Часть 2. 29 Поэзия

Кора Крылова
ХВЕДАР ЖЫЧКА "ДЕНЬ БУДЕТ ЯСНЫМ"


Повесть


Перевод на русский язык, сделанный по украинскому переводу с белорусского языка


ЧАСТЬ 2
МЫ И САМИ НЕ ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ДЕСЯТКА


29.  ПОЭЗИЯ

    Юхименко просит Пирсова:
    - Дай,Виктор, мне слова той песни о жене сержанта.
    Пирсов смеётся:
    - А ты пой без слов: ля-ля-ля.
    - Оставь, - обижается Юхименко. - Я уже подобрал мотив на гитаре, вот послушай...
    Пирсов внимательно слушает, несогласно крутит головой:
    - Фальшивишь. Учись.
    - Если бы слова были, тогда, того-этого, и научился бы... Ну, что тебе, жалко что ли?
    - Просто, времени нет, еду в порт книжки менять. Привезу, если найду.

    Вечером он привозит книжки, одну из них, самую тонкую, подаёт Юхименко. Тот покрутил, полистал, недовольный.
    - Это стихи. А я просил про войну.
    - Ты сам не знаешь, чего хочешь. С утра просил текст песни о жене патриота. Я и привёз тебе сборник стихов Ольги Берггольц. Прочитай, найдёшь и песню.
    Юхименко раскрывает книжку, начинает читать и не может оторваться.
    - Что, проняло? - подходит Пирсов. - Читай, читай, может, наконец поэзия проймёт твою толстокожую душу.
    Пирсов сердится, что мы не любим поэзии. Сам он знает наизусть множество стихов, с удовольствием декламирует их. Но мы не слушаем, сразу расходимся. Другое дело — песни. Тут мы готовы целый вечер и слушать, и подпевать, а Зайцев даже притопнет, перекрутит на свой лад любые слова. Вместо того, чтобы петь:

                                       Я знаю, друзья, что не жить мне без моря,
                                       Как море мертво без меня.

    Зайцев тянет:

                                       Я знаю, друзья, проживу я без моря,
                                       Как море живёт без меня.

    Мы хохочем, а Пирсов сердится:
    — Поэт подбирал слова, чтобы выразить любовь к морю, а ты насмехаешься. Моря ты не любишь. А ещё на торпедном катере служил...
    — Это я моря не люблю? Люблю, братцы, море на экране, а качели в ресторане.
    Травит Зайцев безбожно. Куда там Богданову до него! Богданов, бывало, всё же пытался свести концы с концами, чтобы правдоподобно вышло. Зайцев несёт небылицы без остановки, наговорит с три короба — и не заметишь. То он шёл один, то вдруг уже с другом Колькой, начинает о зиме, потом оказывается, дело было летом. Смело врёт.
    А тут ему Пирсов хочет втолковать красоту поэзии:

                                      Любовью дорожить умейте,
                                      С годами дорожить вдвойне...