(ок.1130 — ок. 1191)
Кретьен де Труа (Крестьен из Тройе) — одна из самых таинственных личностей в истории мировой литературы. Если об авторах архаичной античности мы знаем хотя бы какие-то отрывочные факты, то о Кретьене, жившем почти на две тысячи лет позже Гомера или Гесиода, нам неизвестно ничего, и мы можем только догадываться о том, что поэт представлял собой как личность. При этом де Труа является одним из основоположников жанра рыцарского романа, гением куртуазной* литературы, автором самых ранних из сохранившихся средневековых повествований о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.
* Куртуазная литература — европейская литература XII—XIV веков (Прованс, Северная Франция, Германия, позднее — Англия, Испания и Италия) о рыцарях, совершающих в далеких странах великие подвиги в честь своей возлюбленной дамы.
Кретьен предположительно родился около 1130 года, и видимо, в обеспеченной семье. Он, бесспорно, успешно окончил школу, поскольку литературную деятельность начал с переложения стихотворений Овидия на французский язык, то есть хорошо знал латынь. Часть этих переводов сохранилась.
Мы знаем пять стихотворных романов Кретьена де Труа. Два из них — с посвящениями, по которым и делаются попытки реконструировать биографию поэта. Стихотворные романы — главный труд де Труа. Приведём их названия в последовательности написания: «Эрек и Энида», «Клижес», «Ланселот, или Рыцарь телеги», «Ивэйн, или Рыцарь льва», «Персеваль, или Повесть о Граале».
«Эрик и Энида» написан около 1162 года. Это самый ранний из сохранившихся рыцарских романов о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. В жестоком бою юный рыцарь Эрек завоевал руку и сердце прекрасной Эниды. Однако вскоре он услышал обвинения в том, что погряз в семейном счастье и забыл о своей обязанности совершать рыцарские подвиги. Обиженный Эрек отправился в странствие и совершил множество героических деяний. В конце путешествия герой узнал о кончине своего отца, вернулся домой и получил корону из рук короля Артура. В основу сюжета легли предания из «Истории бриттов» и «Жизни Мерлина» Гальфрида Монмутского.
Тема рыцарей Круглого стола получила развитие в последующих произведениях Кретьена де Труа. В «Клижесе» наследник византийского престола отправился ко двору короля Артура для постижения высших идеалов рыцарства. Именно в этом романе Кретьен де Труа сформулировал основные положения кодекса нравственности, религиозности, благородства, самоотвержения и мужества. Соблюдение этих правил считалось в XII—XV веках обязательным для всякого истинного рыцаря, именно на основе данного кодекса и сложилось наше современное представление о понятии «рыцарь».
К роману «Клижес» поэт сделал посвящение графине Марии Шампанской, точнее — Мари де Шампань (? — 1204). Этот факт позволил литературоведам предположить, что большую часть жизни Кретьен де Труа провёл при дворе графини и первоначально являлся её герольдом.
Близость поэта ко двору Марии Шампанской говорит о многом. Достаточно обратиться к личности графини. Блистательная повелительница блистательного двора, составлявшего славу и гордость Северной Франции, Мария Шампанская была любимой дочерью Элеоноры Аквитанской, родной сестры английского короля Ричарда I Львиное Сердце и правнучкой герцога Гийома Аквитанского (1086—1127) — выдающегося поэта, родоначальника поэзии трубадуров. Элеонора Аквитанская и обе её дочери — Мария Шампанская и Алэ де Блуа — покровительствовали труверам (так назывались поэты, наследовавшие традиции трубадуров и жившие на севере Франции с середины XII до конца XIII века).
Сама Мария Шампанская тоже была поэтом-трувером, стихи её сохранились, и в Европе по сей день есть много почитателей таланта графини. Не был чужд поэзии и Ричард Львиное Сердце. Известно, что при возвращении из крестового похода король был захвачен в плен и брошен в тюрьму герцогом Леопольдом V Австрийским. В заточении Ричард написал песнь, посвящённую Марии Шампанской. Любопытный факт: стихи средневекового короля недавно были положены на музыку современной европейской рок-группой, и произведение пользуется большой популярностью в молодёжной среде.
Могущественнейшая правительница Европы XII века, Мария Шампанская слыла и законодательницей европейской моды. Одной из первых она, наравне с матерью, открыто выступила за равноправие полов. В частности, в официальном письме графиня заявила, что между мужем и женой не может быть любви! Это её заявление веками оправдывает супружеские измены.
Мария Шампанская выступила и как теоретик куртуазной любви, предполагающей рыцарское служение даме-властительнице. По заказу хозяйки придворный автор Андреас Капелланус написал известную книгу «Об искусстве учтивой любви», где всесторонне рассмотрел идею Марии (с тех пор она беспрестанно повторяется из поколения в поколение): «превыше всего храбрость мужчин порождает любовь у женщин и держит их в желании любить».
Признав бесспорность гения Кретьена де Труа, Мария Шампанская сделала его главным проводником своих идей о галантной любви и рыцарстве. И поэт с успехом оправдал надежды покровительницы, при жизни став знаменитым поэтом франкоязычных стран.
Роман «Ланселот, или Рыцарь телеги» был создан около 1168 года по заказу Марии Шампанской. В окружении короля Артура здесь — впервые в европейской литературе — появляется образ величайшего рыцаря Ланселота. Сюжет повествует о похищении королевы Гиневры и о спасении её храбрым Ланселотом. Любопытно, что именно в эти годы поэт задумался над противоречием куртуазной любви, предполагающей супружескую измену, и христианской моралью, порицающей её. Однако попытки разрешить это противоречие оказались неудачными.
«Ивэйн, или Рыцарь со львом» был создан между 1176 и 1181 годами. Роман этот считается самым удачным поэтическим произведением де Труа. Тема романа та же — противоборство супружеского долга и рыцарской доблести. После свадьбы молодая жена отпустила Ивэйна на год, чтобы он смог совершить рыцарские подвиги. Но герой увлёкся и опоздал с возвращением. Обиженная жена отказалась принять его. В конце романа молодые люди помирились.
Последний, неоконченный роман Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале» стоит особняком в творчестве поэта. Прежде всего это связано с заказчиком романа — Филиппом Эльзасским, графом Фландрским (? — 1191). Литературоведы предполагают, что в конце жизни Кретьен рассорился со своей покровительницей и перебрался ко двору Филиппа, где и творил по его заказу.
Граф Филипп приходился Марии Шампанской двоюродным братом, часто бывал у неё в гостях, а в 1182 году, когда де Труа уже вовсю трудился над «Персевалем», Филипп безуспешно сватался к недавно овдовевшей сестре.
Граф был богат, прославился как доблестный участник крестовых походов (в дальнейшем он погиб в Палестине), покровительствовал авторам рыцарской литературы и, будучи глубоко верующим человеком, жестоко преследовал еретиков, прежде всего катаров*, тайными наследниками которых стали впоследствии тамплиеры.
* Катары — ересь в католической церкви XI—XIV веков.
Предполагается, что во время гонений на катаров Филипп Фландрский завладел некими бумагами, рассказывавшими о судьбе священного Грааля*. Некоторые исследователи уверены, что речь идёт о гностическом (иудео-христианском, манихейском) «Евангелии от Никодима»**. Другие утверждают, что документы были подлинными, и с их помощью можно было найти настоящий Грааль. В любом случае, Филипп пожелал сохранить память о великой тайне в рыцарском романе, а создать его поручил Кретьену де Труа. Поэт с энтузиазмом взялся за работу, но со временем почему-то охладел к ней и почти десять лет вообще ничего не сочинял. Роман так и остался незавершённым.
* Святой Грааль — чаша, из которой Иисус Христос вкушал на Тайной вечере и в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Христа. Впоследствии Иосиф привёз Грааль в Бретань (область во Франции), где и исчезли следы чаши.
** «Евангелие от Никодима» — апокрифическое (не вошедшее в библейский канон) евангелие, автором которого называют тайного христианина Никодима. В сочинении помимо общепринятых евангельских историй рассказано о сошествии Иисуса Христа во ад и об освобождении оттуда ветхозаветных праведников, включая Адама и Еву, и распятого вместе с Христом раскаявшегося разбойника Дисмаса. Отцы церкви относились к «Евангелию от Никодима» с великим почтением и часто его цитировали.
Кретьен де Труа умер предположительно в 1191 году. Некоторые биографы предполагают, что случилось это вскоре после известия о кончине Филиппа Фландрского в Палестине, некоторые утверждают, что случилось это раньше.
Труд Кретьена де Труа продолжил Робер де Борн, написавший поэму «Иосиф из Аримафеи» (ок. 1200 года). В поэме рассказывается о том, как Иисус призвал Иосифа и дал ему Грааль. Вместе со своей сестрой и её мужем Броном Иосиф покинул Палестину и удалился «далеко на Запад», где они проповедовали христианство (в том числе на Британских островах).
Ещё позже Вольфрам фон Эшенбах, знаменитый немецкий поэт, попытался завершить роман Кретьена де Труа в собственном «Персифале». Он связал Грааль с рыцарями ордена тамплиеров, которые якобы являются хранителями священной чаши.
Церковь никогда не признавала Грааль христианской реликвией, и по этой причине за чашей закрепилась сомнительная слава сакрального символа еретических учений в западном христианском мире.
В числе переводчиков произведений Кретьена де Труа на русский язык назову В.Б. Микушевича, Н.Я. Рыкову, Н.В. Забабурову, А.Н.Триандафилиди.
Из «Ивэйн, или Рыцарь со львом»
В палатах короля Артура,
Чья благородная натура
Для человеческих сердец
Являет редкий образец:
Любовь с отвагой в сочетанье, —
В палатах короля Бретани
(Извольте мне прилежней внять!)
На Троицу блистала знать.
Сначала в зале пировали,
Потом красавицы позвали
Всех рыцарей в другой покой,
Где разговор вели такой:
Теперь бы нам послушать были
О том, как в старину любили.
Любовь, по правде говоря, —
Подобие монастыря,
Куда строптивые не вхожи.
Уставов мы не знаем строже.
Тот, кто в служении ретив,
И в пылкой нежности учтив.
Они, конечно, были правы.
Грубее нынче стали нравы.
Теперь уже любовь не та:
Слывет побаской чистота,
Забыта прежняя учтивость,
Нет больше чувства, только лживость,
Притворный торжествует пыл, —
Порок влюбленных ослепил.
Оставив это время злое,
Давайте всмотримся в былое.
Строга была любовь тогда
И строгостью своей горда.
Повествовать – мое призванье.
Я рад начать повествованье
О безупречном короле,
Столь дорогом родной земле.
Среди различных испытаний
Не позабыт в своей Бретани
Отважный, добрый государь,
Любимый нынче, как и встарь.
В тот день устал он веселиться.
Он был намерен удалиться,
Чтобы немного отдохнуть
И после пиршества вздремнуть,
Но королева возражала.
Она супруга удержала,
Король словам ее внимал
И ненароком задремал.
При этом гости не скучали,
Беседовали, как вначале.
Свой продолжали разговор.
В другом покое Сагремор.
Кей-сенешаль, чье злоязычье.
Переходило в неприличье.
И доблестный мессир Ивэйн.
И друг его мессир Гавэйн.
Наслушавшись других историй.
Поведать о своем позоре.
Им пожелал Калогренан.
Которому претит обман.
История Калогренана.
Звучит причудливо и странно.
Так что монархиня сама.
Заинтригована весьма.
Рассказу внять она решила.
И сесть поближе поспешила.
Калогренан прервал рассказ.
И перед нею встал тотчас.
Как будто с цепи Кей сорвался.
И досыта поиздевался:
«Достойнейший Калогренан!
Какой талант вам богом дан!
Вы совершенство, сударь, словом.
Всегда везет пустоголовым.
Отсюда вечный ваш успех.
Поэтому вы раньше всех.
Пред государынею встали.
Учтивостью вы так блистали.
Что я по совести скажу:
Я не заметил госпожу.
Моими слабыми глазами.
Ослеплены мы, сударь, вами».
«Боюсь я, лопнете вы, Кей!
Пока на всех своих друзей.
Вы желчь свою не изрыгнете.
Вы, Кей, свободно не вздохнете, —
Монархиня ему в ответ. —
Такая злоба вам во вред».
«Ах, государыня, простите, —
Промолвил Кей, — как вы хотите.
Так я себя и поведу.
Когда у вас я на виду.
Вы только нас не покидайте.
И недостойному вы дайте.
Вас хоть на праздник лицезреть.
Мы все молчать готовы впредь.
Когда монархине угодно.
Однако начат превосходно.
Калогренаном был рассказ.
Развлечь теперь он мог бы вас».
«Беседа может продолжаться.
С какой мне стати обижаться? —
Калогренан тогда сказал. —
Вы, Кей, – известный зубоскал.
Другим вы спуску не давали.
Довольно часто задевали.
Тех, кто меня куда знатней.
И, что греха таить, умней.
Хотя порой чужие свойства.
Нам причиняют беспокойство.
Нетрудно все-таки понять:
Навоз не может не вонять.
Известно, что слепни кусают.
От них проклятья не спасают.
Кей с малолетства ядовит.
Пусть Кей друзей своих язвит.
Не вижу в этом оскорбленья.
Прошу я только позволенья.
У государыни самой.
Перевод В.Б. Микушевича