Сегодня я словно в детстве побывала, в нашем высоком белом храме на горе в центре широкой площади. Троица- престольный праздник нашего села Ливенки. Всё вокруг так нарядно, зелено, много цветов и всюду клэчення, даже в плетнях.
Отцвели сады и приветливо кивают нам своими кудрявыми кронами из - за плетней и палисадов.
Я в святом храме в новом (!) платьице, сшитом мамою из своих миткалевых платков именно к Троице: скромные цветочки весело разбегаются по нему до самой каймы длинного подола! И на ногах у меня настоящие туфельки- рыжие, парусиновые, с деревянными чёрными носками! Правда на размера два больше положенного, но ведь они и куплены по случаю поступления в первый класс. А до другой осени ноги должны подрасти...
На клиросе красиво поют певчие; громоподобным басом батюшка читает молитвы, торжественно растягивая окончания стихов. Я в очереди к причащению вся такая торжественно-новая и важная....У меня в руках горящая свечка, что тает в пальцах ласковой нежностью воска. Я всё осторожничаю, чтоб ненароком не измарать воском обнову.
Батюшка огромного роста в золотой ризе и высокой тиаре, похожей на царскую корону, с тяжелым крестом на животе торжественно обходит ряды прихожан, помахивая кадилом. Приятный аромат ладана незримо-нежной синью расстилается по храму, уплывая к ангелам вверх, туда, к золотым куполам.
Затем в очереди святой отец в обрамлении пышной бороды и шикарных волос дает мне серебряную ложечку кагора и кусочек просвирки:
- Причащается раба Божия Любо-овь!- нараспев произносит батюшка. Я глотаю это святое причащение одним глотком, целую поданный мне крест, руку священника (так все делают) и икону у выхода и, словно обновленная, на крыльях детской святости, безгрешная, выпархиваю из храма. На сердце легко и блаженно...Но по выходе из храма снимаю белый платок.
- Мамо, а на шо в церкви платок* повязывать? Я же не старушка...
- А на то, шо женщинам без платка в храме нельзя! - строго отвечает мама, не зная другого аргумента.
Накануне праздника мы старательно готовились к Троице. Мама что-то пекла и варила, рогачами двигая глечики и горшки в огромной русской печке. Я только успевала носить ей солому.
Сестра послала меня за клэченнем и, пока я ходила за ветками и травою, она мелом (крэйдой) побелила нашу хатку о трёх светлых окошках: два во все глаза с любопытством следили за улицей, одно- из кухни, любовалось нашим дивным садом. Внутри хатки Рая побелила стены крейдою с синькой, они засияли нежно-голубым небом.
Рая смазала земляной пол зеленым коровяком, широко подвела красной глиной, сделав, якобы, плинтуса. Все это, когда высохло, создавало видимость большого зелёного паласа с красной оторочкой...Мы рассыпали травку с чабрецом по полу, украсили стены, портрет батьки и зеркало клэченньем, в горшки поставили букеты ромашек и др. цветов.
- Мамо, а на шо по всей хати трясти цю траву?
- Праздник, доня, такий. Три дня мы по ней будем ходить- на Троицу мести в хате нельзя и вообще, три дня ничего делать нельзя, потому что земля именинница! Потом соберем эту высохшую травку в холщовый мешочек и подвесим его на подловке. А як хто, не дай Господь, помреть, то ций мешочек вытрусим покойнику в подушку.
Так вот какая тайна в троицыной траве!.. Страшно то как!..
Я осторожно ступала на рассыпанную травку, всякий раз содрогаясь: а вдруг эта травка для моей подушки?..
В святом углу был киот с иконами, горели свечки и тлела лампадка, всё это по краям было занавешено нехитрой вышивкой белых рушничков - рукоделие сестры Раиски.
Под киотом на большом самодельном столе, накрытом вышитой скатеркой, расставлены разные вкусности: пирог с вишнею и пирог с капустою, пирожки с картохой, с луком и рублеными яйцами, зеленый борщ с крапивою со сметаной, разваренные курурузные початки, сало и вареные яйца, вареники со щавелем. (Они были кисло-сладенькими и потому для меня ничего вкуснее на столе не было - это ж почти конфеты!). В центре стола - самовар, взятый на праздник у тёти Поли. Рядом с ним предмет моих соблазнов - в глиняной чашечке мелко наколотые кусочки сахара! Я смотрела на него, не отрываясь, ёрзая на лавке, и с нетерпением ждала начала обеда: других сладостей наше детство не знало!
Но праздник, почему-то очень долго не начинался! Мама сначала прочла молитвы, а мы с сестрою слушали ее, стоя на коленях, крестились, и вслед за мамою отбивая земные поклоны. Отчим в этой церемонии участия не принимал. После молитвы мы на широкой лавке сидели за столом и справляли праздник.
Ах, как же вкусно пахло тогда в нашей хатке! И цветами, и травою, и пирогами, и кажется, даже сахаром! Короче - пахло настоящим русским праздником! Я как сейчас это вижу! И почему-то считаю этот праздник маминым - она его очень любила!
Мама сказывала мне, что я родилась именно в воскресенье на Троицу, «когда сонечко на заре играет», и что поэтому я должна вырасти доброй, «светить людям, як сонечко, быть красивой як сонечко, и обязательно стать вродливой!*» (Счастливой, значит, думалось мне тогда).
...С тех пор прошло много лет - считай, целая жизнь... Но никогда, нигде, ни за одним застольем не было у меня такого ощущения настоящего русского праздника! Только там, в моем бедном, таком далёком послевоенном детстве, оставившем счастливые воспоминания о Троице, как о самом красивом празднике на Земле!
==========
* Платок в храме - только будучи взрослой, я узнала, что платок- это символ женской покорности, а в христианстве сложилась традиция покрывать голову платочком соответствующего цвета: в Великий пост и на похоронах женщины и девочки завязываются платочком черного цвета, на Пасху - красного, на Троицу - зеленого, в Богородичные праздники - голубого, а в остальные дни надо быть в белом платке даже дома.
* Вродливая, значит, статная, красивая (украинск)
23 июня 2013г. – в Троицын день.
Иллюстрация из Интернет - Спасибо!