Последние пару-тройку недель я все чаще вспоминаю Питер Мейла и его рассказы о Провансе…Особенно летнюю тему – когда в Прованс на два самых горячих месяца съезжаются парижане и все сразу преображается для настоящих провансальцев. Не в лучшую сторону.
Не буду сравнивать наше пенсильванское комьюнити с Провансом, а себя с Питер Мэйлом, но история очень похожа.
Для Нью Йорка и проживающих там, Поконо является Парадайзом. Хотя мы проживаем не совсем в Поконо, нью йоркцы не особо заморачиваются: “ мы в Поконо сейчас” - как бы невзначай бросают они в телефонном разговоре с приятелями. Это значит, что жизнь удалась. Или почти удалась. Ты имеешь возможость купить ( снять) второе жилье ( предподагается дом – квартир здесь нет. О том, что ты приехал в гости, речь не идет). Не в самом плохом месте, заметьте: много озер- водопадов-заповедников, растут грибы-ягоды и в свободном выпасе олени с оленятами, индейки и медведи ( напомню, в зягрязненной экологии они не живут). И температура воздуха гораздо ниже той, что всего в полуторачасах езды.
Так вот. Лето началось. Июнь можно еще назвать отосительно спокойным месяцем – дети учатся в школе. Но с июля начинается невесть что для нашего спокойного горного комьюнити. Машины с номерами NYC ( Нью Йорк Сити) заполонили дороги. Едут они все нагло и нервно ( по-нью йоркски), нарушая писанные и неписанные законы комьюнити. Чего уж там? В деревню приехали городские… Расступись! Только и слышны сирены машин наших доблестных охранников правопорядка, не успевающих останавливать за скорость. Здесь не забалуешь: первый раз – предупреждение, второй раз - штраф.
Но пока с временно проживающими русскими не сталкиваешься нос к носу – все ничего. А когда приходится – не перестаешь удивляться: неужели Америка не смогла наложить хоть какой-то маленький отпечаток на это бескультурье, от которого мы бежали оттуда… Похоже, Жмеринку-Бердичев не вытравить каленым железом.
Мне приходится сталкиваться с нашими бывшими соотечественниками на берегу озера, куда я хожу каждое утро. Наши люди не любят бассейны ( так уж повелось), а предпочитают открытые водоемы. И в этом я с ними на одной волне. К сожалению, плавать можно только тогда, когда присутствуют спасатели ( а это с десяти утра и ни минутой раньше).
Итак, 10 утра. Подъезжаю. На берегу взрослые с детьми. Кто-то с черным зонтом ( от солнца?) стоит на берегу и отдает команды детям хорошо поставленным зычным голосом. Здесь же все лавки-столы уже заняты свертками-сумками ( на целый день). Безусловно, лучше сидеть в жару на берегу и иметь возможность ополоснуться. Особенно с детьми… Проплываю свой обычный маршрут и выхожу на паркинг. Машины прибывают одна за другой. Паркуясь быстро. В Нью Йорке с этим делом плохо – люди не понимают, что здесь места хватит всем. Так же быстро народ высыпает из транспортных средств, устремляясь на пляж - дабы застолбить место в тени. Я переодеваю мокрый купальник тут же, возле машины. Лихо заворачивает Фольксваген с небезызвестными номерами Нью Йорка – не смотря на то, что я пытаюсь спрятаться за открытой дверцей своей машины и места полно, чуть не сносит дверь со мной вместе, останавливаясь в нескольких сантиметрах.
Продолжая вытираться, слышу следующий диалог из только что подъехавшего автомобиля (замечу, все говорят оч-чень громко. Может со слухом того?)
Мужчина, женщина неопределенного возраста и двое детей ( внуков). Все же, наверное, детей. Девочка старшая, лет пятнадцати уже. Жена неопрятного вида, очень громко, сварливо, переходя на визг:
- Ну куда ты несешься, куда???? Мы что, опаздываем? В аэропорт или еще куда? Ты что, не мог его пропустить?
- Он мне мешал, я его объехал, - тоже на повышенных тонах объясняет ей бородатый мужчина.
- Тебе вечно все мешают..
И пошло-поехало…
В конечном итоге, бородатому надоело и он, в сердцах махнув рукой, пошел по направлению к пляжу.
- Куда пошел ? – продолжает орать она вдогонку. – Стул возьми!
- Да пошла ты,,, - в сердцах бросает обиженный мужик и не возвращается.
- Сам пошел, - не остается она в долгу. Последнее слово должно быть за женщиной)).
День, можно сказать, удался. Или задался. Как посмотреть. Все это видят и слышат дети. Не говоря уже о полном паркинге соотечественников.
Интересно, как складываются отношения таких людей в дальнейшем? После того, как они послали друг друга далеко и надолго. Будут ли они любить после этого друг друга и продолжать жить, как ни в чем не бывало? Ведь слово не воробей… Или они уже так привыкли и это в порядке вещей… Как сказать спасибо-пожалуйста-люблю? Вот до меня не доходит, объясните!
Несколько дней до праздников мы с мужем ходили плавать вместе. Дни были прохладно-облачные, народу пока не понаехало и мы радовались освежающей утренней воде.
Выйдя на все тот же паркинг после заплыва, услышали знакомую громкую речь: « Ну вот люди вышли из воды ( имеют в виду нас) – пойди спроси!». По направлению к нашей машине чапает ( иначе не назвать), преклонив голову, мужик ( возраст - еще не стар, но уже дедушка: а может, они просто так хорошо сохраняются на восьмой программе здесь, что возраст не определить?) Поясню: люди на 8-й программе пользуются всеми благами, ни дня не проработав в Америке: пенсии, оплаты квартир, полное медицинское обслуживание, пайки и тдтп). Одним словом, коммунизм! Кстати, американцы, отдав своей стране себя до 65 лет и оплачивая ежегодный налог, не имеют и половины того, что наши люди здесь.
Вернемся к мужику. И вот, под пристальным зорким, сверлящим спину, взглядом, его подруги жизни, он, тихой и плавной походкой, с подобострастной улыбочкой (!) подплывает к нам:
- Гуд морнинг! – обращается он, ( так вот, почему не хотел идти, его американский оставляет желать лучшего).
- Вы можете говорить по-русски, - царским тоном позволяю я ему.
- Да? – обрадовался он. Встретил своих!!!
- А скажите, вода теплая в озере?
- Прохладная, - отвечаю я. – окунуться можно, но ребенку плескаться будет холодно. С ними – мальчик лет пяти-шести.
- Да? – оживляется он. Conversation задался. – А мы, вот приехали издалека, из Филадельфии… ( тоном это было сказано извиняющимся, как : мы сами не местные,,,)) Хотели внука искупать.
- Ребенку будет холодно, - сказала я и продолжила переодеваться. Муж мой как в рот воды набрал.
На следующее утро эта же пара с несчастным внуком ( думаю, мальчику так и не удастся искупаться с такими бабами-дедами) уже сидела на пляже.
- Доброе утро, - расплылся мужик в улыбке, надеясь на общение. Как же, старые знакомые!
- Доброе, - сказала я и, сбросив сарафан, направилась к озеру.
- Вот молодцы какие, моржи! – услышали мы с мужем голос его подруги, не успев отойти и пару метров.
- Ну как водичка, теплая? – опять обращается к нам мужчина позже.
- Сегодня лучше, но еще прохладная, - говорю я.
И тут встревает жена: их там много таких и все одинаковые – не поймешь потом: она была или нет. Стрижечка с химкой каштанового цвета и карие глаза ( внимательно-наглые), обведенные подводкой, не жалея таковой. Кстати, та, которая со стулом была почти копия этой бабенки (Может, близнецы-сестры?)
- Нам надо 25 ! – заявляет она голосом, не терпящим возражений. Как еще кулаком по столу не стукнула в подтверждение своего требования! Ну просто старуха из Золотой Рыбки. – И не меньше.
- Так закажите себе, - ответила я.
Слабое подобие улыбки возникло на ее тонких губах, обведенных яркой помадой. И посмотрела, как сфотографировала. Понравился мой ответ…
- Думаю, долго придется вам ждать 25 градусов, - ответила я, удаляясь.
Ребенок продолжал копаться в песке возле их ног, они сидели одетые, глядя на воду и ежась.
Я ошиблась. Через несколько дней началась жара и вода таки прогрелась. Но дело ведь не в воде, правда?