Похоже, даже журналисты ведущих агентств не поняли, что произошло в Московской палате адвокатов 10-го июля во время заседания дисциплинарной комиссии по делу адвокатов группы Pussy Riot господ Фейгина и Полозова. Из статьи в статью корреспонденты повторяют одно и тоже: «Balt-Info» - «Дисциплинарная комиссия Адвокатской палаты Москвы прекратила рассмотрение жалобы участницы группы Pussy Riot Екатерины Самуцевич в отношении ее бывших адвокатов Марка Фейгина и Николая Полозова»; НТВ - «Марк Фейгин и Николай Полозов сохранили свои адвокатские статусы, которых они могли лишиться после жалобы своей бывшей подзащитной - участницы панк-группы Pussy Riot»; АиФ - «Лишить Фейгина и Полозова адвокатского статуса потребовала их бывшая клиентка, осужденная участница Pussy Riot Екатерина Самуцевич, которая подала соответствующую жалобу», перечислять издания можно долго, но из статьи в статью одно: Екатерина Самуцевич пыталась добиться правды, подавая жалобу на СВОИХ БЫВШИХ АДВОКАТОВ. И невдамёк господам журналистам, что тот самый «допустимый повод», как пояснил тут же по горячим следам избежавший ответственности господин Полозов, за отстутствием которого палата отказалась рассматривать жалобу Екатерины — это заявление Полозова и Фейгина о том, что они никогда Екатерину и не защищали.
В общем это, конечно, правда. Потому, что то, что они изображали в суде, никакой защитой, конечно, не являлось. Но ведь изображали же? Да как талантливо! Так, что этому на всё время процесса поверили все, не только журналисты. Поверили судьи — да и как не поверить, если в Хамовнический суд Полозов и Волкова сдают сразу три ордера на защиту всех трёх девушек: Волкова за номерами № № 000048, 000049, 000050, Полозов за номерами № № 094319. 094320, 094321 (это я приговор суда процитировал); если кассационное определение на меру пресечения в Московском городском суде 28 марта 2012-го года составлял за Екатерину Полозов если кассационную жалобу на приговор в Мосгорсуд за Екатерину, Марию и Надежду подали Фейгин и Полозов, а вот Волкова её как раз не подавала; если судье Поляковой Волкова объясняет: «Мы сейчас защищаем по отдельности, а на первой инстанции всех все трое!». Если на вопрос судьи в Мосгорсуде: «Кто вас защищает?» отвечает Надежда Толоконникова: «Нас защищают все трое!», отвечает Мария Алёхина: «Да, нас защищают все трое!». Раз за разом переспрашивает Полякова, пытаясь разобраться: «Самуцевич, вы отказываетесь от адвокатов?» И господин Полозов, соглашаясь от отказом от него Кати (смотрим видео), примиряется с этим, раз уж такова воля доверителя... В конце интересный разговор судьи с Волковой: нет, Волкова жалобу не подавала, подавали за всех троих Фейгин и Полозов, она потом дополнение подаст... (но жалоба-то остаётся не поданной, раз Фейгин и Полозов не защищают). Смотрим ли мы пламенные речи адвокатов на прениях — и там они звучат за всех, без малейшей индивидуализации. Как тут не ошибиться? Смотрим мы обращение в ЕСПЧ - http://mark-feygin.livejournal.com/89086.html — чудо! И там обращение написано всеми тремя адвокатами за всех, и доверенность Екатериной заполнена на всю юридическую троицу.
И когда на заседании Палаты по очереди господа Фейгин и Полозов заявили, что они никогда не защищали Екатерину, и даже никогда не посещали её в СИЗО, - ну разве что приносили кофе, - и члены комиссии тут же согласились с ними: да, там же есть автоматы с кофе, вполне могли принести! - странно всё это выглядело. Сюрреалистично даже. Да и подло как-то. Хотя закономерно.
Ведь, по-хорошему, оно и понятно: одно дело с юмором, смело и бесстрашно глава Московской палаты перед прессой заявляет: «Насладился приговором пуссек...», смелую статью пишет (опять же удобно, суд плохой, а адвокаты не при чём), а другое совсем — вникнуть в проблему и вынести решение, которое неминуемо даст серьёзные основания (нарушение права на защиту!) и выявит важные процессуальные нарушения для отмены приговора всем трём девушкам в Верховном Суде; решение, которое реально поможет не фиктивной, а настоящей защите в ближайшее время вернуть домой, к детям, Надежду и Марию, для которой сейчас начался новый этап, новый круг испытаний. А так — всё и просто: они же не защищали! Просто не была Екатерина их доверительницей вообще! И спроса никакого.
Конечно, разглашать информацию о расследовании в палате нельзя. Кодекс профессиональной этики запрещает. Но, с другой стороны, ни Волкова после заседания комиссии Подмосковной палаты, ни господа Полозов и Фейгин соблюдением Кодекса особо не озаботились. Специально мы с Екатериной дождались интервью Полозова и Фейгина агентствам, их опусов в «Твиттере». Впрочем, что касается заседания по Волковой, это не совсем так: никаких тайн Волкова и Фейгин не выдали, заявляя журналистам, что «комиссия не нашла никаких особых нарушений в действиях Волковой» — на самом-то деле было как раз наоборот, нашла да ещё как, признав фактически основные пункты претензии Екатерины до такой степени, что одна из участниц комиссии заявила Волковой, что из-за вас люди получили реальный срок. С точки зрения закона вроде всё нормально, они же неправду сказали, а не то, что было на самом деле. Но, с другой стороны, сколько можно её, эту несчастную правду, скрывать?
Поэтому я, как представитель Екатерины Самуцевич на заседании дисциплинарной комиссии (доверенность №77АБ 0200337 от 04.07.2013, Москва), расскажу уж вам, господа, как было дело. А заседание было довольно странное с моей точки зрения — хотя как знать, может это как раз для столичной палаты норма? А может, вообще для российской адвокатуры норма?
Разумеется, ни о какой мести по отношению к бывшим адвокатам речь не идёт. Обращения Екатерины Самуцевич в адвокатские палаты преследует основную цель: получить серьёзные аргументы для отмены приговора всем трём участницам группы в Верховном Суде и защитить себя от клеветы. Это чтобы всем было понятно.
Краткая предыстория. Как и многие, я был возмущен приговором Екатерине, Надежде и Марии. Но для меня довольно быстро стало понятно, что путь протестов, пикетов, каких-то медиа-акций — он бьёт мимо цели. Да, прекрасно было бы, если бы какой-нибудь Зорро мог бы освободить из колонии Марию и Надежду, но вроде бы не стоит сейчас ни этот вопрос, ни разные там взятия Бастилии, и хорошо, что вопросы эти не стоят, ибо когда они встанут, будет уже поздно. Получался абсурд: девушек защищали в политической плоскости, а судьба их, как ни крути, решалась в плоскости правовой. В суде она решалась. И сейчас решается там. Хорошо, пусть решалась она (допускаю и даже согласен) в головах руководителей (двух господ) страны и руководителя РПЦ, который иже с ними, но оформлялась-то там. И противостоять этому нужно было чёткой правовой позицией. Потому, что ничем другим противостоять этому было нельзя. Любые отклонения от этой позиции приводили к обвинительному приговору. Что, в общем, и получилось. Занять жесткую правовую позицию по какой-то причине (и теперь мы можем понять, по какой) защита и не пыталась. Вместо этого мы видели агрессивную по отношению к суду и потерпевшим «защиту», лучше которой судьи и не могли себе пожелать: с того момента, как стало понятно, что вместо апелляции к закону, по признанию господина Фейгина, идёт апелляция к «суду улицы» (интересно, где он у нас такой, этот суд? какие решения он выносит?), участь девушек была предрешена — на пути сторонников приговора с реальным сроком больше не было препятствий. Международная поддержка (её финансовая составляющая, как мы знаем из размещенных адвокатами на «Эхе Москвы» отчетов, частично перешла в карманы этих «бесплатных» защитников) — важна, спору нет, только на приговор опять же влияет также точно, как лающая собака на караван.
Мы переписывались с девушками ещё когда они находились в СИЗО. В день, когда я узнал, что Екатерина отказалась от своих адвокатов, я вечером говорил с её отцом — накрученный скандалом с Волковой, он хотел идти ругаться с дочерью в СИЗО, а я его от этого отговаривал. Тогда ещё я послал Екатерине статью господина Г.М.Резника с разбором приговора, писал о том, что защититься реально можно, и Катя получила моё письмо до 10-го октября. А потом мы переписывались уже с ней в Интернете, потом увиделись в Питере зимой этого года, когда она приехала на конференцию по проблемам феминизма в России (ещё я внутренне улыбался, когда поехал туда — надо же, поехал на конференцию по феминизму!). С тех пор мы часто общаемся. Екатерина — замечательный, честный, смелый человек и прекрасный товарищ. Все её мысли сейчас — только о помощи находящимся в заключении подругам. В том числе она организует сбор средств для них, она пытается бороться и за отмену приговора, который усилиями бывших защитников стал таким, что добиться его отмены, после того, как защита сдала все позиции, невероятно трудно. Некоторые мои материалы были опубликованы на сайте группы Pussy Riot, посвященном борьбе за отмену приговора, например http://caseofpussyriot.livejournal.com/19618.html (это для тех, кто хочет разобраться). В общем, с Екатериной мы решили, что на заседание комиссии в Московской палате адвокатов мы пойдём вместе, хотя бы потому, что Екатерине трудно бороться с такой организованной системой одной.
Я сказал «бороться» - да, именно бороться. Потому, что не получилось того, чего мы ожидали — беспристрастного разбирательства. А вышло как раз наоборот. Начато расследование в палате по Фейгину и Полозову было по инициативе вице-президента палаты господина Полякова на основании жалобы Екатерины и моего «открытого письма», которое было направлено и в Московскую палату, и потом передано Федеральной палатой с указанием приобщить к материалам расследования. Вот оно: http://www.proza.ru/2013/02/14/1119 Там я поднимал вопросы некачественной защиты, просил разобраться в том, каким же образом господа адвокаты ухитрились побыстрее отправить Надю и Машу в колонии, подав не в том суд прошение об отсрочке, говорил и о других вещах. Даже получил очень вежливый и детальный, хоть и устный, ответ руководства палаты Москвы. Но, когда я начал читать переданные Екатериной мне материалы, в том числе объяснение господина Фейгина, который просит не рассматривать моё обращение, я, как и когда-то «наслаждавшийся приговором пуссек» господин Президент Московской адвокатской палаты уважаемый Г.М.Резник (это я процитировал его выражение из статьи «Апофигей неправосудности»), не поверил своим глазам. Оказывается, господин Фейгин просил комиссию не рассматривать моё обращение, так как... что бы вы думали, уважаемые читатели сайта «Эхо Москвы»? Он привлекает меня к уголовной ответственности по статье 119 УК, так как я неоднократно угрожал ему, Полозову и Волковой «физической расправой за их профессиональную деятельность»! Ну, привлечь к уголовной ответственности в России (пока не стал прокурором) Фейгин не может, это он слегка ошибся. В доказательство Фейгин приложил скриншот моей с ним переписки, мои слова показав отрывочно, а свои... замазав чернилами. Это уровень, подумал я, и предложил палате разобраться в самом начале с этой заведомой ложью, приложив копии реальной переписки. Угроза Фейгину и Полозову там действительно есть: я предупреждал их, что обращусь, если они не перестанут лить грязь на Екатерину, в палату адвокатов. Каждый может в этом убедиться, пожалуйста.
Фейгин обо мне: http://savepic.org/4021149.jpg
Наша переписка в том виде, в каком её предъявил в палату Фейгин: http://savepic.org/4043676.jpg
О чем мы говорили на самом деле: начало разговора http://savepic.org/4025244.jpg
продолжение разговора http://savepic.org/4018076.jpg окончание разговора http://savepic.org/4006812.jpg
Ну и раз встал вопрос, что угрожал я и Полозову, то вот и то, что писал ему я (он читал, но не отвечал): начало переписки http://savepic.org/4026271.jpg продолжение переписки http://savepic.org/4030367.jpg И с Волковой такая переписка у меня также есть. Пользоваться кнопкой PrtSc я умею.
Но палату это не заинтересовало. Очень хотел задать вопрос: «Ну как, господа, может быть, вы поясните это палате?», но не удалось. Ладно. По факту я участвовал в заседании как представитель Екатерины, но поднятые мной вопросы не рассматривались, в этом комиссия с просьбой Фейгина согласилась. Наверно и в самом деле, разве интересно комиссии, что её адвокаты подают в суд не по подсудности, позволяя как можно быстрее отправить подзащитных в колонию? Дальше было ещё интереснее. Мы предоставляем комиссии откровенно поддельный документ, составленный адвокатами, доверенность для совершения действий по передаче автоских прав, заключению сделок на компанию «Веб-Био» и супругу господина Фейгина — документ уникальный, и для его создания Фейгиным явно была использована машина времени: в документе от 24 июля 2012 года стоит ссылка на документ от... 29 августа 2012 года, да ещё с присвоенным регистрационным номером! Документ без особого интереса прилагается... Для меня это дико. Попробовал бы кто-то из моих сотрудников оформить с клиентом поддельный договор! В это же день его работа в моей фирме была бы закончена. А тут оказывается, ноль эмоций. Составление поддельных документов — это норма для членов палаты, что ли? Даём с Катей дополнение: согласно заявлению в Хамовнический суд господ адвокатов, они и не могли подписать 24-го июля этот документ, так как 24-го июля им не дали работать с документами вместе с подзащитными приставы. Документ, опять же без обсуждения и комментариев, прилагается.
Идём дальше. Встал вопрос о некачественной защите. На сайте Московской палаты адвокатов прекрасные слова: что квалифицированная адвокатская помощь — это помощь при соблюдении профессиональных стандартов и этических норм, а вне этих самых норм считаться квалифицированной она не может. Прекрасно. С этическим нормами вроде бы уже всё понятно — куда уж дальше ехать, если налицо подделка документов! И тут вдруг членами комиссии предлагается Екатерине самой, с приложением томов дела, показать, в чем же была некачественная защита.
Представьте, уважаемые читатели. Разбирают офицеры действия командира, неоправданно положившего подразделение. По уму ведь как это делается? «Покажите решение на бой, товарищ командир. А почему не был предусмотрен вот этот маневр? А почему вы не учли данные разведки? А почему не было выставлено охранение? А почему не был предусмотрен переход на запасную частоту?» Это по уму. А представьте такое: оставшемуся в живых солдату члены комиссии и говорят: «Ну, солдатик, тут командир, говорят, товарищей твоих зазря положил. Вот тут рабочие карты, донесения разведки, копии приказов, аэрофотоснимки позиций, накладные на получение боеприпасов, таблицы стрельбы, схема огня — покажи, в чём, по-твоему, была его халатность?» Нормально, нет? Хорошо. Может быть, отдельным штатским лицам эта песня малость невдомёк. Более близкий пример: из-за врачебной ошибки человек чуть не оказался инвалидом, а эксперты-медики почему-то не сами разбирают, были ли показания к операции, была ли определена стратегия лечения, а предлагают это сделать пациенту: «Вот, дескать, ЭКГ, история болезни, данные анализов, рентгеновские снимки, разбирайтесь сами, а мы посмотрим, правы вы или нет!» Или развалилась конструкция, людей убило, а инженеры-строители предлагают потерпевшим самим по конструкторской документации определить, где же в здании был дефект. Что бы вы сказали о таких экспертах? Подлецы они, да и всё. Тут не может быть двух мнений. А вот что сказать о членах комиссии, даже и не знаю... Может, конечно, я чего-то не понимаю. Может быть, профессия адвоката намного менее ответственна, чем профессия военного, инженера и врача. Да вроде нет: адвокат борется за человеческую свободу, стало быть, и за здоровье, а бывает, и за жизнь человека — судьбу любому может сломать тюрьма, а тут речь идёт о молодых женщинах, об их детях, без матерей оставшихся! Не зря же адвокаты дают присягу, как военные; как врачи — клятву Гиппократа...
- Господа! - говорю, - вы же здесь эксперты, вы выдающиеся юристы, доктора наук, вице-президенты, президент и так далее. Кому, как не вам, определять, была защита качественной, или нет?
И глаза в глаза сталкиваюсь с председателем комиссии.
- Вы что, представитель, считаете, что мы должны были и дело изучить?
- Да, считаю! А как вы собрались выносить решение, не изучая дела?!
В итоге этот вопрос уходит в сторону. Начинается речь о некорректном отношении адвокатов (говорили о Полозове) с судом, что могло повлиять на решение судьи, и снова та же песня, да на новый лад:
- А вы что, считаете, что адвокат не может делать замечания судье?
- Может, но смотря в какой форме!
- А кто определит эту форму?
Уже не выдержал, законы начать цитировать, что ли? Или не знают их тут?
- Генри Маркович! Вы сами составляли Кодекс и Закон об адвокатуре. И там чётко сказано, как адвокат может критиковать судью, а как не может!
Ушёл вопрос в сторону. Начинаем разбираться с подбором свидетелей; с тем, что в протоколы суда не записано, что девушкам ничего не слышно было в аквариуме, в котором их держали.
- А что должны были сделать адвокаты?
- Добиться, чтобы зафиксировали в протоколе, что мы даже не слышали, что происходило в зале суда! - говорит Катя.
- А вы что, сами не могли это сделать? - вопрос комиссии.
Катя растерянно:
- Мы пытались, но судья не записала в протокол... У нас теперь с ЕСПЧ проблемы могут быть...
- А почему вы считаете, что адвокаты должны были это сделать?
- Да потому, - говорю, - что люди защищаться не могут, если не слышат ничего в зале!
Начинаем разбираться с конфликтом интересов. Комиссия удовлетворяется объяснением Фейгина, что никакого конфликта интересов не было. Хотя один из членов комиссии делает всё же замечание, что судить о конфликте можно не из того, что в головах, а из того, что в деле, но развития эта мысль не получает. А ведь любому юристу понятно, что он есть. Послушаем речь Фейгина в прениях и узнаем, что он предлагает квалифицировать поступок девушек как административное правонарушение, но Екатерина заявляла, что она не считает свой поступок правонарушением вообще, ни административным, ни уголовным (вот превращение главного храма страны в торговый центр – это общественно опасное деяние, а протест против этого – с чего бы он кого-то оскорбил, а особенно христиан?). Получается, что позиция Екатерины с позицией защиты расходится, но по Закону об адвокатуре такого просто не может быть! Посмотрим приговор - и увидим, что в отличие от Надежды и Марии к Екатерине он отношения не имеет вообще. Одновременно вспомним, что если Мария и Надежда могли надеяться на снисхождение суда, то не имеющая детей Екатерина — нет; вспомним, что Мария и Надежда признали акцию этической ошибкой, Екатерина же не считала, что это ошибка. Конфликт интересов (который вовсе не означает, что между девушками плохие отношения или кто-то против кого-то что-то имеет) не виден только идиоту. Но комиссию объяснения Фейгина устраивают.
Ну а дальше — просто песня. Один за другим встают господа адвокаты и говорят, что никогда Катю не защищали, никаких правовых вопросов с ней не решали, соглашений не имели, только вот кофе приносили иногда — вот все и отношения во время процесса. Никакой защиты не вели, что вы! Катя на это, разумеется, заявляет то, что мы вроде бы все с вами и так знаем и считаем само собой разумеющимся: они лгут, они вели защиту, они вызывали меня, заполняли требования, обсуждали вопросы защиты. А Фейгин и Полозов в ответ: лжёт Самуцевич!
Мы прилагаем копию ордера на защиту Екатерины, переданную в суд Полозовым. Тот утверждает, что не может вспомнить, что это за ордер, да и вот он не заверен... Потом вспоминает, что у него было соглашение с Волковой на разовые действия. Но соглашения этого представить в комиссию он не может. Мы просим комиссию затребовать в СИЗО данные о заполненных ордерах, так как Екатерине по непонятным причинам эти сведения не сообщают (действительно, эта информация затребована ей уже две недели назад, а никакого ответа нет). У Полозова и Фейгина комиссия уточняет, как же решить это вопрос, по презумции или сделать запрос в СИЗО. Те оставляют на усмотрение комиссии.
И комиссия, посовещавшись, задаёт нам и Полозову с Фейгиным вопрос: ну, как вы считаете, дело прекратить или продолжать? Мы говорим: конечно, продолжать! Если комиссии нужны сведения о нарушениях именно от нас с выписками из дела, мы готовы представить; запрос об ордерах в СИЗО сделан, и может быть попытаемся встретиться с руководством СИЗО, ведь почему-то не отвечают... Высказывают своё мнение Полозов и Фейгин: времени в них было достаточно, чтобы готовить документы, несколько месяцев, они оказались не готовы, мы просим производство против нас прекратить. Объявляется перерыв.
Нет, не то чтобы заявление господ адвокатов для нас было совсем новостью. Мы видели эту позицию в комментариях, которые тот же Полозов, например, оставил под одним из интервью Екатерины. Мол, какие к нам претензии, мы и не защищали никогда. Но одно дело — писать в комментариях, другое дело — откровенную ложь заявить на комиссии.
Но оказалось, что ложь на комиссии прекрасно проходит! Председательствующий объявляет, что производство против Полозова и Фейгина прекращается «за отсутствием допустимого повода», ведь Екатерина не была их доверительницей. Наши претензии на тему того, чтобы Фейгин вернул оригиналы договоров не принимаются: «Договор заключен не со мной, обращайтесь к тому юридическому лицу, с которым он заключен!» Моя реплика: «Но вы были организатором сделки!» проигнорирована. Вопрос об оскорблениях в адрес Екатерины перед комиссией даже не встал. Не доверительницу оскорблять адвокатам, стало быть, можно. Занавес.
На самом деле, конечно, господа, было интереснее. Это я вам вкратце рассказал. Например, мы с удивлением переглянулись с Катей, знакомясь с представленным Фейгиным соглашением с Надей (ну или с копией того документа, который за это соглашение выдаётся). Но это должно остаться тайной, поэтому просто поверим ранее сказанному: ОНИ ЗАЩИЩАЛИ БЕСПЛАТНО, а уж что там на комиссии мы видели, это вам знать пока рано.
Остаётся масса вопросов. Например, как быть с документами и информацией по ссылкам, которые я вам тут дал. Глазам своим не верить? Да ведь вроде документы. Пусть уж показалось нам всем, что нам послышались слова в интервью того же Фейгина, будто они навещали постоянно Екатерину в СИЗО. Далее. Почему адвокаты так обиделись, когда от них Катя отказалась, ведь они её и не защищали? К чему тогда был весь этот шум? Где же оригиналы документов, договоров, в том числе откровенно поддельных доверенностей от 24-го июля 2012 года, созданных с помощью машины времени? Откуда у Фейгина взялись письма Екатерины, которые он публикует, если она не была его доверительницей? Как вышло, что кассация в Мосгосуд за Екатерину оказалась по факту не поданной? Каким же образом они ходили к Кате в СИЗО и для чего, неужели только чтобы официантами поработать? И прочее, прочее, прочее...
Подлецами Фейгина и Полозова назвала Екатерина; с этим определением согласится, я думаю, каждый нормальный человек.
Полозов уже поторопился объявить, что теперь точно ясно, что все заявления Кати — ложь. Это враньё, и Полозов об этом прекрасно знает. Комиссия почему-то (не знаю, почему) просто встала на их сторону и ничего толком не рассматривала. Может быть из-за принципа «Мы своих не сдаём»? Применим ли он здесь, этот уже наломавший много дров принцип?
Екатерина написала здесь, на «Эхе Москвы», что проблема фейгиных и полозовых — это проблема в первую очередь Московской палаты. Это проблема всего адвокатского сообщества. Считают ли честные адвокаты нормальным, что в их среде есть такие... хм... деятели? Считает ли это нормальным руководство палаты? 25-го будет Совет, который примет окончательное решение. Посмотрим, может быть, что-то изменится на нём, не знаю. В конце концов, есть ведь и Федеральная палата. Мы вот думаем с Екатериной прессу пригласить. Согласно статьи 19 пункта 4 Кодекса профессиональной этики адвоката имеем право поставить вопрос об этом. Если, конечно, не будет против господин Фейгин.
Ну и последнее. Конечно, за своё физическую целостность господа Фейгин и Полозов могут не опасаться, ибо век дуэлей давно прошёл, я не Пушкин, да и Фейгину до Дантэса далеко. Но если господин Фейгин и в самом деле захочет написать в прокуратуру про меня на тему 119-й УК РФ (в которой, похоже, он не разбирается также точно, как и в 213-й), то я не буду против. Только защищать-то меня будет нормальный адвокат, не политический. Кстати, тоже из Московской палаты адвокатов...
P.S. Вчера пообщался с редакцией "Эха Москвы" - того самого "Эха", на котором Фейгин и Волкова любят публиковать, в нарушение статьи 138 УК РФ, переписку своих клиенток. С Екатериной мы обсуждали, что было бы неплохо поместить информацию, что же произошло в Московской палате, там. Я запросил редакцию, могу ли я прислать эту статью, мне разрешили. Прислал. Три раза её отклоняли, так как слишком длинная, а потом, когда я убрал массу фактов, заявили, что по делу Pussy Riot они печатают только статьи участниц группы и адвокатов. Вероятно, поливающий грязью Екатерину господин Толоконников, поющий с голоса Фейгина - это УЧАСТНИЦА ГРУППЫ...
И я понимаю, почему. Потому, что вот эту точку зрения, что адвокаты подыграли суду, озвучивает одна Катя. И нужно, чтобы у неё не было поддержки. Симфония власти, мошенников-адвокатов и "оппозиционного" информационного ресурса...