Во-первых, каждое утро чем-то отличается от многих утренних часов. В это утро Степан встал бодрее, чем вчера. Естественно, вчера перед сном выпил двести пятьдесят грамм пива,
уснул, правда, не сразу. А, вот, выспался на славу. С утра решил сделать множество дел. Стал обдумывать план действий, не заметил, как и уснул снова. Боже мой! Снилось, что все дела так и выпорхнули из-под рук!
Проснулся-то снова в одиннадцать часов дня. Главное, проснулся не просто так, а весь организм будто был в тяжёлой работе много часов. Дела фактически на нуле, а усталость, как у лошади! Сил никаких, шатает при походе в ванную и даже объяснить такое переутомление нет возможности!
С этого момента весь день пошёл наперекос. Что планировал сделать, забыл начисто. Степану бы успокоиться, решить, что есть ещё и завтра время, а он заупрямился. Думал Степан до четырёх часов дня. Постепенно организм пришёл в норму. Память нарисовала новый вариант плана. Несмотря на приближение вечера Степан решил новый план претворить в жизнь.
Главное, надо было выйти из квартиры. Желание снова прилечь на диван было сильным, но план давил на мозг ещё сильнее. Степан чувствовал, что бессмысленно прожитый день вот-вот
закончится. Он победил своё безразличие к жизни уже в ста метрах от подъезда дома, в котором была его квартира. Ноги легко понесли его вдаль. Дача встретила его заунывной мелодией Востока. Чтобы не слышать непривычное завывание ветра над песчаными барханами Казахстана или ветра в снежных вершинах гор Киргизстана, Степан стал копать угоубление под домом. Сюда мелодии из соседнего дома долетали отрывками.
Сосед, купивший дом у престарелого Алексея Петровича, прибыл из бывшей Советской Республики. Тоскует по Родине. Мелодия Степана выводит из себя. В ней нет слов, одно завывание. Он яростно вгрызается в пласт земли под домом. Становится всё холоднее. Оказывается, земля даже а июле прогрелась только на глубину не более одного метра. Ниже уже холод.
Неожиданно над ним вырастает бывший друг по работе. Степан уже и не помнит, сколько лет не здоровается с Василием. Василий перестал здороваться первым. Приревновал к жене.
Теперь, вот, стоял прямо в доме и сверху смотрел на Степана уничтожающим взглядом.
Степан воззрился на Василия, не понимая, как могла случиться эта наглость!
-Тебе чего надо? - спросил он.
-Ты ходил ко мне в квартиру? - спросил Василий.
-Ты же сам знаешь, что ходил, - ответил Степан, ещё не понимая, о чём разговор.
-В декабре моя жена скончалась, - задумчиво сказал Василий.
-Ну, снова женишься.
-Я всё думаю, что ты ходил ко мне в квартиру, - упрямо повторил Василий.
-Да что ты пристал? Ты, ведь, знаешь, что телефонов у нас не было! Я шёл к тебе, а не к жене! Я, ведь, не мог знать, что тебя нет дома! Ты на что намекаешь?
-Дочь у меня на меня не похожа, - сказал Василий.
-Ну и что? У меня сын на меня не похож, так я его воспитал, и никого не обвиняю! Ты, что, меня обвиняешь? - удивился Степан.
-Ты спал или не спал с моей женой? - наконец, выдавил из себя Василий.
-Конечно, не спал! Зачем мне это надо было! Я, вообще, с чужими жёнами не спал в течение всей своей жизни! - уже орал Степан. Его трясло от злости. Правда, холод в подвале эту тряску усиливал, поэтому он догадался, наконец, вылезти наверх. Теперь они стояли друг перед другом набычившись. Степан видел перед собой старого мужика, которого он нисколько не боялся.
Он просто не мог понять этот наглый визит.
-Ну, ладно, - сказал Василий и медленно вышел.
Степан продолжал переживать. Он вспомнил, что дочь Василия ловила его как-то тоже странно. Могло показаться сначала ему, что она влюбилась в старого мужика, каким Степан себя чувствовал. Потом догадки пошли более приземлённые. "Уж не думают ли Василий и дочь,
что он - автор?" - пришло в голову. Боже мой, да ведь он даже не разглядел лица этой дочери Василия? Как она выглядит? Память ему не подсказала ничего.
День был окончательно испорчен.