А П С Н Ы А Б У К Е Т К А К В К У С Д Р У Ж Б Ы
Светлой памяти Светланы Гуревич
Мы подружились еще в студенческие годы. Мы-это Я ,Юрий,Люда,Миша,Света и Эдик. Между нами сложились вполне определенные отношения. Я был влюблен в свою будущую жену Люду,Миша же соответственно был влюблен в свою будущую жену Свету. А что касается Эдика, то он был влюблен, практически, во всех девушек нашей группы, но при этом мог еще одновременно и дружить с ними..Впрочем , на самом то деле, была и у него настоящая дама сердца,которая ему нравилась больше других, но она была очень далеко за пределами института. Нам всем удалось подружиться, несмотря на все эти романтические перипетии, и на то,что мы были совершенно разные ,Было, однако, в нас нечто такое,что позволило нам так сблизиться. Думаю,что это нечто и есть то, именуется судьбой. Процесс образования дружбы,впрочем,как и любви, всегда очень непредсказуем. Одним судьба дарит лишь краткосрочную дружбу, а вот нам она подарила дружбу на всю жизнь.
Мы все учились в тбилисском институте инженеров железнодорожного транспорта и готовились стать специалистами в этой отрасли. В нашем институте было несколько факультетов. Миша, например,учился на механическом факультете,а все остальные на факультете строительства железных дорог. Это обстоятельство,однако, нисколько не мешало нам всем дружить с Мишей. Он всегда присутствовал между нами, даже и тогда,когда мы уезжали на практику в другие города, а он оставался в Тбилиси.
Наша альма матер была построена по проекту известного архитектора Непринцева. . Он сумел запроектировать здание нашего института так рационально , что оно оказалось очень удобным для нормального и полноценного процесса обучения. .Это и просторные аудитории,и хорошо оборудованные лаборатории, и прекрасный актовый зал и малые залы для проведения научных конференций. По проекту того же Непринцева было построено и очень оригинальное здание цирка., которое он расположил ,к тому же, на такой живописной горке, оттуда открывался замечательный панорамный вид на Тбилиси.
Наш институт готовил квалифицированные кадры для различных отраслей железнодорожного транспорта. Для подготовки таких кадров, был подобран довольно таки сильный профессорcко-преподавательский коллектив. Достаточно сказать,что курс строительной механики и основам расчетов на сейсмостойкость,читал нам академик Кириак Самсонович Завриев. Это был ,довольно , известный ученый в области сейсмостойкости. Несмотря,однако ,на все свои громкие титулы,это был очень скромный и мудрый человек. Свои лекции он всегда читал без всякого апломба и начинал их ,задавая нам почти всегда один и тот же вопрос:Что нам подсказывает наш разум? А вот что он должен был нам подсказывать,он и детально раскрывал нам в своих лекциях. При этом ему никогда не требовалась напоминать кто он ,и каковы у него были заслуги. А вот профессор Роинишвили,к примеру ,постоянно. напоминал нам об этом. Товарищи!говорил он нам ;входя в аудиторию,встаньте,когда профессор входит. Значит,кому то все таки надо напоминать о своих титулах,а у кого то о титулах говорят сами его дела .Профессор Роинишвили читал нам курс по нашей основной специальности-строительство железных дорог. Свой предмет он ,безусловно знал,но личных симпатий он ни у кого не вызывал. Уж очень у него были недобрые глаза. Но дело, конце концов,не только в чьих то глазах или даже в громких титулах. Был,например, у нас такой преподаватель,у которого вообще не было никаких титулов,но был громадный педагогический опыт и обширные знания,которые он очень успешно и охотно отдавал студентам. И делал это гораздо лучше, и успешнее ,чем некоторые титулованные преподаватели. Кроме того, он еще был и очень интересным человеком, с довольно колоритной фигурой. Да и фамилия у него была довольно звонкой, скорей всего с аристократическими польскими корнями. Звали его Николай Николаевич Барановский. Он обладал такой внушительной внешностью,что когда входил в аудиторию,то буквально сразу же заполнял собой все ее пространство. При ходьбе, он всегда опирался на палку. Была она такой же внушительной,как и он сам. Венчал же эту палку очень красивый старинный набалдашник,привлекающий к себе большое внимание..Да и сам он весь был, похож на человека из прошлых романтических времен ,как бы сошедшим из пьес драматурга Островского. Как только он входил в аудиторию, то прежде всего ,громко сопя,взгромождался на стул, бросал свою знаменитую палку на стол, а потом окидывал нас всех своим поистине орлиным взором. Только после этого, он и начинал занятия по начертательной геометрии,курс которой он нам и преподавал Начертательная геометрия,сказал он на своем первом же занятии,далеко не такая простая ,как это может покажется на первый взгляд. Это вам не курс обычного черчения. Это такая наука,которая рассматривает пространственные фигуры при помощи их проецирования перпендикулярно плоскости. Она потребует от вас большого пространственного воображения. Ежели не будет у вас такого воображения,то и нечего вам делать в этой науке. Придется вам катиться тогда отсюда, колбаской, подальше да еще как можно побыстрей, cказал он довольно воинственно.
Вам это хорошо понятно молодой человек,произнес он своим громовым голосом и поднеся совершенно неожиданно свою палку прямо к моему носу. Что я мог ответить ему в такой стрессовой ситуации? Попробывыл бы я только сказать,что мне что то не понятно.
А вот вам,молодой человек,обратился он к хихикающему в тот момент Рудику Каценбогену,вам,по моему не совсем все понятно. Сидит,понимаете ли , на пороховой бочке, и при этом еще и нагло закуривает и посмеивается над нами,думая,что у него и у нас все в полном порядке. Как вам нравится такая ситуация? А?И он это так точно и артистически все представил,что мы буквально замерли от страха. А вдруг, и впрямь, Рудик сидит на такой пороховой бочке и она сейчас , прямо на наших глазах взорвется. У Барановского был явно очень яркий артистический талант. Такой же яркий,как и он сам. Моя догадка полностью подтвердилась лишь спустя много лет,когда я прочитал рассказ писателя Армена Зурабова,в котором он рассказывал о своих встречах с Барановским. Оказывается он играл в то время , и довольно успешно, в институтском самодеятельном театре. Армен же Зурабов ,который был тогда студентом нашего института, тоже играл в этом театре в то время и был его партнером по сцене. Когда же Николай Николаевич перестал уже преподавать,он решил навестить его и вспомнить те былые времена. Он сразу же пожалел об этом, как только не узнал в человеке,открывшем ему дверь, прежнего Барановского. Это был совершенно другой человек. Он посмотрел на бывшего своего партнера по сцене не мигая и явно не узнавал его
Николай Николаевич!умоляющим тоном обратился к нему Армен,ну неужели же вы меня не узнаете?Я Армен, мы же ведь вместе с вами играли в одном спектакле.?
Барановский смотрел на него совершенно не понимающим
взглядом,в котором явно не было уже никакой мысли.
Какой спектакль?Не помню ничего голубчик!
Ну вспомните,пожалуйста,я очень вас прошу!
Не помню ничего голубчик ,.не помню ничего голубчик.,добавил он уже с некоторой слезливостью. Очень тяжело и трудно было смотреть на человека , который еще совсем недавно был полон жизни, а вот теперь полностью потерял память,а помочь ему было уже было нельзя.
Был у нас в институте еще один экзотический преподаватель. Звали его профессор Вартапетов. Известен он стал не столько своими лекциями,сколько своим маниакальным преследованием курящих студентов. Маленького роста,с огромными очками,он был похож на сову, которая все время готовится поймать свою добычу. Двигался почти бесшумными шагами, словно предвкушая, поимку очередного курящего студента. Завидя его еще издалека,такие студенты мгновенно разбегались. Они очень боялись его,хотя у того не было никакого административного ресурса,чтобы наказывать таких студентов. Он их просто загонял в какой нибудь угол и начинал читать им душещипательные беседы о вреде курения,которые занимали не мало времени. Это было ,однако, для студентов хуже наказания. Однажды,когда во время лекции внезапно погас свет,один из студентов язвительно воскликнул:Темно,как у Вартапетова в жопе.
Ни не на минуту не задумавшись, Ватапетов якобы остроумно ответил:Люблю людей,которые везде побывали! Рассказывали еще,что он очень не любил менять брюки,донашивая их до вполне реальных дыр. А поскольку сквозь них могли просматриваться белые кальсоны , которые он носил под брюками,то чтобы их не было видно сквозь дыры, он якобы решил закрашивать эти места краской. Возможно это и были байки,но уж они очень были живучи и передавались из поколения в следующее поколение
Не могу не вспомнить еще об одном уникальном преподавателе,который читал нам курс так называемого диалектического материализма. Что это за предмет , мало кто толком понимал .Я подозревал,что и сам преподаватель мало что понимал в этом,но вот без сдачи этого предмета, нельзя было получить диплом инженера. Уникальность же этого преподавателя была вовсе не в смутном смысле его лекций, а в том, что преподаватель этот был практически глухим. Это было настолько очевидным,что даже отражалось на его лице. Оно было как маска, на которой было всегда запечатлено постоянное недоумение. Он хотя и пользовался слуховым аппаратом,но не очень то это у него получалось эффективно. Аппарат был не очень совершенен и время от времени сильно свистел и гудел. Именно по этому признаку,мы и понимали,что аппарат был включен. Когда же он был выключен,то в аудитории творилось что то невообразимое. Мы знали, что в это время преподаватель ничего не слышит и могли делать что хотели. Особенно же интересная ситуация складывалась у нас во время сдачи экзаменов. По этому предмету. В течении проведения время этого экзамена он не все время включал свой аппарат,а в основном только тогда.,когда отвечали те студенты , которых он заприметил в их не очень то корректном поведении к нему во время чтения его лекции. Такие студенты далеко не так просто могли сдать этот не очень то простой экзамен. А вот еще преподаватель,но уже очень точной науки -математики, Берг,наводила страх на студентов своей чрезвычайной требовательностью и бескомпромиссностью. У нее не было семьи и ее все называли старой девой. Однажды,когда во время лекции,кто то из студентов в порыве гнева ,выкрикнул ей эту обидную кличку,тогда она в ответ патетически воскликнула:Да старая, но дева ли ?Говорили,что какие то студенты, желая ей отомстить, послали ей однажды на дом настоящий гроб. Нисколько не смутившись и не впадая в панику,она заплатила за доставку этого гроба, а затем попросила разрубить его, и хладнокровно сожгла его. Разумеется, что такой даме никак , не откажешь, в том,что у нее был довольно сильный характер. характер.
Дело, было однако ,не только в том ,нравились или не нравились нам те или иные преподаватели. Главное было ,в конце концов, в том, что мы в итоге получали от них необходимые нам знания. Для закрепления же этих знаний ,нас ежегодно и посылали на производственные практики в различные районы Союза,благо проезд по железной дороге был для нас тогда бесплатным Основам строительного дела на практике нас обучали, например,в в городке Лянгасово.Он ,являлся пригородом города Кирова. Того самого , который в царское время назывался Вяткой. Очень любили в то время ссылать туда таких инакомыслящих,как Герцен или Салтыков -Щедрин.А вот теперь и мы , побывали здесь,но уже не в ссылке, а на производственной практике В строительной организации куда нас послали для прохождения практики , нас решили обучать строительному производству, на примере, строительства гаража. Здесь нас обучали как правильно замешивать цементный раствор , как осуществлять кладку из, кирпичей или блоков, а также учили штукатурным работам, и как пользоваться штукатурной лопаткой,называемой кельмой. Учили нас и как начислять зарплату рабочим. Здесь особенно отличилась Люда,произведя такие расчеты с точностью до третьего знака. Начальник строительства Гогоберидзе,узнав об этом, заметил по этому поводу,улыбаясь и говоря с легким грузинским акцентом:Ми вас в госбанк на работу пошлем. В целом же, практика была конечно же полезной. и очень нужной
На следующий же год на практику нас направили на перегон уже в другую строительную организацию , именуемой путевой машиной станцией. Она осуществляла путевые работы по реконструкции железнодорожного пути. на перегоне Кавказская -Тихорецкая. Здесь мы наблюдали за укладкой пути путеукладчиком и балластировкой пути электробалластером. Поместили нас жить в путевом вагончике,а наблюдать же за путевыми работами отвозили на перегон. Рабочим же работающим там, мы не очень то приглянулись. Они почему то называли нас стилягами. Это нас то стилягами!Короче говоря, не считали они нас работягами и достойными людьми и были совсем для них чуждыми элементами для них .А вот с молодыми специалистами,работающими там,мы очень даже подружились. Пили с ними какой то подозрительный самогон из свеклы. Он издавал такой отвратительный запах,что пить его можно было только ,если уж; очень крепко зажать свой нос. Но мы все таки его пили,а потом пели с ними вместе очень популярную тогда песню:
Я люблю тебя жизнь
и надеюсь что это взаимно!
Мы очень тогда надеялись,что такая взаимность будет не только в этой красивой песне,но и в реальной жизни. Очень уж хотелось этому верить , но вот от этой практики остался у нас неприятный осадок. Самой же приятной и самой незабываемой практикой, оказалась для нас изыскательская практика, которая проходила на побережье Черного Моря. Для проведения этой практики нас и направили в тбилисский институт по проектированию и изысканию железных дорог. Одна из изыскательских ее партий как раз производила съемку берега Черного Моря в пределах железнодорожного полотна,проходящего в непосредственной близости от берега моря. Эта съемка была нужна проектировщикам для составления генерального плана по проектированию берегоукрепительных работ по защите железнодорожного полотна от волн моря,которые и надо было гасить берегоукрепительными сооружениями. Начальник изыскательской партии Геворков, принявший нас очень приветливо,разъяснил нам что и мы будем принимать в этих съемках,особенно тогда ,когда,будет нужно делать промеры глубины моря. По мере того,как будут производится эти съемки, сказал он ,мы будем постоянно менять места свой дислокации, и все время только в пределах побережья Черного Моря. Первой же остановкой у нас будет город Пицунда. Слышали про такой город наверное? Услышав такое сообщение,нам оставалось лишь крикнуть троекратное ура потом стремглав броситься к машине,которая нас туда и повезла. Однако, этот восторг был ничем по сравнению с тем восторгом,который мы испытали, когда за поворотом шоссе перед нами открылся панорамный вид на Пицундский пляж. Мы буквально онемели от восторга,когда увидели рядом с теплым ласковым морем и знаменитые реликтовые пицундские сосны. Сочетание ароматов моря и этих сосен и кружил нам головы, буквально опьяняя нас..Нам показалось,что мы попали в самый настоящий рай. По крайней мере мы его так себе этот рай таким себе и представляли. Первой об этом с восторгом воскликнула Света.,сверкнув при этом своими очень красивыми яркими голубовато синими глазами. Говорили, что обладатели таких глаз люди бывают очень уж целеустремленными, но не очень сентиментальными. При этом, они бывают очень практичными и рациональными. Насчет сентиментальности или не сентиментальности ничего сказать не могу,поскольку у нас не было таких ситуаций,чтобы это оценить. А вот в отношении практичности и рациональности все это подтвердилось на деле. Света сразу же по приезде на место, взяла бразды управления нашим немудреным хозяйством. Она, вообще всегда и во всем была заводилой и все делала с большим азартом, и с выдумкой, поскольку не любила однообразия. И это тоже относилось к характеристике обладателей голубых глаз. Одним словом она была у нас и финансовым директором и хорошей хозяйкой. Иногда она готовила еду дома,а иногда мы ели в столовой. Устроившись в довольно просторной и светлой комнате,мы тотчас пошли осматривать достопримечательности Пицунды. Это были и известная скульптура ныряльщиков Зураба Церетели и скульптура Мераба Бердзенишвили Медея,ну и, конечно же трехнефтный крестово-купольный храм в честь Апостола Андрея. Внутри же этого храма,сооруженного еще в десятом веке,был оборудован концертный зал с великолепным органом. Примечательно,что лет через двадцать, мне с Людой довелось снова побывать в Пицунде в составе творческой группы Ракурс,возглавляемой Владимиром Джариани. Мы привезли туда подготовленные нами аудио-визуальные программы о творчестве Высоцкого и Булата Окуджава. Тогда нас поселили в этом комплексе и могли слушать как играет этот орган. Благодаря этому, нам не раз удавалось послушать знаменитую токкату Баха ре минор с очень уж щемящей душу замечательной мелодией. На следующий же день нас повезли на место производства изыскательских работ. В этот день, кроме изысканий,нужно было еще и измерять глубины морского дна на протяжении около ста метров от берега моря. Нас всех разбили на пары оставили как маяки в заранее отведенные места вдоль побережья моря. Мы с Людой очутились на абсолютно пустынном песчаном берегу, где мы почувствовали себя Адамом и Евой в эдемском саду. Не хватало только яблони познания и змея искусителя. А может быть он и был там,только мы этого не заметили. Не суть это так важно. Главное,что нам тогда было очень хорошо. Измеряя глубины моря,изыскатели на лодках подплывали к нам с теодолитами,заодно с промерами, глубин морского дна еще. детально изучали и строение наших девушек в купальниках,а потом шумно обсуждать результаты своих наблюдений. В целом же этот день запомнился нам,как один из самых приятных дней в нашей жизни. Вечером,гуляя вдоль берега моря,мы обнаружили выброшенную морем какую то очень большую рыбу. Мы долго рассматривали ее ,совершенно не зная,что же мы можем делать с ней. Решали долго можно ли ее есть или нельзя. Потом нам пришла в голову мысль устроить этой рыбе пышные похороны. Короче,решили мы немного подурачится. Главное проблема была в том, каким способом мы могли транспортировать эту довольно тяжелую рыбу. После долгих поисков ,нам с Эдиком удалось соорудить нечто вроде носилок, и уложить туда эту рыбу и под соответствующую музыку решили устроить ей пышные символические похороны. Словом, решили мы немного подурачиться, устроив рыбе очень веселые похороны. Нам было нужно преодолевая,свой смех изображать и едва видимую скорбь напевая. соответствующую музыку. Зощенко бы сказал бы,что музыка должна была играть траурные вальсы. Пройдя какое то расстояние,мы поравнялись с каким то человеком,который остановил эту странную похоронную процессию и поинтересовался у нас ,что же мы собираемся делать с этой рыбой Не получив от нас какого либо вразумительного ответа, он предложил нам отдать эту рыбу ему в обмен на рыбные консервы и несколько соленых ставрид. Мы с радостью согласились так как не знали что нам делать с этой рыбой. Потом мы ,решив устроить вечером в связи с этой сделкой, праздничный ужин,пошли на рынок,чтобы докупить еще необходимые для этого дополнительные продукты. Уложив эти продукты,Света в последний момент решила положить в сумку и бутылку десертного красного вина ''Апсны абукет'' что в переводе с абхазского означает букет Абхазии.Расплачиваясь за покупки Света забыла показать продавцу эту бутылку вина,сто мы обнаружили только лишь дома. Таким образом, у нас в этот день была бесплатным не только закуска, но и очень приятное сладкое вино,вкус которого я помню и сейчас,спустя очень много лет после того дня. Нам было очень грустно прощаться с Пицундой,когда пришло время уезжать в другое место. Он оставил у нас у всех самые теплые воспоминания,за что мы были очень благодарны ему.
Абхазия,Гагра, Пицунда
Безумные горные выси
Хвала вам такие секунды
Алмазы средь будничной жизни.
Мы ласково помахали и морю и вековым соснам,которые стремятся подняться прямо в облачную высь неба.
Прошло не мало лет с тех пор как мы побывали на практике в Пицунде. Судьба,которая нас некогда объединила нас в студенческие годы,решила вновь объединить нас на это раз уже в Израиле. Мы приехали туда в разное время и по разным стечениям семейных обстоятельств. Мы конечно же встретились,но к великому нашему сожалению уже не в полном составе. Судьба отобрала у нас Свету в полном расцвете ее сил. Нам с Людой удалось с не повидаться не задолго до ее ухода из жизни,а вот Эдику уже не довелось. Память же о ней сохранилась в наших благодарных сердцах. Она была очень хорошей женой,поистине сумасшедшей матерью,воспитавшей трех замечательных детей и отличной бабушкой. Для нас она была всегда замечательным товарищем, на которую только можно было всегда положиться и в беде и в счастливые моменты жизни. Нам остается только сохранять память о ней. Пусть же этот рассказ будет памятной свечой зажженной над ее могилой. ДА БУДЕТ БЛАГОСЛОВЕНА ПАМЯТЬ О НЕЙ.