Наблюдения за фрагментом ткани я вел уже довольно давно. Судя по самочувствию, времени у меня оставалось немного, а вопросов довольно немало. Уже третий месяц кряду я сидел за микроскопом, делал записи, пытаясь понять, что происходит. Есть не хотелось, только по мере боли впрыскивал наркотик и пил кофе, чтобы прояснить ум. Средняя боль оставалась, тонизирующее действуя на уставший мозг.
Год назад я ушел с работы, сбережений с лихвой должно хватить до конца. Изредка я заглядывал в лабораторию, чтобы украсть нужные реактивы или линзы, а также посмотреть, как продвинулись мои экс-подчиненные в своих разработках.
Сомнений в том, что я не единичный случай заболевания не возникало, в глазных впадинах прохожих и коллег подло отсвечивал чуть зеленоватый дымок, тот самый, который каждое утро пугал меня из зеркала. Он самый простой и понятный симптом – если уж появился, то тебе точно конец.
Фрагмент мышечной ткани, помещенный в питательный раствор, под моими уставшими глазами, развивался по собственной логике. Такое я видел впервые, хотя всю жизнь занимался онкологическими исследованиями.
Отдельные клетки, самые крупные, формировали центры. Они медленно, но уверенно засасывали соседей помельче, оставляя на месте здоровых клеток продукты метаболизма. Центры все расширялись вширь и в глубь, примитивизируя мышечную и нервную ткань, пережимая и поглощая капилляры. С каждым днем процесс шел все стремительней, любопытно было, что случиться когда останутся только крупные и жадные клетки.
Я захотел передохнуть – прилег и налил чашку кофе. На кухне раздался стук закрывшейся двери старого холодильника. В темной части комнаты что-то прошуршало и дохнуло холодком.
– Останься человеком хотя бы еще на неделю – произнес молодой и красивый, но явно не телесный Я из угла. Выясни, что же это такое, научись хоть немного терпеть, все равно скоро точка.
– Как ты тут?
– Я эвакуировался. Давно, когда ты только начал самораспад. Я просто консервированное сознание, могу хранить ясность и беспристрастность, пока ты не закончишь исследование – сказал Я, скучающее и нагло улыбаясь.
Удивила только нагло-мерзкая физиономия себя в прошлом, никогда раньше не замечал.
– Прекрати наркотизацию – боль скоро сама оставит тебя. А так ты только приближаешь конец. Возьми наркотик и впрысни на фрагмент ткани – увидишь, что будет.
Я последовал рекомендации, и оказалось, что раствор ускоряет процесс. А учитывая разрушения периферической нервной ткани, распад должен избавить от боли. Спустя два дня невыносимая без наркотика боль действительно стала проходить. С прошлым Я я не общался – его неуязвимость, наглость и воля внушали омерзение.
Клетки-пожиратели, уничтожив все вокруг, стали сливаться в одно целое. Микроскоп не врал, я проверил несколько раз. Кожа на теле становилась плоской и гладкой, лишаясь неровностей эпителия и волос. Я - прошлый отпускал гадкие шутки в мой адрес, в моменты, когда хотелось отдохнуть. Ум покидал меня, но сил почему-то появлялось больше…
В микроскопе больше не было нужды – все было видно на теле. На давно оставленном мной теле втягивались руки и ноги, становилось похожим на блин лицо, исчезали черты. И это существо бесцельно перетекало из угла в угол, пока не осталась одна клетка, с торчащим вверх жгутом. Просто овал, телесного цвета, из которого червем торчал жгут. Это существо вылезло в окно и плюхнулось вниз, в массу таких же. От этой мерзкой груды в первобытном ужасе разбегались пока еще целые люди, и магнетически тянулись распадающееся. Новая форма жизни окутывала землю, и сложно было сказать – целое оно, или нет. Скорее куча слизких одноклеточных, которые вместе потому что много и мокрые. Но одной задачи у них не было, поэтому они просто хлюпали и тыкались жгутами, ползая друг по другу, выедая то, что могли обернуть собой.
Чуть повыше сплетались мы, вовремя сбежавшие сознания. В такую же мерзкую, но воздушную кучу. Мы окружали одноклеточных новой атмосферой, а они плевались сквозь нас слизью. Ошметки слизи выбивали из нашего коллективного сознания бессвязные куски мыслей, унося их в своей защитной оболочке прямо в открытый космос.
Теперь мы будем всегда вместе, две новые и гармоничные формы жизни.