Это теперь напраслину про деревню сочиняют, вроде разговаривали встарь словами бранными. Не было такого! С малых лет в деревне знали: нельзя слова худые говорить – болезнь случится, даже запрещалось чёрта вспоминать – услышит он имя своё, да и явится. А кому это надо?
Ещё от стариков слышали, что живёт племя хвостатое в чащобе у горы Вишенской, туда старались не ходить, там и волки водились, выли по ночам.
Никто не знал, как хвостатые живут. В гости они не звали, блинами не кормили, пивом-брагой не поили, а сами в деревню, бывало такое, захаживали. Вон, к Ефремке намедни пришли, а произошло это с ним по тяжёлому хмельному случаю.
Сначала он у хвостатых чьи-то крестины праздновал, а потом к себе позвал. Пришли, конечно, раз позвали. Ефремка потом трясся, всей деревне рассказывал, как маленькие зелёненькие чертенятки на ведре с водой сидели, ногами волосатыми болтали, в воду писали, хохотали так, что он с перепугу в подпол свалился.
Там и прятался целую неделю, провонял, щетиной зарос, только морковкой, да сырой картошкой питался, вот какая жуть случилась! Начал Ефремка заговариваться, всякие страсти про хвостатых рассказывал. Да не очень-то ему верили, знали правду: «Допился мужик до чертей!».
А хвостатые живут себе, всё у них, как у людей: в избе печь русская, занавесочки на окнах, половички на полу, бесенятки бегают, копытцами стучат, всякие шалости вытворяют. А заводилой у всей бесовской молодёжи была Шурёна, дочка князя бесовского, настоящая бесовка.
Все деревья она облазила, на всех крышах попрыгала, всю воду в омуте замутила, всех лис за хвост подёргала, всех зайцев перепугала, стали они косенькими. Среди подростков бесовских часто потасовки бывали, но Шурёну все боялись.
Дралась она не по местным правилам: разбежится, да головой всех бьет, словно коза рогами. Сплошные на неё жалобы. Надоело это родне Шурёниной. Собрали совет семейный, решили: пускай Шурёна среди людей козой поживёт, так заведено было.
В народе знали, что коза - хвостатым родня дальняя. А как исправится, да утишится, обратно домой заберут, там и замуж выдать можно. Пришла Шурёна на совет семейный, платьице на ней скромное, чёрное, белый платочек на шее, чулочки белые, смирная стоит, молча приговор семейный выслушала.
В племени хвостатых родителей слушались и почитали, не мешало бы и нам этому научиться! Отец, князь бесовской, своим хвостом дочку стегнул, превратилась бесовка Шурёна в козу Шурку.
Думают, гадают бесы, в чьи добрые руки её отдать, лучше бы продать, так надёжнее, а придумать ничего не могут. Оделся по-праздничному отец - бесовин, повёл Шурку на верёвочке в город, покупателя искать.
А бабка Нюша тоже задачку решала трудную: задумала сытно пожить, козочку купить, пока соседям не говорила, нечего напрасно трепаться–то, что деньги у неё на козочку припасены, на божнице за иконами лежат.
Хочется бабушке хоть с кем радостью своей поделиться, сидит с устатку после огорода на скамеечке, отдыхает, косточки на солнышке греет. Конечно, кот Васька на колени прыгнул, согревает бабушку, песенку поёт, оба довольны. Бабушка ему про свои планы и рассказала:
- Надумала я, Васька, козочку купить.
Поёт Васька песенку, а бабушка всё понимает:
- Как это, денег нет? Не зря же я ноженьки студила, спинушку гнула, когда прошлой осенью на болото за клюквой ходила. Дали мне за клюкву в городе денежки, на козочку хватит, заживём мы с тобой, Васька!
Задумался кот, понимает баба Нюша, о чём он мурлыкает:
-Корррову, купи, коррову! Творрог будет, навоз в огоррод под моррковку и карртошку!
- Чтобы коровушку купить, продать что-то надо, может тебя, Васька?
Обиделся кот, в сарай ушёл. Сам с собой разговаривает:
- Стараешься, стараешься, мышей ловишь, больные бабушкины ноги лечишь, а тебя ещё продать грозят!
Завязала бабушка деньги в узелок, для козочки хлебушка краюху солью посыпала, помолилась на удачу Богоматери, отправилась в город на ярмарку, Васька её до самого леса проводил, за дорогой смотрел. Всякие лихие люди есть, не обидели бы бабушку, не отняли бы деньги, так он в кого хочешь вцепится, задерёт, не забоится.
Идёт бабушка, а навстречу ей из леса мужик выходит, козу на верёвочке тянет. Не из наших мужик. Сам бородатый, чернявый. Добрый кафтан на мужике, сапоги дёгтем смазаны, блестят, шапка на нём высокая овчинная. По одёжке видать, не из бедных.
Заметила бабушка, что верёвочка козе на рога наброшена, блеет коза, упирается, не хочет идти, а мужик её, знай, тянет. Не жалеет.
- И куда это ты, ирод, животину-то тянешь, тиранишь? Вишь, как жалобно она блеет. Может, больно ей, или пить- есть хочет?
Остановился мужик: - А тебе, бабка, что за дело до моей козы? Упрямая она, да уросливая Вот на продажу в город веду, а она упирается.
- То мне и дело, что тоже в город иду, хочу козочку купить, только такая коза мне не нужна! Смирную козочку поищу!
Обиделась Шурка, услышав такие разговоры, встала по привычке на задние ноги, решила боднуть бабушку.
Не испугалась бабушка, отломила кусочек хлебушка, солью сдобренный, козе протянула:
- Ты мне рогами-то не грози, карахтер не показывай, на-ка хлебушка!
Съела коза хлеб, отдумала бодаться. Может, возьмёт её старушка, ещё у неё хлебушек найдётся?
У рогатых хлеб в большой цене, только по праздникам чертенятам перепадал.
Увидал мужик, что Шурка успокоилась, уговаривать бабушку начал, да нахваливать свою козу: - Возьми, хозяюшка, не пожалеешь, весёлая она, а посмотри, какая красивая, ни у кого в деревне такой козы нет, и не будет, верно говорю.
Нахваливает мужик козу, соловьём заливается, а баба Нюша вокруг козы ходит, осмотр ведет, всё замечает. И верно: ладная коза, хоть и бодучая, укормленная, ухоженная, шерстка на ней чёрная длинная, так и лоснится, можно остричь, варежек и носков навязать.
Галстучек 6елый на шее, носочки на ножках тоже белые, верно мужик говорит, нет у них в деревне таких красивых коз. Наверное, цену запросит, а у неё денежек маловато, надо цену сбивать.
- Ты, мужик, мне про козлиную красоту не воркуй, зубы не заговаривай, чай, не сыну в жёны беру. Всё у козы на месте, а вот вымя я не увидала, а зачем коза, которая молока не даёт? Веди её в город, авось дурака найдешь на козу любоваться, а я другую козу поищу.
- А ты, хозяюшка, не сумлевайся, с молоком будешь, вот и криночку тебе даю! Коли молока в криночке не будет – наплюй мне на лысину, как встретишь.
Посмотрела бабушка на мужика, пошутил, видно, высокая шапка на голове, лысины не видать. Куда плевать-то? Удивилась бабушка, когда достал мужик, словно из рукава, кринку, литра на два:
- Поставь вечером кринку на стол, а утром увидишь - полная молока будет! Только никому про это не сказывай. А то испортишь всё.
Не поверила бабушка про кринку, но взяла, отчего не взять, коли дают затак, но продолжает торг:
- Хватит мне сказки плести, сколько за козу-то хочешь, много не дам, и не надейся!
- А я много и не возьму, отдай все деньги, что на козу скопила!
Долго баба Нюша думала, решилась:
- Отдам деньги, коли коза за мной пойдёт, не потащу я твою животину до дома! Как звать-то её?
- Шуркой зовут, вот тебе и верёвочка.
Решила Шурка, что ни за что за старушкой не пойдет, да про вкусный хлеб вспомнила, бабушка опять корочку достала, Шурку угостила:
- Пойдём, Шурка, домой.
Ох, и вкусное угощение! Потянула баба Нюша за верёвочку, и пошла Шурка к ней.
Повздыхала бабушка, достала из потайного кармана деньги в узелочке, мужику отдала, как договорились. Разошлись, довольные сделкой, продавец и покупатель.
Идёт Шурка за бабушкой, успокаивает себя: - «Ладно, видно, добрая бабушка, до зимы у неё поживу, а там – видно будет». Шла Шурка послушно, вот и деревню видно, кот напугал, из кустов выскочил, хотела Шурка его боднуть, рога наклонила, да бабушка устыдила: - Не след драться, вместе теперь жить будем!
А кот, радостный, мурлыкает, козу нахваливает: «Красавица наша, кормилица».
Что красавица она, Шурка и без кота знала, только не поняла, как это она будет кота кормить. Ладно, посмотрим!
Привела бабушка козу во двор, воду в корытце налила, травки дала свежей, морковки и капусты в тазике, расстелила сноп чистой ржаной соломки: - Здесь спать будешь!
Никогда в доме отцовском не спала Шурка на соломе во дворе, улеглась, а что поделаешь, устала. Теперь она простая коза, надо новой жизнью жить до самой зимы, до первого снега.
Кринку бабушка на стол поставила, пускай стоит, места не занимает, а в хозяйстве может пригодиться. Утром Васька вокруг стола ходит, поесть просит, и что это он на столе почуял, если, кроме картошки да хлеба, нет там ничего.
Глядь, а криночка-то до краёв с молоком стоит, бабушке и Ваське хватило. Так и повелось. Сытно зажили.Но о чуде в доме никому баба Нюша не сказала, даже куме, молоко и творог ели с Васькой, помалкивали. «Уговор дороже денег».
Быстро освоилась коза на новом месте. До всего Шурке дело, всё узнать надобно, хотелось ей посмотреть, как бабушка живёт. Взбежит по лестнице, боднёт, откроет дверь в сени, научилась дверь и в дом открывать. Зацепит рогами половичок, для тепла в доме его набивали, дверь и откроет.
Чаще-то Шурка на бабушкиной кровати спала, дождётся, когда бабушка заснёт на тёплой печке, - прыг на кровать, лучше на ней, чем во дворе на соломе, да ругалась бабушка, стала вредничать, дверь на крючок запирать, не откроешь.
Ещё в доме вкусный хлеб на столе лежал, мука для выпечки хлеба а ящичке, иногда коза ими лакомилась.
Ох, и весёлая жизнь у бабы Нюши началась! Выгонит она козу на пастбище, а та по старой привычке, как у батюшки родимого, обязательно повыше залезет, куда простая коза и не додумается.
Дрова в деревне у стенки каждого дома сложены поленницей, Шурка по ним, как по лестнице, быстренько на крышу заберётся, бегает, прыгает, копытцами стучит. Крыши -то у нас в деревне дранкой крыты, она по ним и носилась, топает, да ещё и блеет, хвалится, какая она ловкая!
Старались её отлупить, да не получалось – сбегала, ещё и рога выставляла. Как и дома, в лесу, стала Шурка вожаком всего племени козьего, ох и не любили пастухи коз!
Вечно они от стада отбивались, побегай по лесу, поищи, куда их занесло.
Баба Нюша жалобы послушала, да посоветовала подпаску покликать Шурку, хлебушком угостить.Спасибо бабушке, хороший совет дала. Выходила Шурка на зов, коз выводила к пастухам, потеха деревенским смотреть, как стадо с пастбища возвращается.
Бегут козы, да прямо на крылечко к бабе Нюше, вскочат на скамеечку для вёдер, стоят, хвостиками трясут, сыплют на крылечко орешки» нут» они называются. Каждый день сметала баба Нюша козий навоз, метлой грозила, последними словами коз ругала" - Окаянные, проклятые, навязались вы на мой ворот-то!"
Не очень козы метлы и бабы Нюши боялись, каждый день на крылечко приходили, орешками сыпали.
- Ой, Шурка, чёртово ты отродье, дошкодничаешь, продам, или осенью на мясо пущу.
- Мээня? – возмутилась коза.
Перекрестилась бабушка, показалось, видно. От козы всего можно ожидать, порода такая, только говорить не умеют. Может, и говорят они, да люди, бестолковые, не понимают.
Вечерком, уж стадо с пастбища возвращалось, пошла баба Нюша на колодец за водой, несёт вёдра на коромысле.
Что-то бычку молодому в голову вступило, может, красными цветами фартук бабушкин не понравился – разбежался, сзади боднул. Упала баба Нюша вместе с вёдрами, напугалась.
Хоть и молодой бычок, а распороть и покалечить может. Выручила Шурка, разбежалась, встала на задние ноги, да со всей мочи и пырнула бычка в бок, опять боднуть приготовилась.Взревел бычок от неожиданности: - Ты что, Шурка, дурной травы наелась?
Тут и бабушка поднялась, коромыслом бычка огрела , Шурка рогами добавила.
Хвалит козу баба Нюша, хвалят соседи: - Молодец, Шурка, всё понимает, вот тебе и коза!
Загордилась Шурка, ходит по деревне, как модница деревенская, Томка Курова, на гулянье: голова высоко, идёт, не колохнется.
А какая страсть в доме бабушкином случилась, не приведи Бог, такое увидеть!
Загнала бабушка Шурку во двор, сама в огородике копается, тучи надвинулись от леса, потемнело, заторопилась бабушка домой, зашла на крыльцо, слышит, что по кухоньке кто-то ходит, сапогами стучит.
Влезла бабушка на скамеечку, в окно заглянула, да и обомлела. Стоит у стола мужик в шапке высокой, сам весь чёрный, только лицо белое, зелёными глазами блестит. От страсти такой упала бабушка со скамейки, хорошо, хоть ничего не сломала, еле поднялась, бежит по деревне: - Спасите, люди, чёрт в доме!
Усадили бабушку, еле успокоили, водицей отпоили, а в дом заходить боязно. Хорошо, ребятишки с речки бежали, в нечисть они не верили, но палки взяли, - мало ли что.
Идут по сенцам, шумят, на шум великий выбежала из дома Шурка, морда в муке, глаза зеленью блестят, ну, чёрт - чёртом, непригоже сказать.
Да, повеселили в тот год бабушка и Шурка деревню! До сей поры рассказывают старики истории разные, сочиняют, конечно, но ребятня любит послушать, особенно, как медаль Шурка получила. Зря смеются, всё взаправду было.
Перед самой зимой гроза разгремелась, дождь по крыше и окну барабанит, хорошо под дождь спится бабе Нюше!Среди ночи дверь распахнулась, Шурка с топотом в избу вбежала, блеет, а слышно явственно: - Бэээда! Бэээда!
Побежала коза в сени, ведро с водой рогами поддела. А во дворе солома горит, пожар разгорается. Знать, молния ударила. Опрокинула Шурка ведро на пламя, бабушка тоже ведра принесла. Всегда в деревне вода в кадушке у дома припасена, ведро на случай пожара рядом стоит. Залили пожар.
Рассказала бабушка, как Шурка её от гибели спасла, как заливали они вёдрами пламя. Посмеялись, никто не поверил, знали: мастерица баба Нюша всякие небылицы сочинять, да ещё и пошутили: - Закажи у кузнеца козе медаль.
Так баба Нюша и поступила. Заказала медаль, кузнец тоже шутки любил, выковал железячку, надпись сделал «Козе Шурке за отвагу на пожаре» Повесила бабушка медаль козе, заслужила, ну и пусть соседи смеются, лишь бы не плакали.
Подуло ветром с краю холодного, закружились в воздухе первые снежинки.Пришёл под вечер, когда темнело уже, к бабе Нюше мужик. Лица не видно, от холода в воротник укутался, шапка до самых глаз, просит козу продать, жена у него занедужила. Нужно молоко от чёрной козы. Большие деньги за Шурку даёт, словно коня покупает.
- И не проси, она у нас всю деревню веселит, да нельзя мне без козочки, оголодаем без молочка.
- А я тебе другую козочку дам, только белую, Белянка, Белянка! Смотри, какое вымя большое! Ласковая козочка, спокойная.
И верно, большое вымя, молочная коза. Пока бабушка козочку рассматривала, пропал мужик, Шурка тоже пропала. Лежали на божнице за иконами деньги, что бабушка за Шурку чернявому мужику уплатила. Чудеса, да и только!
Криночки с молоком тоже не стало. Скоро про неё бабушка совсем забыла, козочку Белянку доила, стучали струйки молока в стенки подойника, терся об ноги кот Васька. Много ли для счастья человеку надо?
– Чтобы в доме было тепло, пахло хлебом, парным молоком, да мурлыкал кот на коленях!
И вам счастья!