Алиментщик

               
                АЛИМЕНТЩИК


С утра в  кабинет судебного пристава Интина Александра вошел мужчина средних лет и, тяжело вздохнув, присел на стул между столом и шкафом, наполненным одинаковыми папками.
- Я по поводу алиментов, - сказал он снимая кепку, едва прикрывающую макушку головы.
- Сегодня  вообще-то не приемный день «по поводу». По вторникам я занимаюсь только тем, что выдаю справки взыскателям, чьи мужья детей своих содержать не желают.
- Да, знаю я про это, специально решил подойти сегодня. В другие дни у вас такая очередь в коридоре и одни женщины, а я как мужчина к мужчине, и вопрос у меня несколько деликатный, Вы меня, надеюсь, поймете.
- Ну, я попробую. Тем более женщины мне уже порядком поднадоели. Раньше я на штрафах сидел, и всё было нормально, но потом перевели на алименты, и теперь женщины, аж по ночам сниться стали. Должников, представь себе, более семисот человек и треть из них норовят улизнуть  от уплаты, переезжают, регулярно меняют работу или просто забили на все. А жены их приходят, чуть ли не трясут меня за грудки, будто я натрахал этих детей или занимался случкой их родителей. – Александр, казалось, я впрямь был рад, что к нему в кабинет заглянул мужчина.- Только, давай сходим сначала  покурим, уши уже пухнут.
После перекура он разрешил посетителю снять куртку и даже налил чайку. Разговор обещал быть долгим.
Игорь Евгеньевич, как звали посетителя, начал свой рассказ, не спеша и не совсем уверенно, словно стесняясь.
- Вы только не смейтесь надо мной и никому об этом не передавайте, я и без того долго не решался подойти к вам. Дело такое. С Татьяной, бывшей моей, развелись, когда уже родились дети. У нас двойня – пацаны оба.  Вроде бы жить да радоваться. Ан нет, преподнесла такой подарок, от которого по сей день не могу оправиться. Одним словом, работала она санитаркой в венерологическом отделении центральной больницы. Платили там, сами понимаете, мало и взялась еще мыть в вендиспансере, где лечатся их больные.  Её застукал с одним из «больных» сам врач-венеролог, когда оставил, после обхода что-то своё, и вернулся за этой вещью.  Они занимались «этим» в подсобке «триппербара», как они сами называют это учреждение. Может, знаете, одноэтажное старое строение в глубине территории больничного городка. От подсобки у неё был свой ключ, поскольку ставила туда ведра, швабры и прочее такое.
Игорь помолчал малость видимо изложив самое для себя постыдное, как он думал, посмотрел на реакцию Александра,  и продолжил дальше. 
- Я благодарен судьбе, что её застукали так вовремя. А если бы не заметили, то заразила бы и меня и детей наших, ведь говорят, он и бытовым путем передается. Одним словом её поместили туда, где она работала, тыкали уколами, а после выпустили, взяв обязательство и предупредив об ответственности. Если бы ты знал, - перешел он незаметно на ТЫ,- как было позорно ходить по больнице и сдавать анализ крови и мазок. Врачи ведь не могли знать, как давно у неё такие связи, но слова Богу пронесло. Меня и детей проверяли. И шел я по больнице, кругом знакомые, и  казалось, что всем и всё известно. Такоё позор, знал бы ты. Хоть сквозь землю провались.
- Да, дела-а,- смог вымолвить Александр, воспользовавшись паузой, - как она могла на такое решиться, работая в таком месте? Не ей ли знать, кто там «отдыхает»?
- Не знаю уж, как у них там все получилось, может, пытались предохраняться, да не смогли, но её кололи уже как зараженную.

Видимо, особо трудные моменты, он рассказал, а потому вздохнул протяжно и уже сам пригласил сходить покурить.
После промежуточного перекура рассказ продолжался.
- Вот такое дело. Я, конечно же, забухал после этого дела, но каким-то образом успел остановиться и ушел к другой, хотя ужасно было жаль оставлять пацанят. Если бы не к другой ушел, а просто кинулся куда глаза глядят, то  спился бы вконец. Это точняк. Хорошие люди подсказали. Теперь живу с Полиной, у которой тоже двое детей, но она чуткая и все понимает. А Татьяна тоже сошлась с каким-то мужиком, забухали оба. Иногда вижу их. Такой «синявкой» стала, едва шли в последний раз, друг за дружку держались.
- А у Полины этой где муж?
- Он-то?- засмеялся Игорь. – Он среди тех, кто у вас в черных списках значится, только в другом районе. Уехал к матери под Пермь и теперь пропивает пенсию старухи. Она как-то приезжала, все беспокоится за сыночка. Хотела, чтобы Полина повлияла на него. А как влиять?  Так она успокоила её, что отзовет свой исполнительный лист, лишь бы не напоминал больше о себя. Старуха уехала довольная, может за тем и приезжала.

В это время в кабинет вошла пожилая женщина с двумя авоськами, и устало плюхнулась на стул, освобожденный для неё Игорем, который пересел на стул у окна.
- Александр Витальевич, я к вам за справкой, может, не забыли ещё меня? У вас тут люди, я могла бы подождать в коридоре.
- Ничего-ничего, Анна Сергеевна, кажется?  Не ошибся? Сейчас все сделаем. Она у меня даже готова, Анна Сергеевна, вы женщина пунктуальная.
Александр достал из ящика стол заполненную справку и подал женщине, которая уходила с такой благодарностью, будто он и впрямь  алименты раздавал без подписи в ведомостях.

- А что за справки ты им раздаешь? За что хоть благодарят так, что за одно это можно работать бесплатно?
- Это Игорь одна из бабушек маленького ребенка, отец которого содержать дочку не хочет, прячется. Мать, видать, остается с ребенком, а она ездит ко мне. По моей справке, что муж не заплатил за этот квартал, она получит деньги из государственной казны. Деньги, правда, небольшие, но и то вперед.
- Ловко! Кто-то, получив удовольствие, убегает, а государство платит за него алименты? Я слышал, что есть статья за неуплату и привлечь могут, или я ошибаюсь?
- Статья есть, - проговорил Александр, - но этот папаша, с дозволения сказать, уже привлекался по этой 157-ой статье, да только работает эта статья не в пользу мам. Не продуманная она какая-то. По ней привлекают короткому аресту или к принудительным работам на коротенький срок с вычетом процентов в пользу государства, а должник продолжает дальше скрываться. Он знает, что другой санкции нет, и бояться нечего.
- Как же так-то?, - не понял Игорь.- А зачем она тогда нужна?
- А вот так! Я то что могу сделать?! - не выдержал Александр. – Раньше таких хоть за тунеядство привлекали, а теперь какое может быть тунеядство, когда в стране безработица? Скажи лучше цель прихода. Не мог же ты прийти ко мне, чтобы душу излить. Давай уж, выкладывай. Тем более, чувствую, все чего ты стеснялся, уже рассказал.
-  Ясное дело. Сидела бы тут женщина, хрен бы сознался о таком позоре. Одним словом, я пришел за советом. Вот скажи мне, могу я открыть счет в банке на имя пацанов, чтобы только они смогли получить алименты, когда будут совершеннолетними?
- Нет, Игорь, не можешь. Алименты платят действительно на содержание детей,  но в пользу того, на чьем содержании они находятся. В исполнительном листе или в судебном приказе так и говорится «на содержание такого-то ребенка в пользу такой-то». Решения суда нельзя толковать расширительно, только слово в слово.
- Хорошенькое дело! Нет, я конечно понимаю, что это мои дети и плачу алименты во время, но ведь их пропивает мамка со своим хахалем. Дети уже ходят дома, как оборвыши и, наверное, голодные. Они нормально питаются только в садике, откуда их чуть не высадили за то, что мамка за два месяца задолжала родительскую плату. Хорошо я во время узнал и внес задолженность. Не для себя прошу, а за детей. Что теперь делать? Помоги мне, Саша.
- Да, понимаю я тебя. Понимаю. Опять перекурить придется. Обмозговать надо всё это. От алиментов тебя никто не освободит, а делать что-то надо. Пошли.  А где ты, кстати, живешь?
- В районе станции, а что?
- Это недалеко, Игорь, подойди после обеда. Я ничего тебе вот так сразу не могу сказать, что можно делать. Подойди к четырем, я лучше думаю в момент приема пищи, - едва улыбнулся Александр.
Ему и  вправду думалось о работе лучше во время еды. Толи голова работала в унисон с желудком, толи она пыталась оправдать зарабатываемые деньги, чтобы прокормить этот желудок. «Чушь какая приходит, - подумал он, - ирония иронией, а мужик переживает за дело. Надо бы ему помочь хоть в чем-то».


- Знаешь, Игорь, я думал всяко, но вариантов у тебя почти никаких.
- Ну, хоть что-то можно сделать?
- А вот «хоть что-то» не можно, а нужно делать. Я бы мог посоветовать тебе, оформить брак с новой супругой и обратиться в суд о снижении размера алиментов, но тут судья может прицепиться, что её ребенка ты не усыновил. К тому же подумал, что и сам на это не пойдешь.
- И не пойду. Я буду платить сколько это надо, но чтобы эти деньги дошли до них и использовались именно на их содержание.
- Знаешь, ты и вправду хороший мужик, Игорь. По понятиям живешь, как кое-кто раньше говорили. Я был уверен, что ответ будет именно таким. И тогда у тебя остается единственный, на мой взгляд, вариант. Ты должен написать обо всем этом в детскую комнату милиции, в комиссию по делам несовершеннолетних и в управление соцзащиты. Только не вздумай особо нажимать на выплачиваемые алименты. Сошлются на решение суда и напишут отписку, что каждый должен отвечать за детей и всё. Пиши о том, в каких условиях дети содержаться, что они брошены на произвол и остаются без надлежащего пригляда взрослых и обязательно про задолженность в детсад и приложи копии квитанции. Понял? Я знаю, что там работает хорошие девушки и сердобольные тетки. Они обязательно проверят, включая даже наличие продуктов в холодильники. Да-да, я с этим делом знаком. А если еще и окажется, что твои «синявки» в момент проверки  будут пьяными, можешь быть уверенным, что дело сделано. Они и соседей расспросят и предупредят о возможности лишения её родительских прав. Никуда не денется, начнет одевать и кормить, хотя бы за страх.
- А что, пожалуй, верное решение. Ну, спасибо тебе Саша. Как я сам не подумал об этом? Ну, я не знал, например, что комиссия такая есть и соцзащита этим может заниматься. Спасибо тебе.
На том и порешили.

Игорь ушел довольный, только на душе у Александра осталось неудовлетворенность. Была как-будто незавершенность, которую он должен был доделать, да не сумел. «Раньше же как было?- думал он, - Все работали, а в суде сидели двое женщин исполнителей, которые только и занимались тем, что отправляли исполнительные листы по бухгалтериям. А сейчас такая служба создана из восьми приставов, платят (хоть и немного) за звания, обеспечивают обмундированием, здание какое-никакое выделили, автомашину. А что мы взыскиваем? Да, с гулькин нос. А сунешься описывать имущество, то это нельзя трогать, то другое нельзя. А по многомиллионным долгам предприятий и вовсе руки связаны. Попробуй, сунься к ним, самого засудят. Такая армия, а толку мало. – Тут он посмотрел по сторонам и рассмеялся.- хорошо хоть не вслух  рассуждаю, свои могут прибить. Где они еще такую работу найду? Особенно девушки».