Хватит с него и меня…
- Хорошо. Тогда расскажи хоть раз своему внуку какую-нибудь сказку… Волшебную…
-Волшебную!? Волшебство – грех! Я вообще вам поражаюсь, люди! Все мои дети - атеисты, ни в какого Бога верить не желающие! Но при всем при этом моя дочка просит меня рассказать ее сыну, моему внуку, волшебную сказку! При всем при этом муж моей дочери, бывший комсомольский работник, коммунист, верит во всякого рода сглазы, заговоры, приметы, астрологические прогнозы, будто живет не при Андропове, а при Годунове!
-Ну, папа!
-Чего «ну папа»? Я сам однажды видел, как Сергей, выходя из дому, наткнулся на черного соседского кота, который перебежал ему дорогу. И что же? Этот материалист вернулся и до самого обеда сидел дома! И эти люди называют меня мракобесом!
-Папа, так тебя уже давно никто не называет…
-Значит, ты признаешь, что называли? Дочка, я все понимаю, но так ведь тоже нельзя. В конце концов, несправедливо это…
-Мне, папа, честно, не до проповедей. Не надо меня нервировать сегодня. Я тебе давно сказала: у меня Бог в душе. Все. Точка. Мы, твои дети, разрешаем тебе рассказывать о Боге нашим детям? Разрешаем читать им день и ночь Библию? Разрешаем. Значит, паства у тебя есть? Есть. Чего тебе еще от нас надо?
-А как же вы, дочка? Я ведь и вас тоже люблю. Я и Сергея твоего люблю. Честно. Как сына родного люблю. Несмотря на твой второй брак. Ты знаешь как не просто мне было с этим смириться...
-А мы как-нибудь сами разберемся. Понимаешь? Сами! Ну не можем мы жить в двадцатом веке по книге, написанной в первом веке. Не можем….
-Ну, я же жил? Ты опять забыла о том, что большая часть Библии была написана гораздо ранее... Зачем, спрашивается, я таскал тебя маленькой в воскресную школу? Ты все-все забыла...
-Все папа, заканчивай этот разговор. А то снова разругаемся…
Дочка поспешно покинула кухню и Семен Васильевич остался на кухне один. Он знал, что эти разговоры с дочерью ни к чему не приведут. Знал и дико мучился от этого. Он все никак не мог понять, что же он сделал в свое время не так. Почему все его дети не желали ничего слышать о Боге, не желали исполнять заповеди Христовы? Почему смеялись над его пророчествами о разрушении СССР из-за массового распространения атеизма? Почему не желали даже по праздникам посещать даже православную церковь, не говоря уже о том, чтобы сходить с отцом на молитвенное собрание его протестантской церкви, в которой он последние лет тридцать был дьяконом?
Семен Васильевич был простым работягой, закончившим три класса. За всю свою жизнь он так и не научился грамотно писать, прочел очень мало книг. Все некогда было. Четверо детей, а потом и 13 внуков. Надо было много работать. Он даже сейчас, на пенсии, продолжал работать в своей столярной мастерской, хоть и был инвалидом войны и за последние годы перенес 2 инфаркта. Все его дети получили высшее образование, а потому относились к отцу-работяге если не с презрением, то с некоторой долей снисхождения, что ли. В отличие от внуков!
-Здравствуй, деда! С рождеством Христовым! – завопил вбежавший на кухню шестилетний Колька.
«Все-таки Рождество для него важнее», - с удовольствием подумал Семен Васильевич.
-Пошли читать Библию. Про Вифлеем, Иосифа и Марию…
-Вообще-то твоя мать велела хоть раз почитать с тобой сказки…
Эти слова несколько обескуражили мальчика. Он отступил на пару шагов, возмущенно посмотрел на своего деда, развел руки в разные стороны и громко, с вызовом произнес:
-Какие сказки, деда? Даже в детском садике их никто не слушает. Все мальчики и девочки просят меня снова и снова рассказать об Иисусе, Иосифе и Марии. Моя мама сказала? Нам слушаться этих язычников? Пошли Библию читать!
Закончив эту слишком длинную для его возраста речь, Коля схватил старика за руку и потащил в зал, где на этажерке лежала его любимая Библия, давая понять, что спорить и сопротивляться бесполезно.