...В узком канализационном колодце было душно. Смрад, поднимавшийся сюда из тоннеля, был ужасным — поблизости был коллектор, в который из верхнего города стекались нечистоты и, если бы не противогаз, я бы давно потерял сознание и свалился со стены — прямиком в неспешные воды «подземного Ганга».
В полной темноте послышался негромкий щелчок: ржавый, с круто изогнутой, толстой дужкой навесной замок, запиравший канализационный люк изнутри, наконец сдался. В очередной раз подавив желание сорвать липкий от пота противогаз и вдохнуть полной грудью, я быстро снял замок и спрятал его в болтавшуюся на поясе сумку: пригодится.
«Пару секунд передохнуть...» - я перенёс вес тела на другую ногу, ощутив, как взмокла от напряжения спина и пот, противными струйками, стекает вдоль позвоночника. Грязное тело, под ворохом надетых друг на друга лохмотьев, нестерпимо чесалось, болтавшийся на ремне старенький АКМ с деревянным прикладом больно оттягивал плечо. Вдобавок, я едва успел подхватить, почти выскользнувший из-за пояса, пистолет — если бы не его глушитель, мой "арсенал" понёс существенные потери.
Поправив свою экипировку, я включил миниатюрный фонарик и отодрал липучку на рукаве. Под импровизированным обшлагом был закреплён план подземных коммуникаций — его я купил у "старьёвщицы", вместе с оружием и запасными фильтрами к противогазу. В рассеянном свете фонаря замелькали потревоженные насекомые, которые, вопреки своим наземным собратьям, спешили спрятаться как можно глубже, в щели между кирпичами. Поморгав веками, чтобы сбросить капельки пота, висевшие на ресницах, я сверился с планом.
Ветка, по которой я двигался к коллектору, уходила практически за Второй Периметр — немногочисленные люки, выходившие из тоннеля на поверхность, шли перпендикулярно наружному ограждению. Последний люк — именно под его крышкой я, в данный момент, находился — был у самого забора. Правда, неизвестно с какой стороны: снаружи или внутри Периметра?
Позади остались минные поля вокруг Закрытого Города, Лабиринты Гассама с его «удачными образцами» генетических экспериментов и Огненные Вышки Первого Периметра.
И, если мне повезло...
«Рано радоваться...» - одёрнул я себя. Бледный луч фонарика на миг скользнул по крышке люка, высветив цифры и полустёртую надпись краской на бугристой, ржавой поверхности: «Пре...остер...ние: патру...и!».
- Спасибо, Марк'С... - пробубнил я. Согласно полученным наставлениям, цифры рядом с надписью — это график движения патрулей. Подобные знаки неизвестный диггер, с коммунистическим прозвищем "Маркc", оставил на каждой такой, канализационной крышке, причём для каждого люка — свой график. Вот такой уникальный человек.
Шумно дыша — фильтры противогаза пора было менять — я внимательно осмотрел плиту: кое-где покрытая бледной, похожей на мокрую вату, плесенью, она была квадратной и, наверняка очень тяжёлой. Вдобавок — прилегала плотно: ни малейшего намёка на просвет или щель. Скверно, за прошедшее время она запросто могла «прикипеть» к раме. Я покопался в сумке, выудив оттуда баллончик, и обработал места примыкания — едкая жидкость, в которую превращалась наполнявшая его аэрозоль, легко "съедала" самую закостеневшую ржавчину.
Сюрпризов, кроме двух электрических растяжек, наверняка установленных здесь тем самым диггером МаркСом, не было. Их я аккуратно снял и закрепил внизу, у самого входа в колодец: мало ли кто сунется сюда, пока я буду возиться с замком? В туннелях всегда есть огромное количество вечно голодной дряни, жаждущей полакомиться зазевавшимся посетителем.
Погасив фонарь, я взглянул на светящийся циферблат наручных часов — половина второго.
Посты наверху готовятся к смене — направляются к ближайшим смотровым вышкам. Минут десять у меня есть, потом, когда солдаты будут далеко, центральный пульт откроет вольеры и, в огороженный бетонным забором периметр, выпустят «ракхов» — огромных, кровожадных собак. Говорят, пара этих тварей способна играючи разорвать на куски носорога — не обычного, а эласмотерия, древнего носорога, воскрешённого стараниями местных генетиков. Не знаю, может всё это и болтовня, только для меня встреча с любым из представителей местной фауны — катастрофа: внутри Периметра нет слабых образцов.
Осторожно поднявшись на покрытую слоем мха и ржавчины скобу, я едва втиснулся между люком и ступенькой и уперся руками в стенки колодца, а спиной — в плиту. Рычаг получался достаточным для того, чтобы выпрямив ноги попытаться открыть люк. Снизу, из туннеля, послышался громкий всплеск и прямо подо мной, окруженный слабым свечением, извиваясь, медленно проплыл огромный «змей» — очередной «неудачный эксперимент» здешних генетиков, слитый в канализацию, но оказавшийся на редкость живучим.
Уродливая голова, покрытая фосфоресцирующими наростами, вяло разевая пасть, двигалась из стороны в сторону. Многочисленные светящиеся отростки, покрывавшие всё его тело, вытягиваясь, мельтешили в грязном потоке, вылавливая мелкую живность и передавали её по цепочке к голове. Внезапно свечение погасло...
Я замер, напряженно вглядываясь в темноту. Шорох, раздавшийся над головой, на секунду отвлёк моё внимание и спас от слепоты: через мгновение, вспышка яркого света озарила тоннель. Потом ещё, и ещё — «змей», чувствуя крупную добычу поблизости, пульсировал, словно стробоскоп. Словно в подтверждение моих мыслей, я увидел клубок извивающихся, светящихся отростков, слепо шарящих внизу, у входа в колодец. Наконец они нащупали края кирпичной кладки — и устремились вверх, скользя по стенам.
В ту же секунду сработали обе растяжки. Огромная, ослепительно-белая дуга, ударила вниз — слава богу, механизм растяжек был направленного действия! — десяток молний заплясал на поверхности воды, разрывая на куски неосторожных тварей. «Змей» несколько раз конвульсивно изогнулся — несмотря на его электрическую природу, разряд был силён даже для такого гиганта — и вдруг засветился ровным светом. Замкнуло...
Сбросив оцепенение, я упёрся спиной в рифлёную поверхность чугунной плиты и, застонав от натуги, попробовал её приподнять. Крышка нехотя сдвинулась — в образовавшуюся щель посыпалась земля, вперемешку с грязным, подтаявшим снегом. Толстая металлическая скоба под ногами вздрогнула и слегка накренилась. Я ещё поднажал, чувствуя, что плита поддаётся. Скоба завибрировала сильнее, ещё чуть-чуть — и её вырвет из стены, но я уже выпрямился, откидывая тяжёлую крышку в сторону. Раздался щелчок — сработал стопор, теперь люк не закроется. Под напором ледяного ветра резина противогаза облепила моё лицо — я испугался, что она тотчас примёрзнет и рванул её прочь, ползком выбираясь на грязный снег...
...Пара секунд чтобы перевести дыхание, несколько горстей снега, энергично втёртых в разгорячённое лицо — и вот я, пригибаясь и ежесекундно оглядываясь, бегу от места своей вылазки, предусмотрительно закрыв люк, так удачно оказавшийся снаружи, а не внутри Периметра.
Впереди — пятикилометровая зона полярной тьмы. Старьёвщики предупреждали, что там меня ждёт масса сюрпризов. Правда, не уточнили каких именно...
Я, в последний раз, оглянулся на Закрытый Город — огни прожекторов его сторожевых вышек вяло шарили по земле, где-то между Первым и Вторым Периметрами.
- До встречи, Гассам... - прошептал я. - До скорой встречи...