Глава первая
ЧАСТЬ I.
* * *
9 волчьих Заповедей.
1. Волк должен контролировать свои эмоции; ибо власть чувств над волчьей Душой ведёт к гибели.
2. Волк должен проявлять расчётливость и хладнокровность; ибо только они могут преодолеть все преграды.
3. Волк живёт лишь пока он имеет силы обеспечивать себе выживание; ибо среди людей он - одиночка, рассчитывающий только на себя.
4. Волк должен терпеть боль; её испытывает каждое живое существо, и лишь человек вынести не в силах.
5. Волк никогда не должен доверять человеку и надеяться на человека; ибо нет никого лживее, чем он.
6. Волк не должен просить человека о помощи; ибо позорной является зависимость от человека.
7. Волк имеет право мстить человеку, причинившему ему Зло; ибо люди - разумные скоты, знающие лишь силу.
8. Волк убивает только если нет иного выхода; ибо Волку дано проявлять свою Силу лишь тогда, когда ему причинят Зло.
9. Волк, предавший человека - волк; волк, предавший волка - шакал; ибо нет от людей никакой правды.
* * *
Ясно-серые глаза Ворона щурились сквозь мглу апрельской полуночи. Туда, где капли дождя стыли меж складками в тугих узлах листьев.
Меланхолично втягивая сигаретный дым, брёл он к своему авто по пустынному шоссе - в одной рубашке, закинув кожаный пиджак за плечо.
Интересно знать, что думает Чарли по поводу его нередких ночных отлучек?..
Образ Чарли был его совестью, и нередко, просыпаясь на жестком матрасе какого-нибудь мотеля, Ворон как наяву лицезрел перед собою её упрямо сжатые губы, глаза-угольки - такие печальные, такие чужие...
Ворон уже третий год задавал себе один и тот же вопрос: любит ли он Шарлотту? Они знали друг друга с детства, учились в одной школе, - мысль об этом заставляла Ворона поморщиться: вот - крошка Шарлотта, тихоня-отличница, по-детски широко распахнутыми глазами глядит на него со страницы альбома, а он... Выделявшийся дикой красотой парень с ростом и фигурой атлета - в свои шестнадцать он успел познать тёмные прелести жизни - вечера со смазливыми девочками, дешёвое вино, дикий океан хард-рока... Но за спиной Ворон всегда чувствовал нежность её взгляда. По "счастливой случайности" поступили они в один колледж; очередная картина: чай за узким столиком; Шарлотта, к которой он придвигается всё ближе, так близко, что может вобрать в себя густой аромат её волос, мягко отводит смеющийся взгляд (Дэни, когда же наконец ты на мне женишься?..). А он, неловко поцеловав девушку в самый уголок губ, прямо над ямочкой на розовеющей коже, делает единственную намеренную ошибку, принимая решение, которое навсегда изменит его жизнь!..
Чарли была младше его на год; ее внешность лолиты с шапкой карамельных кудрей казалась бы привлекательной, если бы не глаза, чересчур большие и серьёзные... Шарлотта такая милая, такая хрупкая; как можно её не жалеть? Да, именно: испытывая привязанность, Дэн не знал к ней любви. И каждый вечер, когда с закатом он, переполненный тайными образами иной жизни, возвращался в дом, Чарли молча повисала на его плече. Она никогда не задавала лишних вопросов, свыкшись с тем, что порой ей приходится проводить ночи в немом ожидании...
Ворон ухмыльнулся. "Я всегда выбирал одну и ту же дорогу".
Он остановился, внезапно услышав вдали, за тёмной стеной деревьев тихий, призывный вой. Показалось? Дэн выронил недокуренную сигарету и отошёл к машине, на заднем сиденье которой его ждала... мм... как же её имя? Причёска девушки совершенно растрепалась, блуза распахнулась на груди. Одной рукой она раздвинула занавесь, укрывавшую их обоих от ненужных взглядов.
- Ди! - позвала девушка, высунувшись в заднее окно.
У старого седана спустило шину - "запаски" под рукой не оказалось, и Дэн готов был уже, оставив девчонку, на первой попутке добраться до дома, прижать к груди свою маленькую Чарли...
Сердце Ворона забилось жарче: что-то кралось в ночи, припав к земле, шуршало палой листвой.
Стой спокойно, брат. Не шевелись, - прозвучал в его мозгу холодный негромкий голос. Лесные птицы с шумом вспорхнули с ветвей; Дэн обернулся...
Шагах в тридцати от него, обвив тонкой белой рукой ствол деревца, стояла изумительной красоты женщина. Откуда она здесь...
Невозможно было описать её облик словами - черты то расплывались, то снова проступали в неярком свете дальних фонарей; по ним постоянно - точно живые! - проскальзывали змеящиеся тени. Только волосы диковинным водопадом серебристого шёлка струились вдоль тела. С этой поразительной внешностью абсолютно не гармонировал грубый шерстяной балахон с капюшоном...
Прошло несколько секунд, растянувшихся в сознании Даниэля в долгие минуты. Двигаясь в его сторону, женщина мягко ступала по хвойным иглам босыми ступнями. Её одеяние казалось сейчас сделанным из гладкого меха, что сливался с серебром волос и плотно прилегал к мускулистому телу.
Даниэль невольно отступил назад...
- Ш-ш-ш... - предостерегающе подняла руку женщина. - Не бойся меня, я не трону. - Она глянула парню в глаза. - Однако дети не прочь позабавиться...
Как бы в ответ на эти слова, в темноте загорелись-замигали огоньки; рычание, вначале тихое, звучащее как предупреждение, стало затем отчетливо-угрожающим! По направлению к дороге заскользили тени. Внезапно - спустя мгновение - позади послышался хлопок, прокричал что-то тонкий голос; ниточка света протянулась вверх...
Парень хотел уже обернуться, как вдруг услышал отвратительный звук удара, смягчённого толстой шкурой - железо врезалось в плоть, и в эту же секунду раздался леденящий, полный мучения вопль! Тело Ворона окаменело, ноги будто бы погружались в размягчившийся асфальт; женщина же оказалась за его спиной, так близко, что Дэн кожей ощутил жар её дыхания.
Парень даже не догадался спросить себя, как смогла она в одно мгновенье пересечь поляну. В этот момент какая-то искра пробежала по его телу, и внутренний голос закричал в ухо: Прочь!.. Но он всё не убегал - стоял на месте, чувствуя, как дрожат его губы, расходясь в сумасшедшей улыбке. Женщина тоже улыбнулась... и мир, качнувшись, стал опрокидываться.
Яркий всплеск боли ожёг руку Даниэля, но разумом его тут же завладела ночь. Ворон видел сотни, тысячи лиц, сливавшихся в одно - поглощаемое призрачной фигурой Богини... Тихий, дивно красивый волчий голос пел ему колыбельную...
...По щеке скользнул острый осколок солнца; Дэн заморгал, отвернув лицо, с которого осы'пались сосновые хвоинки. Все ещё лежа на спине, он поднёс к лицу пульсирующую левую руку, по венам которой разливался огонь... На запястье парень различил необычный след - точно выжженное на загорелой коже клеймо: две тонкие параллельные линии, пересеченные каким-то знаком. Crux ansata?..
Дэн попробовал шевельнуть рукой и с облегчением вздохнул, садясь на траве. Он не понимал, где находится - вокруг сплошной преградой поднимался лес, на горизонте только-только показалось солнце, и первые лучи золотили стволы розовых сосен. Опираясь на локти, Ворон осторожно поднял с земли своё затекшее тело, вытер вспотевшие ладони о джинсы и, подобрав измятый пиджак, снова закинул его за плечо. Рубашки на нём не было, и он мог различить запекшуюся коричневую корку на своей груди
Где-то за деревьями заревел, заводясь, мотоцикл.
Дорога близко!
Ворон облизнул губы, растрескавшиеся, покрытые плёнкой - как он уже понял - всё той же крови. Нечеловеческой...
Сладость огненного нектара - Дэн смутно помнил её!..
Всё сжалось у него внутри от необъяснимого предчувствия, и Даниэль, подняв лицо к свету, раздвигающему стены деревьев, направился к шоссе. Он всё прибавлял шаг, а с шага вскоре перешёл на бег, ощущая, как всё тело покалывает, спутанные волосы поднимаются дыбом.
Выйдя на дорогу, Ворон издалека узнал свой седан, припаркованный у обочины. С каждым движением Дэна ритм биения сердца становился всё более рваным. Вот он уже подошёл к автомобилю, и, не успев взяться за рычаг двери, сообразил: что-то не так! Дэн не решался открыть дверцу - пальцы замерли, чуть приподняв разболтанную задвижку замка...
Страшно медленно, с глухим стуком, девичье тело упало на асфальт... упало с той бескостной вялостью, с какой падают только мёртвые.
- Лоран! - Наконец, Ворон вспомнил имя той, кого уже не было с ним.
Из оцепенения его вывел только гудок пронесшейся навстречу машины; наклонившись, он перевернул тело на спину, вздрогнул при виде выражавшего беспредельный страх лица. Одна рука девушки всё ещё сжимала край тонкой блузы, другая застыла у горла. Шея была сломана.
Неловкими пальцами Ворон закрыл тусклые глаза, глядевшие точно с укором, поднял на руки тело, ставшее невероятно маленьким и лёгким, и бездумно зашагал к лесу. Наконец, ощутив, что ноги проваливаются в мягкий ковёр из мха, Ворон усадил девушку прямо, прислонив спиной к тонкому древесному стволу. Он застегнул до конца молнию на блузе, сложил, как смог, руки девушки на груди и в последний раз поглядел ей в лицо.
Дэну померещилось, она шевельнулась, точно во сне, но он уже повернулся и, спотыкаясь, понёсся к шоссе. Там, взяв из бардачка бутылку с водой, парень ополоснул губы. Плеснув немного воды в лицо и на грудь, он почувствовал себя чуть бодрее и начал махать пиджаком приближающейся из-за поворота машине.
Шум тормозов - и дверца подъехавшего джипа открылась перед ним; из салона повеяло теплом, и Ворон скорее угадал, чем уловил слухом:
- Что стряслось, парень?
Дэн мог лишь кивком головы указать в сторону, где стоял седан - его всего лихорадило. Мощные руки обхватили его плечи, протащив в салон джипа. Растянувшись на кожаном сиденье, Ворон наблюдал, как мужчина с широким, чуть обветренным лицом достал из кармана коммуникатор; пальцы резво забегали по кнопкам. Дэну отчаянно хотелось рассказать о случившемся - о странной женщине, сотворившей над ним безумный ритуал, о смерти Лоран... Он думал о Шарлотте и мысленно молил её о прощении... но от решётки работавшего в салоне обогревателя шли волны столь приятного, мягкого тепла, что голова Дэни непроизвольно стала клониться на грудь...
- Просыпайтесь, мистер Дельгадо. Приехали.
Дэн резко вскочил, в изумлении глядя на своего спасителя. Тот усмехнулся:
- Не сочти за грубость, парень, но я хотел узнать, откуда ты... - Ворон поймал на себе заинтересованный взгляд мужчины. - А в кармане твоего пиджака нашёлся бумажник с документами...
Ворон сразу же машинально ощупал карманы, потом кивнул, и, искренне поблагодарив мужчину, вышел из сверкающей "Тойоты" на подъездную дорожку коттеджа.
- Хей! Я попросил подогнать машину к твоему дому.
Дэн улыбнулся оторопело.
Входная дверь была открыта; на пороге, обеими руками прижав к груди телефонную трубку, стояла бледная, задыхающаяся Чарли. Её волосы были небрежно стянуты в узел на затылке, под влажными покрасневшими глазами залегли тени. Когда её полный страдания взгляд, наконец, встретился со взглядом Ворона, девушка, отшвырнув прочь телефон, с отрывистым вскриком бросилась к мужу... Но, различив потерянное выражение его лица, остановилась на полпути.
- Боже, Дэн, тебя не было двое суток... целых два дня - я не знала, что и думать!..
- Два дня, - еле слышно пробормотал Дэни, обхватив Шарлотту за талию и прижимаясь к ней всем телом. Словно драгоценную статуэтку, внёс он её в гостиную и аккуратно поставил на пол.
- Как же, как хорошо, что всё мирно кончилось... - дрожащим голосом говорила она в то время, как глаза его впивались в календарный лист на скверно оштукатуренной стене. Ворон осознал, что совершенно ничего не помнит о том, что было после того, как солнечным утром четверга он вышел из этого дома.
Весь следующий час Дэн провёл, тупо сидя в застывшей позе на краю ванны; влажные волосы сизой тенью закрывали его окаменевшее лицо. Встревоженная Чарли давно стучала в дверь ванной комнаты - опомнившись, Ворон резко распахнул её, заставив жену отпрянуть. Не только от неожиданности.
Шарлотта подняла на него серьёзный взгляд:
- Ты стал носить линзы?
Заданный невпопад вопрос отчего-то вывел Дэни из себя, и лихорадочным движением он схватил с раковины Шарлоттину пудреницу... удивительно, но в ванной не было ни одного зеркала - отчего?
Отражение - его точная копия... хотя... Чуть раскосые глаза Дэна из тёмно-серых стали почти чёрными; глядя в них, Чарли не могла понять, о чём он думает. Поднеся зеркальце ближе - так, что нос его почти коснулся прохлады стекла, он увидел в зеркале призрак иного, невероятно знакомого лица... о, этот тонкий нос с плавным вырезом ноздрей, красиво очерченные пухлые губы, металлический блеск вуалево-серебристых волос...
Зеркало со страшным грохотом выпало из его руки, отскочив от широкого квадрата кафельного пола. Стекло в нём треснуло пополам и тут же потемнело - словно некий дух покинул своё обиталище.
- Дэн? - опасливо позвала Шарлотта, но Ворон, лишь мотая головой, прошёл в тёмную гостевую спальню, на ходу выскальзывая из джинсов, тяжело рухнул на мягкую, застеленную свежим бельём постель... Чарли стояла рядом с кушеткой, и коричневатый свет от зажжённого ею торшера сепией играл на бархате её кожи.
"До чего красивая у меня жена", - улыбнулся, самому себе удивившись, Ворон, будто впервые глядя в лицо девушке. Поймав её запястье, Дэн притянул Шарлотту к себе, одним движением разодрав тонкую ткань платья...
Спустя полчаса, оторвавшись от губ жены, Ворон прошептал:
- Чарли... оставь меня, пожалуйста, теперь и не буди до десяти... Я смертельно... - Он не договорил; по телу его пробежала лёгкая судорога. Шарлотта молча, с блуждающей на губах улыбкой, поднялась и вышла; Дэни же мгновенно погрузился в странно глубокое забытьё...
Девушка ещё долго стояла, вжавшись лопатками в твёрдую поверхность дубовой двери. Улыбка стёрлась с её лица; теперь девушку била дрожь.
"...что же, что на тебя нашло..."
Тёплые пальцы легко, но настойчиво касались его век, гладили волосы... Едва дотрагивались до подбородка, проводя вниз от тонкой переносицы.
Веки Ворона затрепетали. Чарли озабоченно склонила голову набок, как птица, взгляд её был устремлён в пустоту. Но, как только глаза Дэна открылись, девушка придвинулась к мужу, положив руку ему на грудь. Ворон чувствовал кожей щеки её горячее дыхание.
- Даниэль! - Чарли очень редко называла его полным именем, и Дэни понял, что она сильно встревожена.
Освобождаясь от тяжести её тела, он прохрипел рассерженно, что просил не будить его до...
- Дэн, - девушка перехватила его руку, потянувшуюся за часами-хронометром на прикроватном столике. - Ты спал, словно мёртвый, целые сутки...
Да, девять часов и десять минут вечера воскресенья 10 апреля... Дэн спрыгнул с кровати и, как был, в спадающих с худых бедер шортах, вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Шарлотта тихо шла за ним.
Захватив из холодильника целую коробку с пиццей, Дэни взбежал наверх по лестнице в личную спальню, служившую по совместительству и кабинетом. На автоответчике он обнаружил шесть новых сообщений.
- А пошёл ты, Спенсер, - процедил он включая настольную лампу. Перед ним гордо высилась стопка пахнущих свежей краской бумаг...
Закончил Дэн на удивление рано - ещё не начало светать - а сам он чувствовал себя необычайно бодрым, исполненным энергии, ощутимой всеми клетками тела! На любого, подглядевшего за его работой, эта сцена произвела бы пугающее впечатление: стремительно, со страшной скоростью движущаяся рука, карандашный грифель - точно вырисовывающая острые пики игла осциллографа... взгляд, пробегающий за немыслимые пару секунд полную страницу печатного текста.
Ворон распрямил спину и повёл плечами - мышцы перекатывались под кожей, с каждой минутой всё больше наливаясь силой; когда он бросил случайный взор в прадедовское зеркало, то едва не слетел со стула.
Встав, Ворон ощутил, как пол выгибается дугой под его босыми ступнями. Из зеркала на него смотрело почти фантастическое существо - не юное и не зрелое, какое-то... вневременное; не мертвое, безусловно - но и не живое!.. Кожа - нанесённый на его собственную плоть искусственный материал - гладка и как бы подсвечена изнутри. Загар будто стерт невидимым ластиком, тонкие, с ярким контуром, губы кривит мрачная улыбка; само лицо кажется маской...
Дэн машинально схватил с комода гребень - волосы лежали неестественно мягкими волнами. Отшвырнув гребень, он рывком раздвинул гардины. Но, повернувшись к освещённому теперь зеркалу - весь в струйках шафрановой пыли, - испытал ещё больший ужас!
Ворон поднёс к лицу обе руки. Чуть касаясь кожи пальцами, как это делала вчера Шарлотта, ощупывал он это чужое лицо...
Затем... чтобы отвлечься, он зажёг верхний свет и, опустившись на одно колено, начал осматривать длинную комнату в поисках костяного гребня, подаренного ему Шарлоттой в наборе к их годовщине...
Скрипнула дверь - в зеркале отразилась фигура Чарли, её детские ножки в домашних туфлях. Приметив в руке жены подобранный ею гребень, Дэн поднялся. Хмурый, отчуждённый, он собирался пройти мимо, но Шарлотта остановила его; предугадывая робкий вопрос, с колыхнувшейся внутри злобой, он приблизил своё лицо к лицу жены, обхватив её за плечи:
- Разве ты не видишь? - Голос его прозвучал неожиданно грубо.
- Нет, милый... - Чарли казалась удивлённой, но в глазах её был страх.
Отдавшись сжигающей его изнутри энергии, Дэни сжал её руку, больно вывернув запястье, и поднял подбородок, подставляя лицо свету:
- А теперь?!
Звериный блеск в глазах, зрачки которых чуть сузились и вытянулись... Ворон был точно сверкающая статуя из гипса. Левая рука, на запястье которой выделялась метка печати, сжалась в кулак; под бледной кожей отчётливо проступили жилы...
Судорожно сглотнув, Шарлотта попробовала высвободиться, но её рука была зажата в железных тисках. Ворон прикрыл глаза, вдыхая цветочный аромат волос Чарли, и... спустя мгновение почувствовал, как что-то ушло - Сила отхлынула из его тела. Уже далеко позади прозвучал неожиданно громкий, неровный стук каблучков по деревянным ступеням. Дэн спустился вниз... никого - лишь распахнутая настежь входная дверь. Ветер грозил разметать лежащие на тумбе у лестницы бумаги, исписанные острым красивым почерком...
Старинные напольные часы в углу гостиной простонали 7 раз. Быстро приняв душ, Дэн надел самый свой лучший костюм, умело отглаженный рукой Чарли, решив: если это последний час его едва начавшей осуществляться мечты, пусть она умрёт гордо и без мучений.
Негромко напевая " Show must go on...", не позволяя себе отдаться тёмным мыслям, он сел в автомобиль. Всю свою дорогу до офиса ему мерещилось лицо Чарли - не то, непонимающее, искривленное страхом, а буднично-спокойное, милое...
Ворон припарковался на полупустой стоянке, глянув на часы, достал из кармана пачку "Davidoff". Глядя на неспешно наливающееся синевой небо, с задумчивым видом затянулся... и, внезапно закашлявшись, уронил сигарету. Хватая посиневшими губами воздух, он в ярости растоптал её каблуками ботинок.
Со странным облегчением в душе Дэн распахнул дверь здания редакции, пройдя через турникет и по коридору - за стойку в углу большого помещения, омытого вялым светом десятков ламп накаливания. Здесь стыл запах краски, ментола и сухой пыли.
В зале пахло искусственной кожей, из приоткрытой створки стеклопакета - нагретым солнцем кровельным листом. А над всей этой мутностью поднималось облако густого запаха, так знакомого Даниэлю, но не имевшего раньше названия в его мозгу; запах поражал великолепием крепости, смешением сливочно-мускатного живого аромата с мёртвым земляным... И Ворон осознал - это запах Человека.
Рыжеволосая девушка - такой же стажёр - вошла в зал, размахивая сумкой-планшетом и сдвигая оправу ближе к переносице:
- Ох, Даниэль, что же ты? Спенсер был так рассер...
- Я всё знаю, Кэти. - Ноздри шагнувшего к ней Даниэля трепетали, и в хриплом его дыхании девушке почудилось звериное пофыркивание. Кэтилинн издала нервный смешок.
"...А Бейтс притом расчитывает на его место... Неужели Спенсер такой идиот, чтоб верить всем его подставам и наговорам... Бедный Дэн..."
- Так падай, Цезарь, - чуть слышно прошептал Ворон, вспоминая вечный полуоскал улыбки на лице товарища. - А ты неважно выглядишь, Кэт. Иди-ка, выпей пока кофе - а я отнесу статью индюку Спенсеру"...
Он уже повернулся, чтобы выйти из зала, когда Кэти окликнула его.
- Дэни, я уверена, что всё удастся ис... - начала она, оборвав себя на полуслове. - Спенсер ведь знает - тебе цены нет...
- Спасибо, Кэтилинн, - насмешливо прошелестело ей в ответ.
...Почувствовав лёгкое головокружение, Дэн вышел на воздух. Он стоял неподвижно, устремив взор на пепельное небо, на окна типовых офисных зданий напротив...
- Да, скоро его уберут. Правда, кое-где Спенсер еще пользуется авторитетом...
Прислушиваясь, Ворон уловил приглушённый голос, раздававшийся... из открытого окна в сотне метров направо! Колышущаяся занавеска... звук включённого радиоприёмника... Щелчок открывшейся алюминиевой банки - до него донеслись приятное шипение и кофейно-бергамотовый запах напитка... Грохот брошенной на рычаг телефонной трубки... А затем - собственный истерический смех, срывающийся на хриплый вой...
- Я просто не могла удержаться... - лепетала ставшая вдруг совсем юной и беззаботной Чарли, поправляя волосы и застёгивая длинную молнию на платье цвета майской травы, подчеркивающем её стройную фигурку. Пару дней назад Ворон обнаружил в почтовом ящике уведомительное письмо из редакции и еще один конверт - с напечатанным на серебристой бумаге приглашением на званый вечер.
- Это такой шанс, а мы-то с Мэг всё гадали, согласятся ли они участвовать...
Нескончаемый щебет...
Ворон моргнул. В комнате было душно, и он ослабил узел на жестком новом галстуке.
- Теперь подойди и помоги мне, милый, - пропела она. Дэн послушно застегнул полностью тонкую молнию, и... ноздри его неожиданно задрожали, заполняясь ароматом, похожим на запах тёплого хлеба.
Ворон почувствовал толчок - изнутри! Так же смотрел он на дымящегося, золотисто-крапчатого, политого соусом кролика...
- Мой крольчонок, - вырвалось у него; о, Чарли, жалкий маленький кролик...
Дэни притянул девушку к себе за хрупкие, женственно покатые плечи, и рот его наполнился медовой слюной, голова закружилась, кровь зашумела в ушах...
Он желал её - сам это сознавая! - не обычным желанием обладать ею, нет! Он ощущал ускорившийся ток крови в трепещущем сердце... мучительно-пьянящее волнение, вызванное её близостью... Всепоглощающее ощущение. Целуя сухими губами тонкую шейку Чарли, Даниэль чувствовал вкус её духов. Глаза заливало волшебно-искристое сияние; фигура Шарлотты сама была сияющей колонной света... Воздух мягко плыл вокруг, и тела своего Дэни уже не ощущал. Существовало лишь таинственно-сладостное биение жизни на кончике языка...
Чарли ахнула - его зубы оцарапали ей шею. Резко развернувшись, она расширила глаза - так, что длинные изогнутые ресницы иглами впились в нежную кожу век. Девушка избегала взгляда Ворона. Кожа её покрылась мурашками, - но едва часы пробили шестой раз, она засуетилась, нашаривая в бездонной косметичке помаду.
- Ну вот, мы опаздываем... И ты вновь выглядишь, как на похоронах... - она тщетно пыталась ускользнуть от собственных мыслей.
Ворон едва сдерживался, застыв на кресле сиденья рядом с женой, пока она вела седан по неровной дороге; в ушах его гремела музыка.
Огромная зала, слепяще яркий свет. Мелькание лиц - и вот, кто-то уже жмёт ему ладонь, подаёт бокал, увлекая разговором. Как же он изменился!.. Нежданное повышение? Отдых в горах? Дорогой косметолог?.. Дэн с безразличием взирал на толпу, казалось, знакомых людей, мнящихся теперь такими пустыми, ничтожными... Секунды - как капли воды, а голова его зажата в тисках... Кап, кап, КАП...
Ненормальный, нестерпимо дурманящий запах - бьющий со всех сторон. Ворон задыхается... Он отчаянно старается перехватить взгляд Шарлотты - та с улыбкой фарфоровой куклы рассказывает о чём-то пухлой, ярко накрашенной блондинке в юбке мини... Дэни почти в панике. Едва прошипев слова извинения, он нелепым движением бросается к выходу; Шарлотта даже не поднимает глаз, не пытается вернуть его - она всецело отдаётся разговору.
А Дэн уже - на крыльце этого отвратительно милого особняка из белого кирпича. Отвратительно аккуратные розовые клумбы...
Его зашатало. Узкая скамья в старинном стиле у китайских беседок, бутылочное стекло фонаря над нею... Тупые толчки в сердце - будто прыгает стрелка гальванометра. Даниэль оседает, хватаясь за спинку скамьи, силится встать, но в состоянии лишь со стоном рухнуть на сиденье...
Чья-то рука протягивает ему стакан воды; всё - в тумане, лишь эти чудные глаза - цвета морской волны при искусственном свете... Ближе, ближе... Это...
Мишель?
Мишель, ангел совершенной красоты - в облике демоницы, затянутой в кожу и хром - в передних рядах аудитории. Открытое и волевое, благородно-дерзкое лицо за занавесью платиновых волос...
Ворон понимает, что уже четверть часа сидит на скамейке, безотчетно обхватив ладонями стакан. Стакан с монограммой "М" на стенках.
Чарли наверняка уже места себе не находит... А где же Чарли?..
Японский дворик - ровный зелёный квадрат... Длинная аллея сиренева и узка. Впереди - большой сад, коридоры из сотен роз, задний двор вытягивается к бледному полю.
Пройдя по саду, Ворон возвращается в шумную залу, ищет глазами Шарлотту; тут же, его руки сжимаются в кулаки: на одном из угловых диванов, изящно откинувшись на подушки, полулежит разморенная вином Чарли, и рядом - худощавый молодой человек с медными кудрями, весь искусственно-манерный, не сводит с неё жадного взора больших, чуть навыкате, бесцветных глаз. Дьявол, что он здесь делает?..
Вот Шарлотта обнимает руками колено, улыбаясь чему-то; Аллен Бейтс - таково имя парня с прозрачным взглядом - незаметно придвигается к ней так, что его узкое бедро, обтянутое шелком костюма, касается изгиба бедра Чарли...
Глаза Дэна сужаются. В нём поднимается собственнический инстинкт - Чарли в эту минуту он воспринимает, как взятую без его ведома драгоценную безделушку... Он готов подскочить, грубо оттолкнуть бывшего приятеля, ударить... но тут Чарли встаёт, оправляя на себе платье и, снова став прежней мирной и робкой девочкой, неторопливо подходит к столу, за которым разгорается в эту минуту спор...
Когда ладонь мужа скользит по обнажённому плечу Шарлотты, та лишь приподнимает подбородок и, полуобернувшись, ищет руки Дэна своей теплой рукой. Она кажется безмятежной, даже отстранённой... но выйдя за порог дома и в последний раз одарив улыбкой хозяев, превращается в знакомую Дэну усталую и встревоженную Чарли.
В продолжение всего пути до дома они не скажут друг другу ни слова.