С раннего детства дед Евсей ходил с отцом на покосы. Пахло свежей полынью, одолень-травою, цветущим клевером и мятой, которой на склонах кубанских гор было много. Подниматься приходилось рано. Но зато Евсей с детства помнил размах отцовской косы и звук падающей скошенной травы на покосах. А что могло сравниться со вкусом холодного молока с корочкой домашнего хлеба, который мать старательно прятала в узелок?! В обед ели сало с отварной картошкой и луком, иногда брали и куриные яйца. После обеда косари сладко спали на скошенной траве под деревьями, а потом шли купаться на старый заброшенный пруд. Кое-кто заранее запасался удочками…
Немцы вошли в их село тихо, без шума… Выбрали старосту. А потом начались расстрелы…
Мать забрали ночью… Больше он ее не видел…
Отец был на фронте. А четырнадцатилетнего Евсея вместе с другими ребятами и девчатами отправили в Германию.
Евсей был самым сильным и высоким подростком в селе. Видимо это сыграло свою роль. Его сразу забрал рыжий добрый Ганс на свою ферму. От трудной работы Евсей возмужал и стал еще сильнее. Ганс его не обижал, кормил хорошо, даже давал поиграть на своей губной гармошке. Но тоска по Родине заставляла парня рыдать ночами, уткнувшись головой в подушку...
Ганс дважды уговаривал Евсея жениться на его племяннице и остаться жить в Германии, но девятого мая сорок пятого года Евсей, положив за пазуху два каравая хлеба и кусок сала, ушел с фермы Ганса темной ночью, чтобы никогда не возвращаться в чужую страну…
Две недели Евсей шагал, не жалея сил, лесами. Он обходил все населенные пункты, не раз слыша нерусскую речь. Только через два месяца Евсей благополучно добрался до родного села.
Правда, села, как такового не было, его сожгли дотла немцы, когда отступали. Евсей сам стал строить себе жилище…
Совсем скоро он приглянулся бойкой Алене, жившей в соседнем селе… Не одну бессонную ночь провели вместе на сеновале… Когда скрывать живот было некуда, за Евсеем пожаловал дед Алены, который и воспитывал один внучку. Противиться судьбе на этот раз Евсей не стал. С дедом они построили новый дом, Алена родила в пятидесятых годах двух детей. Первенца-сынка они похоронили. Мальчик не прожил и двух недель…
Евсей никогда не унывал после войны. А зачем унывать, когда мирное небо над головой, и девчат больше, чем ребят?! Красавец – парень всегда был нарасхват. Не раз Алена била стекла в хатках своих соперниц, но Евсей категорически отрицал все свои похождения.
Дети выросли. Обзавелись своими семьями, родили внуков. Особенно дед привязался к младшему Ваське. То на рыбалку вместе, то на базар. Когда Василь отслужил армию, устроился на работу оператором телевидения. Часто приходил к деду с другом. Евсей веселил их задорными частушками. «Дед Евсей сидит на печке, деда баба подвела: брюки дедовы надела, на бульвар гулять пошла!» - старательно выводил стройный, большой, рыжий с усами дед… Васька закатывался от смеха, а баба Алена грозила деду веником.
Беда грянула неожиданно. От Евсея долго всё скрывали, потому что делали операцию глаз. Но шила в мешке не утаишь: внук с другом начали употреблять наркотики. Сначала понемногу. Потом втянулись.
Начало двадцать первого века дед встретил стоически. Обещали дать квартиру и помочь переехать из облупившейся хатенки. Евсей долго сопротивлялся, не хотелось терять двадцать соток земли. Он уже сходил посмотреть новый строящийся дом, как Германия начала выплачивать компенсации детям, которых увезли когда-то на чужбину...
Свои полученные триста тысяч и сто тысяч с книжки, которые копил всю послевоенную жизнь, Евсей потратил на лечение внука Васьки и его друга…
Он сам отвез их в лечебницу, отсчитал свои кровные, заплатив врачам. «Ничего, - сказал он Алене, - пережили войну, переживем и эту беду. Внуки должны жить достойно. А иначе, зачем я спину гнул на немцев, а потом топал по болотам на родную землицу? Меня этими вонючими деньгами не купишь!»
Через год Евсей слег, чтобы уже не встать с постели… Умер он в старой хате, где до сей поры живет Алена.
А девяностолетнего Евсея, до конца своей жизни сохранившего завидный оптимизм, выправку и красоту, родные его дети и внуки похоронили на новом сельском кладбище. Васька с другом обкашивают там одолень-траву с запахом пряной мяты и клевера…
Она так же, как на покосах, которые любил Евсей с самого детства, мягко ложится на родную, пропахшую кровью и потом, землю…
Родные необъятные дали повидали много со времен страшной, дикой, Второй мировой войны, когда угоняли на чужбину дорогих сердцу детей, расстреливали женщин и стариков, и убивали молодых ребят, впервые вставших в строй, чтобы защищать свою Отчизну…
Мудрый летний теплый ветер шевелит память всех прожитых на земле лет и заставляет одолень-траву еще и еще раз произносить страшное слово: «Война», пока дух её гуляет по планете…
9.07.13