В Taunton-e никто никуда не торопится, а к ланчу, так и вообще. Здесь предпочитают наблюдать, как замедляется ход времени - сидя. Большинство с гамбургером в руке, меньшинство - лениво гоняя кубик льда в бокале, а другие и просто ничего не делая. Турист здесь свой, поэтому местным развлечь себя нечем, ведь всe, что было вчера, уже обсудили сегодня утром. Бесшумно, но заметно, в позе сидящих фараонов, на электротележках катят бабульки, дедулек - мало. Пшекая на витрины магазинов, бродят ещe не устроенные поляки, толкают коляски с малышами, безразличные к своему внешнему виду, английские мамаши, да ещe редкие пешеходы, которые по делу, но тоже неторопливо.
В такое время действительно лучше всего зайти в один из пабов и оторвав пабмена от его друзей, заказать пинту пива, после чего делать вид, что вас ничего не интересует.
За соседним столиком деловой человек с ноутбуком, продумывает заключительную фразу своего доклада, главное, что необходимо и что никак не получается. Английский деловой человек носит, как и все деловые люди мира, костюм, но именно по костюму можно безошибочно сказать - это англичанин. Ему лет тридцать, впереди ещe тридцать лет карьеры. Cудя по загару и глянцевым ногтям на холеных руках, отпуск позади и провeл он его нe сражаясь с пиявками в джунглях. Заключительная фраза не рождается, это его злит, но повторяться он не хочет и тогда, как учили - он отвлекается.
Вот что значaт вековые устои. Вороны и даже чайки, летают молча, им есть, конечно, о чeм покаркать, но в такое время? По центру улицы высажены липы, клeны и берeзы. Для них были сооружены из кирпича ванночки и наверноe когда-то они выглядели в них эротично. Сейчас это огромные деревья в нелепых кадушках, на краю которых, не боясь испачкаться, сидит "оторванная" молодeжь. Вруны пока ещe не придумали закон о запрете курения в тени, поэтому
они прикуривают одну за другой, не особо заботясь о судьбе окурков. Заметно, что они ещe не проснулись, это выдаeт их сонный взгляд, тем не менее, тщательно обведенных тушью глаз. Блеск в них появится позже, когда будет выпита бутылочка смирноFFского коктейля, когда ритм блюза, сменится на "быц-быц".
Может еe зовут Наташа, может Бренда, а может и другим английским именем, какая разница. У неe роскошная попугай-причeска, черничные губы, шесть татушек, две из которых можно демонстрировать не всем, множество амулетов "от" и "для", собственноручно драные джинсы и тяжeлые, водолазные ботинки. Жвачка, рыхлый вид и бесцельный взгляд, не означают отсутствия мыслей. На самом деле, она уже довольно долго присматривается к деловому человеку с ноутбуком. Это, конечно, не любовь с первого взгляда, но он еe заинтересовал. Ей до тошноты надоела еe тусовка и она даже прочитала Диккенса, но вот привычку, как соску, выплюнуть не решается. А если бы вы знали, сколько нерастраченной нежности хранится в еe груди и если бы он к ней подошел и вдруг предложил ... сходить в театр!!!
С трудом удерживая пятерых лабрадоров, прошла домработница, хорошо, что никто не мог слышать еe испаноязычных проклятий. Под аркой снова застучал палочками по струнам вечный музыкант, в зелeном камзоле, ботфортах и треуголке времeн Мальборо. Мелодия ажурная, как старинные кружева, заполнила улицу, он играет для горожан, а не на продажу. Деловой человек постарался отвлечь себя и сразу увидел еe. Так бывает, причeм память дарит портрет на всю оставшуюся жизнь. Галстук удавкой душил шею, ноги в колодках пятисотфунтовых ботинок, ему стало стыдно за свои слишком ухоженные руки. Будь рядом самая тяжeлая клюшка для гольфа, он расколотил бы ею свой ноутбук и подойдя к этой девушке, предложил бы ей ... оттянуться у него в гараже, где было только его, личное. Но клюшки рядом не было. Поэтому он с сожалением захлопнул комп, встал и пошeл, решив заключительную фразу для своего доклада взять из прошлогоднего отчeта.
Кто-то предложил завалиться в парк, а может это был результат коллективного желания, но вся компания дружно, по-воробьиному, сорвалась с места. Ушла и она, шаркая джинсами и докуривая на ходу.
После трeх, Taunton оживает, заполняясь, где позволяет движение, машинами, которые не толкаясь, вежливо, развозят уезжающих из города и въезжающих в него. Всe так же, но в обратную сторону, прошла домработница с тупоумными лабрадорами, в руках прохожих выросли пакеты, своe первое "карр", выдала послеобеденная ворона, разрешeченные окна домов из голубых, отражающих небо, стали антрацитово-чeрными, что предвещает дождь, и только бесчисленные кусты цветов продолжают излучать захваченное за день тепло.