Светланка в этот год отдыхала с родителями в Крыму, у бабушки. Родители долго мечтали о машине, копили деньги. Наконец-то на заводе подошла папина очередь, ему выдали талон и новенький Москвичонок засигналил у подъезда. Пару недель все мужчины со двора по вечерам считали своим долгом подойти к папе и дать какой-нибудь совет. Кто рассказывал, как карбюратор прочистить, кто советовал, как свечи сохранить в чистоте, кто просто внимательно осматривал машину со всех сторон и интересовался о ее скорости, о том сколько «жрет бензина эта машинка». Да, в ту пору машин на улицах и дворах наших городов было не столь много, как в нынешние времена.
В июле родители совместили отпуска, и было принято решение ехать своим ходом к морю. А так как папины родители жили в Крыму, то лучшего случая посетить престарелых родителей, похвастаться перед родственниками новеньким автомобилем, а заодно и отдохнуть на море – не найти.
Новенькая машина весело бежала по дороге мимо деревень, зеленых полей, изредка прячась в тени лесной чащи. Присмотрев красивое место, путешественники с удовольствием останавливались на маленький пикник. Если рядом оказывался какой-нибудь водоем, папа тут же доставал удочки и радовался как ребенок, если удавалось поймать рыбешку. Мама со Светланкой накрывали импровизированный стол где-нибудь в тени деревьев. Ехали не спеша, наслаждаясь прогулкой. На ночь остановились в деревне, у какой-то старушки, изба которой стояла с самого края. Хозяйка оказалась очень приветливой, разместила гостей на сеновале, угостила нехитрым деревенским ужином – картошечкой, приправленной домашним маслецом с укропом и петрушкой, хрустящими малосольными огурчиками, да лепешками со свежим парным молочком. Сколько лет прошло, а Светлана до сих пор помнит вкус той картошки и запах малосольных огурцов!
Отпуск превзошел все ожидания! Каждое утро девочка с папой бегали на море встречать рассвет, и каждый раз ее сердечко замирало от неповторимого восторга. Море перед рассветом всегда сонное, слегка лениво накатывает волну на берег, потягивается и ворчит. Море дремлет, а там, далеко, в синей дымке, кто-то невидимой рукой все четче и четче прорисовывает линию горизонта, разделяющую небо и воду. И эта линия ширится, ширится. И вот уже первые розово-синие блики заиграли на темной воде, а край неба, словно кто занавес поднял, наполнился светом, который все ширится и ширится, все наполняется и наполняется пурпуром! И опять исчезла кромка неба, и опять нежная дымка слила воедино море и небо! И невозможно отвести глаза, и замирает сердце в предчувствии чуда! Еще мгновение и вот уже появился маленький полукруг солнца. Он красный и на него еще можно смотреть! Вот он застыл, огляделся как любопытный ребенок – все ли тут у вас хорошо и стоит ли мне выходить из своего домика, и нырнул обратно в алые воды моря-неба! Но тут же одумался - как вы там без меня! – и вынырнул уже в половину огромного круга. Вынырнул, замер на какое-то время, и через мгновенье яркий оранжевый колобок выкатился из воды, улыбнулся всем и вся! Доброе утро, Мир! Солнце проснулось!
По вечерам все собирались на ужин за большим столом в саду, под развесистой яблоней. Возвращались с работы папин брат с женой, их дети, сын и дочь, уже взрослые. Неподалеку жила и старшая сестра с мужем. У нее гостили в это лето внуки, родители которых служили где-то на севере. Стол под яблоней стоял большой, длинный. Все большое семейство вечерком, шумно, весело и гамно усяживалось за ним.
Вначале маленькие, вертясь и хихикая, рассказывали, что на море видели, какую рыбешку или какого крабика поймали. Затем старшие подхватывали: « Егор, ты где, говоришь, сегодня рыбачил? А, это там, на Лысом камне… Помнишь, Витек, как ты испугался, когда дельфина впервой увидел? А помнишь….» И пошли воспоминания их детства. Эпизод за эпизодом. Да такие интересные, что малыши притихнут, заслушаются.
Мягкой пеленой окутывают сумерки все вокруг, вон уже бабушка и лампу зажгла. А в траве цикады завели свои свадебные песни. Небо над головой, что бархатный шатер, раскинулось вольно, и звезды такие большие и яркие, так низко нависли, что кажется, протяни руку и достанешь. Кто-нибудь из взрослых поднимет глаза вверх и невольно польется: «Ничь яка мисячна, зоряна, ясная…» Тут же бабушка поддержит, подпоет свою любимую песню, а за ней и дед вспупит в хор. И слились воедино детские, взрослые и старческие голоса, полилась песня, поплыла над садами. Соседи, прислушавшись, говорят: «Топчиевы отдыхают. А как же, дети приехали…»
И хлопочет неугомонная бабушка, наливая кому-то молочка, кому-то компотика. И усмехается довольный дедушка, сидя во главе стола. И, кажется, что так будет всегда, вечно будет и этот сад, и море, и небо, усыпанное звездами, и дедушка с бабушкой, и мама с папой, такие молодые и красивые!