Антон ТЮКИН
МЕЛАНХОЛИЧЕСКАЯ ФАНТАЗИЯ.
ПОСВЯЩАЕТСЯ ИЕРОНИМУ БОСХУ
ВСТУПЛЕНИЕ
Смотри на снег, что укрывает землю,
Или на свет под белым потолком…
Как знать: что я сегодня не приелю
Из мыслей и вещей?
Я не знаком со всеми, кто
Распластан над водами…
Предметы будто бредят холодами
И подступает к горлу горький ком.
* * *
Как страшно оказаться в странном мире
Где не уверен: дважды два - четыре?
Я не знаком со всякой вещью.
С дураком связался я - и сам уже дурак?
Зачем наслушался нелепых врак
Про те врата: “в грядущее ворота”?
Теперь о них и думать не охота.
Шажок, еще один…
Какая ж, впрочем, малость.
Сам - на вершок.
Как будто ты и не жил на земле?
А где же? Как же?
Что же оставалось
Им делать в час, когда в чужом стволе
Свистит уже, увы, совсем - совсем не ветер?
Ты одинок на горестной земле
В грядущий смертный час.
А ветер - не ответит
Тебе в грядущей липкой, мертвой мгле.
* * *
ВСЕЛЕНСКОЕ
Свистит шрапнель.
Бог белым красит землю.
Но свиристель свою свирель освоил четко,
А потому приемлю я, и принимаю я
У лани быстрой статную походку,
Да колыбель - качающую лодку
Над черной бездной, в ней – судьба моя -
Вот сокровенные основы бытия.
Да, красит землю кровью человек…
“Такой чудовищный им, право, выпал век”. –
Хочу сказать, словно кого отметить,
Как с берега далекого – заметить.
Вернее - “нам”…
Привычный беглый взгляд,
Когда “никто ни в чем не виноват”
На “тяжкие пускаясь” - не приемлю.
Горит огонь, мягка твоя постель,
Да заливается проклятый свиристель
Но Кто - То неустанно красит землю.
* * *
Горит огонь. В степи – чужой костер.
Наточена секира и остер
У палача топор. Как тот хронометр -
“С боем”.
Чудовищно - осознаем потом,
Когда с солдатами набитым ртом,
Жуем, со всеми, кто бросался в окоем,
Свой хлеб насущный,
Что и “этим” – было не слабо’ им”.
Мотаем головой, ворчим.
Бурчим: “Однако,
Дорога в ад… Да, нынче
Знает каждая собака ее.
А потому – никто ж не виноват”.
Как? Верно, чувствует?
Все ноет и скулит. Не сводит глаз.
Но в путь пуститься не велит
И злобно скалится из темноты,
В того, чьи черти знают “милые черты”.
* * *
И что же дальше?
Нам неведомо? Заснуть?
Скорее собираться в долгий путь?
Вот Ирод. Вот звезда.
Иосиф с полотенцем
Склонился над родившимся Младенцем: -
“Каков Ублюдок! – говорит -
Все мя – да – мя… Да, му…
Да ведом Ты Себе ли Самому?”
* * *
Вот над Младенцем три нелепых чудака,
Вернее, четверо. И времени река
Над Его над Ним.
Вот Мать Его, естественно, Мария,
Да те, кого сейчас зовут: “Святые” -
Все те, кого когда - то легкая рука
Легла качать ту колыбель над черной бездной.
* * *
ВСЕРОССИЙСКОЕ
Гремит оркестр музы’кою железной.
Музы’кой громогласно - полковой.
Прислуживает черту половой -
В трактире - все рубли да пятаки.
Шаги у Мармеладовой легки.
Чу, Лужин. Воду дернули в сортире.
C урчанием и рокотом вода
Бежит, торопится неведомо куда…
Проходит Родиоша - с топором.
С небес несется музыкальный гром.
И на всех их с улыбкой полудетской
Глядит бедняга - литератор Достоевский.
* * *
В деревне девственниц давно на перечет –
Тургеневских.
Студентам по хрен знания.
Зачет хотят оне – единый, как ЕГЭ.
Никто из нас начальству не перечит.
То кочет кукарекает какой угодно бред,
То хищно кличет кречет,
И кой - кому то от кого - то там в карман всегда течет
У нас порою… Если кто - не пересчет
От Чурова.
Прислуживает важный половой,
Хоть не партийный член, но век и впрямь – “железный”.
Качает дьявол колыбель над черной бездной
И удивляясь, говоришь: “Живой”.
* * *
Болит живот зоологической макаки.
Не устоять, ни сгинуть. Две собаки
Сцепились мертво в случке?
В брюхо ль мертвеца,
Что верен был - до самого конца
Святой идее?
Странно слышать: “благодать”.
Да, за него и в морду могут дать
Все те, кто верует в Отца и Сына
Но, тем не менее, как глупая скотина
Век проживает.
Подобрей сердца
Отыщут ли - от Сына и Отца - поклонники,
Что бы напиться от Святого Духа,
Пред тем, как вздумать раздавать
То в пах, то в глаз, то, прямо скажем, в ухо
Иль в челюсть эту, прямо скажем, “благодать”?
А, впрочем, мне на это наплевать.
* * *
Льет перед бойней слезы глупая скотина.
Над яслями склонилась мирно бл…дь
Готовая Себя солдатам продавать?
(Так говорится – я слыхал – в Талмуде).
Вот силою быка собачьи муди
Налились у борзого кобеля -
И переполнилась скверною Земля?
Скулит и скалит пасть дурная - в течке - сука.
И хочется, и колется - наука
Философичная. Вот это – дуализм,
Что порождает на Руси алкоголизм
Неразрешимыми противоречиями. Играя
Раскольников раскроет двери рая
Топориком, как Соню - тот клиент.
Такое выдумать один интеллигент
Российский может.
Потому что он: “не может”,
И от того беднягу совесть гложет.
Всегда?
Почти – почти всегда.
И одинок он - сам. И - тощая сума.
И светел белый храм.
* * *
Промозглый воздух: с Финского ль залива?
Нос у пьянчужки, как большая слива.
Горит костер. В степи – чужой костер.
Наточена секира и остер, как Остер…
В вечер ходят черти - в круговерти.
Над черной бездной вознеслись чертоги смерти.
Вот встретил бабу ты ль с пустым ведром,
Иль услыхал далеко канонаду -
Вмиг ощути осеннюю прохладу на лбу
И в уши враз тебе войди грозящий, тяжкий гром!
Так принимай же запах сырости, листа
Истлевшего. И все, и просто – это баста.
В твою ноздрю задула суета -
Из тех сует… Какая к черту “паста”
Из ресторана итальянского тебе
Когда “совсем привет” и “видно, быть беде”?
Трындец.
* * *
ЗАКОРДОННОЕ.
УГРОЗНОЕ
Из всех дверей. Из этой самой щели
(Да, не скажу при женщинах: “какой”)
Гундостой, пенистой, угрозною рекой
Полезли перекошенные звери
К нам – прямо в сени.
Бога - не сыскать.
Вот чьи то сиськи – письки над водами
Поднялись к небесам над городами.
Вот волчьи яйца, что ядерный грибок.
Над ним воспоминания – лобок
Курчавый от - старухи ль, от девицы?
Как в Космосе - в последней наготе
Завис “Растяпа” за расплату – на кресте.
Он “их”. Не наш! Вокруг его’зят неуемные синицы.
Мелькают спицы у немецкого бабья в больших руках,
Да веется по ветру мелкий страх.
* * *
На бабе - бомбе, на краю у бытия
Считаемся: “Моя или твоя –
Она? ” Дрожа и егозя, как в колесе
Колышет белка свой облезлый хвост - во всей красе,
Да гениталии вагонзаводской стали,
Что ежемесячно взрывают наши дали.
Но, чу. Дали поднялся!
Уорхол вырос на овсе, как жеребец!
И всех е…т - во всей красе – каков подлец!
Герасимовых наших - двух! Он, право, ненасытен…
Мечтает зам…ь какой-то новый сбитень
Проклятый Запад?
Нет не “нас”, ни “их”? –
Вранье и провокация! – вот стих
Патриотический!
(Так лезет на невинно - белый лист
Из жопы агитпропа резвый глист –
Педерастическо – идиотический?).
Чью и зачем ту голову на блюде,
Куда и с кем несут злодеи - порнолюди?
Люли… Куда бежать? И от чего спасаться?
Не в монас-тырь-ль попам… сподручнее продаться?
Последние, блин, наступают дни?
Последние? А, может, все же предпоследние они?
Какие? Где? Да хрен же разберешь.
Кругом беснуется и крутит дурку ложь.
Вот б…ь московская, что титьками огромной кубатуры,
Пи…ой ль влечет к себе различные фигуры -
Всех членов и семейств.
В ее сады
Влечет козлов токмо прелестный вид пи…ы -
Патриотической!
* * *
Игриво и дурашливо браня
Порою, домогалась и меня
Она когда - то. Нынче ж - плюнула.
Порою, конечно, даже главному герою
Поэмы хочется забыться и заснуть –
С такою. Но без цельного гандона в трудный путь
Пускаться и спускать действительно опасно!
Как там не заразиться? Не согласны?
Однако, вряд ли в течке кобылица
Похуже, чем российская коза?
Прекрасна молодая дереза Святой Руси!
А потому иной художник молодой
Резвится и доныне с той пи…ой – ее
Патриотической!
(Так это ж наша “сувенирная свобода”
Что дожидалась Хозяина “у входа”
И дождалась – Пу!
А потому ее сады,
Мне так сказать – “до утренней звезды”).
* * *
КОПОШЕНИЕ
Вот двое жопами уселись жирно - в грязь.
Матрос с матроною совокупляются, смеясь.
Вот воет погребально в поле вьюга.
Кому - то в кабаке несут аперитив.
Вот мальчики нашли презерватив
И принялись со смехом дружно мерить.
Вот шлюхи отворяют мило двери
В квартале красных (не разбитых) фонарей.
И с вожделением глядит поганый брадобрей
С бровями пышными, зоологически на сиськи – письки их,
(Что забрались проворно в мой прелестный стих
Уже не раз). Дерьмо и ****ство. Надо ли мириться
Когда грешит с братишкою сестрица?
Вот черт хозяина из кабака понес
В бардак? Из тучных срак течет навоз у телок.
Да, из дерьма в говно – маршрут не долог.
Из уст струится тягостный елей.
Мозги и души залепляет клей –
Из малафьи собачьей…
* * *
Несет подарок Карла – иностранец.
Везде кружит безумный, странный (сраный) танец.
Кружатся девки, черти. Веселей
Течет опустошая мозги клей - елей.
Кружитесь на краю у “черной смерти”,
Покуда Вас не забодали черти -
До самой смерти!
Вот резвый мальчик прямо на ходу
Юбчонку девочке задрал и “ерунду”
Тот миг же у служанки обнаружил.
Да не видать же папочке свой ужин
Пока сынок не притомит свою дуду.
* * *
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
Свистит в свисток не полицай, а вьюга.
Как нам не потерять во тьме друг – друга,
Не сгинуть, не стрепаться, не истлеть
Когда над каждым роковая плеть занесена?
Немыслимо, далеко
В бездонное – туман, как в молоко,
До срока - по белесой - по воде,
Без черного следа – по ерунде,
Меня беда когда-то увела
Как та вода. Да, видно, не со зла
Утопит.
Недоступен горизонт.
Припомнилось: вот распахнул ты - в серое - свой зонт
И полетел – туда.
Над миром целым - серым.
Над городом. Над целым – СССР-ом,
Пропавшим и далеким. В далеко,
Как камень, канувший в туман иль в молоко.
Да, скрылось все.
Истаяло из вида.
Так исчезает прежняя обида,
На то, что и припомнить не легко.
* * *
Не мысли, ни малейшей цели.
Давным – давно забылись радостные трели.
Что соловьи нам? Что цикады на лугах?
В любом свинарнике сегодня - “делай трах”.
В России гадко жить. И страшно умереть,
И хочется, то право, не стареть,
То хочется забиться в гроб – до срока.
Что значит: “мы”?
Мы – в мире похорон,
Тот камень, на котором чей-то трон
До времени стоит. Но резвая вода
Истории источит без следа
Его, как источает червь парчу.
Ну, а пока над адской черной бездной.
Пока гремит оркестр. музы’кою железной.
В поганом зомбоящике – разводы
Лохов и Пу. Урал – вагонные заводы,
И в небе – Роковая Ерунда
Качается, как Пут…на м…а.
“Качается. Кончается… - гонцы
Уже несут известите. –
Концы
Свои, вы импотенты, замочите
В погано – всероссийско - фронтовом корыте!
Кончайте - в девок! И торите - путь!”
Скопцы стараются… Пу не дает уснуть
Кабановой? Нам всем.
Что Дания для нас?
Что Нидерланды?
Изгнан ныне педераст
Из нашей всероссийской пропаганды (“попоганды”)!
Цветут и пахнут детские команды
Футбольные.
Гетеры гетеро - залупленные х…ы
Во всю сосут!
А коррупционеры –
Полноэкранно срут и ссут – во “Времени”.
Так радостно, когда следы от неуемной банды
Везде и всюду!
И иного - не дано,
А коли что – заснимут, как говно.
* * *
РОДНОЕ
Растекся и воняет ветхий мир –
Смердящий от нечистоты сортир.
Банально заявить: “цивилизация порочна”.
Рука мальчишки срифмовалась с “задрочна”,
А “заявлю” – c “б…ной по рублю”.
По всем столам шуруют тараканы.
Овец неугомонные бараны уже покрыли.
Скачут с козами козлы.
Да, не видать давно следа метлы
В хоромах. И в стволе свистит, увы, не ветер.
О, как ты одинок! Как позабыт на свете!
Совсем один. Хозяйничают тараканы на столе…
Под небесами - ведьма на метле.
Да, быстротечна наша жизнь и худосочна.
Ручонка у мальца враз срифмовалась с “задрочна”.
Служанка ж - много лучше. Поищи – и ты ее найдешь!
В судах и церквях торжествует ложь.
Река недвижна. Сон под пеленами
Из облаков. И сон над племенами
Стелится. Еле теплится жилье
В котором угнездилось жулье.
Везде – бедлам. И только конь стремится
Под стременами. Но недвижны Львы и львицы (такие Толстые).
* * *
В Москве и в Петербурге по поры
Еще не дорубились топоры.
Над лесом, плесенью, зверями и домами,
Над кладбищами – апогей зимы
Распластан властной вертикалью.
Тонны облаков,
Как отчерки от тех материков (Америки - ?)
Что никогда не будут нам открыты
Высасывают душу, как москиты,
Из новой серости. Да слышен звон оков.
* * *
Вот на орбите ведьма, как Гагарин.
Вот в зомбоящике – ликующий татарин,
Хоть мир по-прежнему убог и сер
Приветствует спартакиаду СССР.
Живет и царствует над нами - Крокодил.
Нас развлекает пением - Дебил.
Вот над Россией скинув панталоны
Нам с неба наложила мегатонны
Та ведьма (Меркель - ?).
Светел божий день.
Кадить, креститься, придуряться ль – лень?
В полях полноэкранно расцветает бред
И старый идиот на склоне детских лет
Еще поет. А президент все врет,
Хоть и не пьет, как прежний идиот.
Заместо его пьяный – Депардье –
В Распутина играет. На земле – такая благость!
В Большом Театре Коми ССР
Ему преподнесли моржовый хер.
В Чечне ему забацали лезгинку,
В Нечерноземье - показали свинку на свиноферме.
Умело нарисованный российский мир -
Необычайно радостен и мил!
* * *
ОКОНЧАНИЕ
Ступень отброшена.
Дерьмо кружит, сгорая.
(Болтают, что оно к воротам рая
Старуху не пускало).
В добрый путь!
В довольно плотной всероссийской атмосфере
Кружит, сгорая, новая метла –
(Хоть от Медведева,
От бы от Путина была - она).
Все только бред…
Вот сон смежает очи.
Короткий день.
Хмельней аперитив.
Но мысль саднит:
“Да, блин, презерватив,
жаль, потерялся…
Без него – рискну.
С охотой даже б вые…л сосну -
Во сне”.
Но, чу. Пришла, желанная, легла.
Теперь то я ее пронзю до дна! До дна!
C нее, (как со страны - “сраны”), я ровно все сниму,
Ее и так, и этак – раком или сракой - разверну…
Но лишь красотка повернула рожу -
Повергла в ад, в смятение, в безнадежность
Любовника.
Так жутко на него глядели очи
Хозяйки мира – Беспроглядной Русской Ночи.
Там целый мир, как фотонегатив
Запечатлелся. Он его увидел.
И поднялся он с ложа, и бежал,
А вслед ним как - будто бы визжал
И гнался ад.
Летя по воздуху на жутком помеле
Гоняла ведьма ужас по земле
И ужас за каргою стелился.
И тот же час тем страхом мир упился,
И Божий свет навек - для нас - погас.
P. S.:
Потонет в Лете все.
А те, кому дано
Болтаться на поверхности –
Говно.
25.06. 13 – 11.07.13