Глава восьмая Поосторожней с пучком!
Имя друга Старик и Странник произнесли одновременно и вслух.
Всё окончательно встало на свои места, последние сомнения рассеялись.
Диковинные монстры метались в своих пилотских кабинах, подобные мифологическим фуриям: некоторыми местами – всё ещё как бы женщины, но кое-где уже – неизвестно что! Со щупальцами, мохнатыми членами и ядовитыми хвостами-жалами…
В бессильной ярости буквально искрошив окружавшее их оборудование, бестии добрались-таки и до телекамер. Запутавшаяся в разодранных искрящихся кабелях, в едком дыму и пламени, бывшая «Гедда», - а теперь особенно жуткая особь с бородавчатой крокодильей мордой, - изловчилась и плюнула в снимавшую её бортовую телекамеру чем-то пурпурно-изумрудным…Картинка на экране в рубке Тарелки покрылась сетью мелких трещин, изображение на мониторе словно бы чуть подёрнулось лёгким дымком, и вдруг – экран с оглушительным звонким хлопком разлетелся вдребезги!
Лишь на мгновение Странник опередил своими действиями пришедшие и ему и Старику почти одинаковые мысли. Иначе говоря, сначала сделал, а потом подумал, и это спасло нас всех от неминуемой гибели. Странник выстрелил по всем пяти целям из базового комплекса «Кощей – 41» чисто автоматически, что называется, с испугу, инстинктивно расценив взрыв монитора как возобновление реальных боевых действий. И только нажав оружейные клавиши, он, как в общем-то и Старик, сообразил, что здесь уже попахивает не чем-нибудь, а настоящей мистикой! Взрывоопасные плевки в телевидение – это антинаучно и нереалистично. Этого не может быть, потому что не может быть никогда… А если есть, – значит, не обошлось без колдовства и чёрной магии девятьсот девяносто десятой пробы! И ксеноморфы-телепаты (или кто там они на самом деле) во главе с Геддой Шаллаззи представляют необычайную опасность, то есть, – попросту говоря, - они могут всё, что только можно себе вообразить!
А вообразить себе Старик и Странник могли многое.
Хотя протонные заряды «Кощея» уничтожили цели практически мгновенно, мысль о безграничном могуществе ксеноморфов была ещё быстрей. И за десятые доли наносекунды всё ж натворила бед! Будь реакция Странника хоть чуточку хуже – последствия, надо полагать, оказались бы просто катастрофическими!
Старик и Странник отделались легким испугом, хотя по рубке Тарелки будто смерч прошёл. То ли одно, то ли сразу все чудища успели побывать здесь, изгадив и поломав большинство пультов, экранов и прочей аппаратуры…Мои друзья ошарашено смотрели друг на друга, всклокоченные, с опалёнными лицами (у Странника даже борода дымилась), слегка запорошённые сизым, фиориновым и зелотистым пеплом (а ведь вроде бы и нечему было гореть или тлеть в пожаробезопасной рубке!) За третьим, пустующим, креслом валялась и остервенело драла пластик пола страшными когтями диковинная слизкая оранжевеловая задняя лапа. Старик добил её из калашмазера, который не без удивления обнаружил в своей правой руке…Что касается нас с Арго, то, если вас интересует, могу сказать следующее: ваш покорный слуга, например, совершенно необыкновенным и нечувствительным образом очутился на камбузе, возле холодильника, с гирляндой «больших магеллановых сосисок» в зубах; а пёс, - видимо тем же образом, - в стенном шкафу с аварийными скафандрами. (Несколько предваряя окончательное и полное разъяснение данной истории и истины ради, спешу заметить, что никакие зловредные космические телепаты тут, конечно же, вовсе не причём! Просто я слишком сильно мечтал о сосисках…а ещё - интуиция у меня всё-таки отличная… И Арго оказался среди скафандров отнюдь не случайно: всем было известно, что он на них давно точил зубы! Прежде чем его нашли и вытащили, он успел покусать все скафандры, я страшно извиняюсь, сзади, и сгрыз напрочь три перчатки и два сапога…)
– Ну и приключеньеце у нас! – чрезвычайно серьёзно заметил Старик, дуя в дымящийся ствол бластера. - Может быть, я и мечтал встретить воинственных космических амазонок, и всё такое, но чтобы это завершилось таким вот образом!… Вы с Пришельцем внесли нездоровые коррективы в мои мечты и дурно повлияли на поведение метаморфов…
– Не мечты и были! – живо откликнулся Странник. – И нужно ещё разобраться, что к чему… Я тебе, может, глаза открыл. Взял бы ты своих красавиц в плен, они бы тебе здесь такое устроили…
Странник собирался было расписать яркими красками судьбу Старика при общении с соблазнительными телепатками-метаморфами, но, взглянув на друга, чуть не поперхнулся.
Старик опять, но медленно-медленно привстал с кресла, и при этом имел вид… ну, почти в точности такой, какой он имеет в тот момент, когда наши хоккеисты на Олимпиаде Галактики чуть-чуть не забивают решающую шайбу в ворота противника, и тут же пропускают такую же решающую в свои… И из уст его слышится загадочное «го-го-о-о-у-у-а-а-а-ё-ё-ё!»
Старик смотрел на центральный, чудом уцелевший, экран, где, увеличенная электронным инвернатором, мерцала и переливалась цветами радуги в свете двух своих солнц какая-то планета.
– Солярис! – тихо, но торжественно и с чувством произнёс Старик, прежде чем Странник сам смог прочитать название планеты, выведенное Мозгом на экран поверх космического пейзажа среди прочих других ценных данных о близлежащей звёздной системе.
– Старик, правильно ли я понимаю то, что ты думаешь? – с некоторым даже сомнением в голосе, спросил Странник своего друга. Это было более чем просто удивительно, так как Странник обыкновенно без всякого труда «читал» мысли окружающих: они ещё не успевали подумать, а он уже точно знал – о чём!
Старик в ответ посмотрел на Странника до такой степени красноречиво, что тот в миг обрёл прежнюю уверенность в своих способностях, и уже со спокойной душой, но со всей горячностью и весьма энергично поспешил высказать собственное мнение:
– Слышь, ты не прав! Мы как последние…
Впрочем, здесь я вынужден несколько прервать связное повествование, и сказать следующее. Подобно некоторым пращурам, обильно перемежающим свою родную речь всякими заковыкистыми иностранными – чаще всего, французскими, – выражениями и словечками в щекотливых или, скажем прямо, затруднительных ситуациях, Старик и Странник имели обыкновение совмещать языковую речь с мысленной. Но отнюдь не потому, что они боялись высказываться открыто и ясно, предпочитая язык более образный, но менее конкретный. Не робкого десятка и умудрённые немалым жизненным опытом, они всегда имели много и что сказать, но подчас просто не желали тратиться на досужие разговоры. В этой связи весьма показателен случай со Странником, произошедший на Поганде во время вручения Пошлобелевских Премий. Когда отпали последние сомнения в предвзятости Пошлобелевского Комитета и лоббировании им местных интересов в ущерб Истине, и Премия по Психофрении и Шизологике, которую, несомненно заслуженно и абсолютно справедливо, прочили Страннику Самые Выдающиеся Академики, в том числе – Шуми Юмен и Юми Шумен, досталась погандскому профессору-пофигатору хон Загрыбайзеру, Странник нашёл в себе мужество выйти к трибуне, и сказал лишь несколько слов, типа «Глубокоуважаемые мурдьё Председатель Пошлобелитета и не менее мурдьё члены комитета». Но сколькими яркими и сильными мысленными образами сопровождалась эта короткая речь! Даже не слишком искушённые в телепатии участники собрания без труда поняли, что именно искренне думает Странник по поводу организации, формы проведения и результатов данного мероприятия, честности и порядочности Председателя и других официальных лиц, самой «пошлобелевке» и всей Поганде. От преследований в уголовном порядке (а по местному Кодексу сурово наказывались не только крамольные речи, но и тайные помыслы), Странника тогда спасло лишь то, что, как выяснилось, те же чувства по поводу происходящего испытывало подавляющее большинство собравшихся.
Что же касается текущего момента, то я, в ходе работы над данным повествованием неоднократно просматривая записи «чёрного ящика», так и не смог прийти к определённым выводам в плане художественного переосмысления происходившего в рубке. Увы, мне! И вынужденно оставляю, как есть, на Ваш суд, Драгоценный Читатель, полный двусмысленностей, многозначительностей и недосказанностей диалог моих друзей. Надеюсь, впрочем, что Вы не будете слишком резки в своих оценках, и, объективности ради, прежде всего, поставите Себя на их место. Представите, как с риском для жизни воевали с собственными же фантазиями… И выберите выражения, которыми Вы сами для себя определите такую ситуацию, положа руку на сердце!… Не берусь утверждать, разумеется, что тогда Ваши образы в точности совпадут с образами Старика и Странника, ведь тут всё так тонко, даже, в какой-то мере испорченности, – интимно… В конце концов, не следует забывать и то, что для моих героев всего-навсего завершилось одно из их многих приключений, словом, по большому счёту, не Бог весь что, и они более-менее плавно переходили к своему обычному состоянию…
Короче говоря, глядя на почти одухотворённые лица Старика и Странника, сверяя их мимику, жесты и загадочные междометия, коими единственно полна звуковая дорожка видео записи тех минут, действительно трудно вообразить, что они там думали. (Мнемозапись запрещена Хартией Космоплавания, и, может быть, жаль?) А я постеснялся взять на себя смелость пофантазировать на эту тему. Поймите правильно, мне со Стариком и Странником ещё жить и жить хочется.
Понимая друг друга не только с полуслова, но и с полумысли, мои друзья минут десять или даже дольше обменивались телепатическими мнениями относительно всего случившегося.
– Мы как…сели в… - вслух говорил один.
– Не как, а как… и не в… а по… - утверждал другой.
– Некоторые даже с…
– …слышу, и сам на… вместо того, чтобы… размечтался, как…
– …первая премия на конгрессе Космических… и большими латинскими буквами в скрижалях…
- …девочки, девочки… тьфу!…
- …скальпелем махать…
…затащить в кровать…
- …о чём же ещё? …полная Тарелка… приведения с Альтаира… Крюгер с Бетельгейзе?…
– …эскадрилья иноплапутанок… служба космической любви… интим-патруль…
– …тоже хорош – сыны Земли, мол, почти что с неба… по шее… чтоб больше так никогда не мечтал…
- …одним словом… кому рассказать… хороши… и притом…
– Такое впечатление, будто вы говорите то, что думаете! – наконец прервал диалог моих друзей доселе предусмотрительно и невинно помалкивающий Мозг. – Признайтесь, ведь вам понравилось… в общем и в целом!
Просто чудо, что до сих пор он не попал под «горячее слово» Старика или Странника! Но теперь уж досталось и ему на «орехи».
– …чья бы пустая… молчала… научим отличать нейтринную структуру от… стоеросовое… винты и порты затянем, микросхемы перепаяем, память поотшибаем… будешь знать своё дело туго, и соображать хоть долго, но как положено… а не…
– И соедини-ка нас со станцией! – вдруг вроде бы как опомнился Старик.
Орбитальная станция «Солярис» откликнулась почти сразу. С подёрнутого мелкой рябью помех экрана на Старика и Странника смотрели…Старик, Странник и Пришелец!
– Станция «Солярис» на проводе, общий и горячий привет экипажу Тарелки! – в один голос, слаженно и как по нотам, прокричали двойники-соляристы.
– Я сегодня с ума сойду, - фыркнул Странник. Тот, разумеется, что находился в рубке на Тарелке.
– Кельвин, Снаут, Сарториус, что там у вас происходит? Опять Океан шалит? Ответьте! – совершенно игнорируя приветствие двойников, и не проявляя к тем никакого своего отношения, взывал к настоящим соляристам Старик. Двойники загораживали своими физиономиями весь экран, гримасничали, паясничали и подшучивали над моими друзьями, мол, вот вы какие-сякие со стороны, нате, полюбуйтесь, но спустя минуту кто-то из реального экипажа станции растолкал их. Ещё какое-то время телекамера показывала лишь заставленный бутылками стол кают-компании, смутное мельтешение чьих-то рук и неопределённые тени, а в динамиках слышались загадочные шлепки, глухие удары, витиеватые ругательства и даже крики… Наконец, на экране появилось лицо Криса Кельвина. И не трудно оказалось заметить, что тот был, мягко говоря, не в лучшей форме.
– Привет, Старик, - уж очень медленно, тихо и совсем неуверенно произнёс Крис. Выражение его лица и взгляд нельзя было бы назвать осмысленными, ну, вы понимаете, на что я намекаю, а как ещё более тактичнее об этом сказать? – У нас тут гости…были. Точнее говоря, мы думали, что гости, и что были… А впрочем?…
Рядом с лицом Кельвина появилось лицо доктора Снаута.
– А вы… кто… вы такие? – необычайно проницательно вглядываясь в моих Старика и Странника, спросил Снаут. – Ещё гости? Добро пожаловать! Станция открыта для всех… до семнадцати тридцати двух… а потом перерыв на невесомость… Человеку нужен человек… чтобы выпить и поговорить. Кельвин, разве я не прав?
– Простите, Старик, Странник, у нас тут, действительно, проблемы, - откуда-то «из-за кадра» раздался голос доктора Сарториуса, - Мы приняли их за вас, и несколько… расслабились… Впрочем, возможно, мы приняли вас за них, но сейчас это уже не имеет значения… Расслабились, так расслабились, чего уж теперь… Пучком жёсткого излучения… по поверхности Океана… во всяком случае, было очень приятно познакомится… с кем-то из вас… пли!
– Поосторожней там с пучком! – успел крикнуть Старик, прежде чем связь со станцией прервалась.
Глава 7 http://www.proza.ru/2013/07/07/929
Глава 9 http://www.proza.ru/2013/07/17/1378