Когда Анна Герман так трепетно пела эту удивительно нежную песню, Лидия Федосеевна Шеколян замирала от восторга. По лицу нескончаемым потоком текли слезы памяти. Ей было кого помнить всю свою сознательную жизнь… И хотя ее детство прошло в детском доме, она помнила и мать, и отца, сосланных в далекий и страшный Магадан… Там, именно там, в огромном котловане, сосавшим кровь политзаключенным, умерла вначале мама, потом отец…
Лидия всегда знала: какого она рода-племени…
Окончив институт, она стала учительницей…
Личная жизнь счастливо не складывалась… Единственным утешением была маленькая доченька Иришка, поражавшая маму своими рисунками еще в детстве…
Лидия не раз приезжала в Магадан, чтобы почтить память своих родителей. Однажды она приехала с Иришкой. Лучи оранжевого солнца освещали котлован, окруженный насыпями… От этого света все горело ярким и жутким, незабываемым пламенем скорби… «Тут погибли твои дедушка и бабушка…», - хриплым голосом смогла тогда произнести Лидия дочери…
Иришка выросла, блестяще окончила художественное училище и пошла работать декоратором в областной театр. Работы Ирины сразу поражали своей глубиной. Её заметили, стали приглашать на выставки… Чем – то незримым, далеким, необъяснимым веяло с ее рисунков. На мрачном фоне вырисовывался котлован, на другом полотне потрясала девушка- победительница, закрывшая лицо чадрой, чуть подальше валялся брошенный автомат… В кругу свечей, на другой картине, было лицо человека, удрученного горем…
Ира страдала вместе с обрубленными ветвями оголенных деревьев, выла вместе с собакой, брошенной в зимнем морозном дворе, шла по ниточке луча в Господу… Уже неизлечимо больная, она родила девочку, удивительно похожую на свою маму…
Любимую дочь Лидии Шеколян нашли бездыханной ранним утром на законченном холсте, где она своей талантливой рукой закончила портрет живого Иисуса Христа…
На черной могиле любимой Иришки Лидия, никого не видя и не слыша, тихо пела любимую песню: «Мы - нежность, мы - нежность, мы- вечная нежность друг друга…» Все, кто стоял рядом, рыдали при виде горя матери…
Седая учительница долго и свято хранила картины Ирины. Она ездила по городам и селам и выставляла их для просмотра…
Ей казалось всегда, что Ирочка рядом, что с полотен смотрит сама Ирина, говорящая на языке картин… Она продолжала жить не только в сердце матери… Душа Ирины витала в ее работах, показывая миру все ее переживания и сомнения…
«По-бы-ва-ли… По-бы-ва-ли…
Ужасы репрессий знали.
В Магадане, в котловане
Закалились крепче стали…»
Так напишет одна кубанская поэтесса, посетившая выставку работ Иры Шеколян…
До глубокой старости Лидия Федосеевна возила работы дочери. Когда сил у матери совсем не оставалось, ее положили в городскую больницу. На тумбочке, у изголовья Лидии, улыбающаяся дочь смотрела с фотографии на мать, выросшую в детском доме и воспитавшую не одно поколение нашей страны. До последнего вздоха Лидии казалось, что Ириша вместе с Анной Герман тихо поют для неё вместе дуэтом незабываемую песню юности и любви:
«Мы - память, мы - память, мы - звездная память друг друга…»
Она медленно уплывала к законченному портрету Господа, чтобы уже ничто не разлучало ее с дочерью…
Вся семья Шеколян была долгим эхом, вечной нежностью и звездной памятью друг друга…
9.07.13