Из всех людей, живших в стародавние времена на оскольской земле, чаще других в нашей печати упоминалось имя купца Кобзева. Это и понятно. История строительства деревянного дома для любимой дочери и того, что дошло до нашего времени, известна многим горожанам. Зато мало кто знает о другой истории с другим домом купца Кобызева Матвея Андреевича.
Для того, чтобы понять разницу между Кобзевыми, Кобозевыми и Кобызевыми, надо немного рассказать об этой фамилии. Род Кобозевых - старый род из «сыновей боярских», поначалу упоминался в архивных документах, касающихся района, и с городом никак не связывался. Потом, когда дворянам разрешили торговать, они стали селиться в городе, и фамилия их со временем менялась на одну буковку. С одной стороны для упрощения звучания, с другой - чтобы не путали родственников.
Первым, известным для нас Кобзевым, упоминается солдат Андрей Семенович в 1804 году. Второй, видимо, его сын, Матвей Андреевич, встречается в 30-х годах XIX столетия. О нем как раз и пойдет речь. В 1871 году упоминается купец I гильдии Стефан Матвеевич. И, наконец, тот, о котором мы часто писали - Михаил Степанович. Степанович или Стефанович, не суть важно - в те годы, да и в наши, кстати, буквы легко менялись на созвучные. Последний стал для упрощения Кобзевым. Встречаются еще Степан и Василий, и Николай Васильевич.
Но вернемся к Матвею Андреевичу и его тяжбе с городом по поводу строительства купцом каменного дома в 29 квартале.
Известно, что после утверждения герба Курской губернии были узаконены межевые книги и карты 1780-1785 годов. План застройки города от 1784 г. подписан Екатериной II и только в 1830 году купцы и мещане осваивали 28, 29, 30 кварталы - они находились по современной привязке в районе старого здания городского музея, бывшего гастронома № 58 и примыкали к базарной площади. В те годы на площади проводились три ярмарки: Пятовская - 5-е воскресенье после Пасхи, Казанская - 8 июля и Успенская - 15 августа.
Матвей Андреевич купил два двора со старыми постройками и планировал построить на их месте дом и лавку. Именно это он сделал и добавил еще кое-какие хозяйственные строения, всего на сумму 1500 рублей. В то время линия Курской улицы до ее пересечения с теперешней 9-е Января была застроена, и после пересечения квартал строился не по линии с Курской, а вдавался внутрь на 10,5 сажени (сажень - 213 см.), чтобы дать место городским лавкам. Кобозев же построил дом и лавку по одной линии с Курской улицей согласно плану 1784 года. Именно этому воспротивились купцы и мещане. С одной стороны Матвей Андреевич оказался в выгодных условиях, ближе к народу и базарной площади, с другой - он лишил город прибыли от торговли городских лавочек.
Жители квартала обратились с прошением в Сенат с тем, чтобы Кобозев отодвинул свой дом на общую линию. Их поддержал городской голова, купец I гильдии Андрей Дягилев, и к нему присоединились все 92 члена городского собрания, состоявшего в то время из богатых купцов и мещан. Все бумаги пошли в Сенат вместе с прошением самого Кобозева. Затем началось их «гуляние» по столичным и губернским кабинетам и несколько раз дело возвращалось из Москвы в Курск.
Городская дума, ссылалась на план, составленный в 1806 году уездным землемером Кореневым, а домовладелец утверждал, что он не узаконен государством и... «место, на котором я начал постройку каменного дома, никогда ярмарочной площади не принадлежало, и я против дома сам устрою лавки, а не Дума, потому, что это - мое!» Городское собрание в очередной раз ссылалось на чертеж, которого не существовало. На каком-то этапе дело передали в Министерство внутренних дел. Там быстро разобрались в предмете спора и приказали наказать судейских чиновников за волокиту, составить новый план и отдельно указать дом Кобозева.
Губернский землемер Григоров составил новый план. В январе 1839 года его передали на рассмотрение в верхние инстанции, и он не понравился какому-то чиновнику. Предложили переделать, сопоставить с планом 1784 года и выполнить на хорошей белой бумаге. Скорректированный план с географическим описанием города и местности доставили в Сенат и сравнили с планом 1784 г.
Окончательный вариант направили Николаю I на подпись 15 ноября 1841 года, и 18 ноября царь написал: «Быть посему. Николай I. Санкт-Петербург». На плане была проведена прямая линия с Курской улицей, совпадавшая с домом Кобозева и приказано было строить по ней. Таким образом, купец Кобозев выиграл дело. В те годы строго соблюдали прямоугольную застройку городов в отличие от нас, и блюли закон о частной собственности - она была незыблема.
Документы не донесли до нас сведений о том, сколько раз Кобозев ездил в Курск и Москву. Можно догадываться, что не обошлось без взяток для решения дела, известно лишь, что ушло у него на это около 10 лет.
Фото: на этой улице, чуть выше, стоял дом купца Кобозева.