На краю поселения, у самого края дороги, на самом высоком его месте была посажена кем-то Лиственница. Кем и когда, не помнила даже моя бабушка:"Уже высилась над хатами Её крона, когда дед твой сруб ставил, в дубовый венок, над стропилами и Её веточку вплёл. Поднял на конёк дома венок-то этот, и вбил последний гвоздь, легко тот гвоздь дерево приняло, и дед радовался - хорошая то была примета, что не согнулся гвоздь от одного удара, а значит и дом долго стоять буде..."
И никто не трогал старую Лиственницу, и никто не спрашивал: "Откуда Ты?" Тверда и молчалива была Она в своем терпеливом росте на Высокой Горе.
Да и плотники не решались Её трогать, ни один гвоздь не мог навредить Её плотному, ужё почти стальному телу.
Жила, да и теперь ещё живет в нашей деревне старуха, ни мы, да и она сама уж не помнит своего имени. Некоторые её считают умалишённой, другие блаженной, а бабушка называла её юродивой бабкой Понтей.
Рассказывала мне, как многие видели Понтю вечерами, сидящей у дерева, в сплетении обнажённых её корней: то гладила она их, шепча что-то скороговоркою, то царапала, будто искала в них Сокрытого от мира...
С того времени стали поселяне замечать на стволе неглубокие насечки, будто топором кто-то срубить пробовал. Плакала Лиственница и, затекали раны душистой, янтарной смолой. И не было над Ней власти ни топора, ни людской.
Но Понтя не оставляла своих попыток срубить дерево, упорно из года в год видели её люди с топором в руках, и никто не осмелился прекословить, могла и на человека замахнуться.
В прошлом году, соседка заметила :"Гляжу, а у самой аж холодок по спине, чуть тащит на верёвке наша Понтя верхушку Лиственницы-то нашей, три года она её подрубала, затащила на надел свой лесной, и положила поперёк дороги. Больше её на Горе никто не видел..."
А когда мой отец решил убрать с горы горемыку, пришла и Понтя, долго смотрела, как отец бензопилой ствол пилил, да вдруг расхохоталась и крикнула:" Не пили, не пили, нет там уже никого!" Да скатилась с горы, только её и видели.
Долго отец мучился со стволом, а как сдОлял, привёз на подводе домой, на доски распилил, а из досок-то этих решил крестики склеить, ибо до сих пор никакой гвоздь не имеет власти над старой Лиственницей...
Фото автора - "Мастерская отца" и "Лиственница"