У Ивана Петровича много родственников. Но не общаются они с ним. Не приглашают его ни на дни рождения, ни на праздники. Даже в гости на чай не приглашают. Но когда бывает, умирает кто-то из родственников, Иван Петрович приходит помянуть усопшего без приглашения.
На кладбище хоронить своих умерших родственников Иван Петрович не ездит: старый уж, и ноги у него больные. Но к выносу тела покойного приходит и на всех поминках присутствует: и на поминках после похорон присутствует, и на девятый день, и на сороковой. И на годинах сидит он со всеми за столом, речи поминальные слушает, выпивает, закусывает.
Родственников много, и чтобы не запутаться в умерших и живых, составил Иван Петрович списки. Списков два: в одном – умершие родственники с датами их смерти, в другом – ещё живые, но уже на ладан дышащие. А в настенном календаре Иван Петрович пометки делает, чтобы не забыть, к кому и когда на поминки идти.
Но бывают и казусы неприятные. Как-то приходит он к выносу тела усопшего родственника, а он жив ещё, в больнице лежит, смерти своей дожидается.
Поторопился, получается, Иван Петрович живого родственника-то в список умерших записать. Или как-то сидит он на поминках за столом, речи поминальные слушает, выпивает, закусывает и вдруг начинает понимать, что другой родственник-то умер, другого поминают, а тот, кого он поминать пришёл, умер уж давно, года три назад.
Умирают родственники Ивана Петровича часто. И поминки случаются часто. И не придти проститься с покойным, помянуть его – никак нельзя. Но Ивана Петровича это не тяготит – каким-никаким, а делом он занят: и выпивка, и закуска, и общение какое-то.
А приходит Иван Петрович на поминки со своими стаканом, вилкой, ложкой – брезгливый он. Вынимает он из целлофанового пакета стакан, ставит его на стол перед собой, вилку, ложку носовым платком протирает. И ждёт, когда поминальные речи говорить начнут.
И с интересом слушает Иван Петрович, что о покойном-то говорят. Слушает он и удивляется, каким покойный-то умным, добрым был и какую жизнь-то он прожил интересную! А говорят о покойном только хорошее. Принято так на поминках: или хорошее говори, или уж ничего.
Иван Петрович речи поминальные никогда не произносит – не любит и не умеет их говорить. Как-то попросили его сказать что-либо хорошее о покойном. Встал он со стаканом в руке, долго молчал и смог только сказать: «Выпьем, товарищи». Сел и выпил. Даже покойного по имени не назвал – ошибиться побоялся, да и не знал, что и как говорить о нём.
А родственники на Ивана Петровича не в обиде, понимают: старый он. И привыкли уж они видеть его на поминках за столом молчащим, пьющим из своего стакана.
И уж так привыкли родственники видеть Ивана Петровича на поминках, что, когда, бывает, нет его за столом, беспокоятся, спрашивают друг друга: «А Ивана Петровича-то нашего почему нет, не заболел ли?» Но такое бывает редко. И если Ивана Петровича не было на поминках в день похорон, то уж на девятый день он заявляется и сидит со всеми за столом со своим стаканом, поминальные речи слушает, выпивает, закусывает. И все рады ему, говорят: «Ну, слава Богу, и наш Иван Петрович пришёл».
Но вот как-то умер кто-то из родственников, а Ивана Петровича на поминках нет – не сидит он со всеми за столом. Ну, и обеспокоились. Но не очень. Но когда не пришёл он и на девятый день, и на сороковой, то уж родственники и очень обеспокоились, говорили: «Не заболел ли наш Иван Петрович или, не дай Бог, умер, сходить бы к нему надо, проведать».
А Иван Петрович умер. Вечером просматривал он списки своих родственников – умерших и ещё живых, но уже на ладан дышащих, и… умер. Бывает так со стариками.
И лежал Иван Петрович в своей квартире, пока соседи запах не почувствовали.
И хоронили Ивана Петровича соседи. И не было поминок ни в день похорон, ни на девятый день, ни на сороковой.
И в годину о Иване Петровиче никто не вспомнил. Не знали родственники о его смерти. И где он жил, не знали. И не знали они, кем он им приходится.