И зачем я взял сюда планшет? Нарушительница спокойствия ты, Дина.
Я только-только устроился на крошечном балконе, задвинул плетеное кресло в самый угол, уперся ногой в здоровенный крюк для цветочного ящика. Теперь могу смотреть вверх.
Надо мной в странном, попирающим законы геометрии, углу дома сушатся два платья Павлины-польки.
С белым затеял чувственную забаву ветер. Скучно ему, запертому в улочке-ущелье, вот он и нашел себе игрушку. Задирает подол, шалит с застежкой на груди.
Под балконом журчит питьевой фонтанчик, каких много в старом городе. Клементе рассказал вчера, что вода туда подается из древнего акведука. Хвастун!! Говорил так, словно акведук построен им лично. Итальянцы…
Вчера он улизнул с семейного ужина. Потому мы здесь, в старой римской квартире со ставнями-жалюзи на открытых настежь окнах.
Здесь только две комнаты, и как же быстро они пропахли сексом.
Парни ушли гулять, но я пока в своем уме и прячусь от зноя на балконе.
Лето бесшумно поет самую жаркую из своих песен, она о любви, конечно, и нет ей конца.
В тихой улочке сигнал вызова Скайпа звучит сиреной. Дин-ка!!
- Димка!! У меня тоже усы растут! Смотри, - она так и этак стала совать губы в камеру. Хоть бы поздоровалась.
- Не вижу.
- Ну вот же, - она потыкала пальцем.
- Дин, не вижу.
- Ну и что?! Дурак!! Просто, когда я себя трогаююю…, - слова у Дины всегда опережают мысли.
- … ты начинаешь с усов, - заканчиваю я.
По улочке мечется отражение нашего смеха на два голоса. Натыкается, как пьяное, на горячие стены, рикошетит, заставляет оглядываться туристов. Танцующее над головой платье испуганно всплескивает рукавами и замирает.
Дина и секс.
Ей только палец покажи, она будет хихикать до вечера. Вечный разговор о членах и предложениях, и, будьте уверены, Пенка неисчерпаема.
И столь же вечный спор о пальме первенства в оральных ласках.
Я что? Что бы и кто ни говорил, я отдам два призовых места женщинам. Но Динке мало двух, она упрекает меня в шовинизме, обзывает флейтистом.
Потом принимается рассказывать, что Карлос на днях предложил ей романтический ужин. В программе свечи, шампанское с клубникой и кондомы с шипишками.
Динка, ясное дело, предпочла бы из всего набора клубнику, но обстоятельствам сперва покорилась.
После шампанского Карлуша снарядился для любви. Увидев прозрачные шипы на члене, Динка запаниковала. Ее беготню вокруг стола Карлос принял за такую русскую прелюдию и потрусил следом.
Свечи затрепетали. На стенах заколыхались тени многократно помноженных и увеличенных, похожих на булавы, фаллосов…
- Я никогда, никогда не буду с ним трахаться! – фыркает в микрофон Дина.
Больше всех интересных предложений получает наш херувим Ренато. Он прокален солнцем. Светлые кудряшки и голубые глаза, вот вам и готовый образ неюного, но неискушенного юнги.
Возится с такелажем, увиливает от хищниц, которых бабуля отправляет на морские прогулки.
Вот и вчера. Одна, красивая, не допив коктейль, уплыла вслед за Ренато за палубную постройку, каюта давно занята молодой парой.
Вторая, красивая тоже, осталась жестами и смешками объяснять намерения Хищницы. Та задерживалась. Вторая встревожилась, стала звать меня посмотреть.
Мы выглянули за угол. Я встал, нагнувшись и уперев ладони в колени, в интересной позе. Сверху нависла распаленная Вторая.
Но что такое?!
Ренато со спущенными до колен пляжными шортами щипал Хищницу за щеки.
Ей что, плохо? Или это какая-то сексуальная заставка, о которой мы со Второй никогда не слышали?
Мне стало ужасно смешно. А тут еще Вторая, навалилась, вздрагивает, сдерживается, хрюкает мне в лопатку.
Мы не выдержали, прыснули и вывалились из-за угла.
Бесстыжий Ренато и в ус не подул. Стал сходу объяснять, что у Хищницы устали щеки, а он делает ей массаж, разминает. И мы со Второй стали ржать уже в голос.
Переполошили молодоженов и сорвали им полуденный секс.
Нет, Динка, не видать вам третьего призового!
Но Пенкина знает, как сбить с меня спесь. Безо всякого перехода она спрашивает об Андрее.
Зачем тебе, Динка? Ты его терпеть не можешь, разве нет?
И потом, я не могу тебе рассказать о завтрашнем вечере, он еще не наступил.
Завтра мы будем у Клементе дома.
Не то, чтобы Андрей не получал предложений получше. Но Клементе, простодушный хитрец, спрятал в ящике своего комода упаковку белых боксеров comazo. Пустяковая вещица, от которой Андрюшка никогда не откажется.
Вот они и станут принимать душ в комнате Клементе наверху. А меня снова пошлют звать их к ужину, как самого молодого.
Я войду в комнату. Клементе, как обычно, будет одевать Андрюшку. Он часто так. Замирает, смотрит, изучает. Целует.
Но завтра он примется стаскивать с Андрея джинсы вместе с трусами обратно.
- Нас же ждут, - мягко возразит Андрей.
- Нет, нет. Надень только джинсы, - предложит Клементе. - Я собираюсь думать об этом за ужином.
Андрюшкин член согласно вздрогнет в ответ.
Мы переглянемся с Клементе, засмеемся, а Андрей чуть покраснеет.
Но тебе, Динка, я этого не расскажу. Ты не любишь его, и я знаю за что: он отнимает навсегда.
Давай поговорим о ком-нибудь другом.