РЕМИСОЛЬ
А я, например, знаю одного человека, которому его безумная мамаша дала имя Вальс. Была она романтичная, восторженная особа, полюбила юношу, когда танцевала с ним «Вальс счастья» (помните, был такой?), потом под эту же музыку он напялил на ее палец кольцо, то есть сделал предложение, ну и естественно, когда у нее родился сынок, ей захотелось запечатлеть эту музыку судьбы (как она высокопарно выражалась). Но как это сделать? Сначала она решила назвать сЫночку Ремисоль, что представляло собой три ноты «ре – ми – соль», множество раз повторяющиеся в вальсе именно в такой последовательности, но и муж, и мама, и соседка, заслуженная учительница, воспротивились, можно даже сказать, встали на дыбы. Особенно лютовала другая бабушка, оказавшаяся ну абсолютно не поэтической натурой, и молодой мамаше пришлось пойти на хитрость, она сказала, что и сама теперь видит, что Ремисоль не подходит, и что она уже выбрала другое имя: Валентин. От Валентина родственники тоже были не в восторге, но не Ремисоль же! И все согласились. А молодая мать, эта хитрюга, поехала с ребенком в ЗАГС и записала его Вальсом Константиновичем Кругликовым. Регистраторша тоже было рыпнулась: дескать, что еще за Вальс, таких имен вовсе и не бывает, но молодая мамаша, поднаторевшая в битвах за имя, строго осадила регистраторшу и указала ей на ее место. Дома, конечно, снова возникли кое-какие неприятности, но по сравнению с тем, что уже было пережито, это можно вообще не принимать во внимание. «Ошиблась регистраторша, – объясняла мать, – нацарапала три первые буквы, а ей как раз позвонили, она отвлеклась и написала Вальс, вместо Валентин. А исправлять запрещено, можно только на других корочках снова написать, а у нее корочки кончились, да и штраф с них за это берут. Я и согласилась».
Дальше – началось. В детском саду еще ничего, дети малые, глупые, в документы не смотрят, им все равно: Валя и Валя. Его, естественно, Валенком стали называть. А вот воспитательницы подхихикивали, но только между собой, и ребенка это не коснулось. В школе ему пришлось покруче, но только поначалу. Ребята все время совали нос в классный журнал, а там черным по белому было написано «Вальс Кругликов». Вальс? Это как? А почему не танго? Дразнили, конечно, но скоро надоело. Единственное, что стали его называть Мамбо, но это было не обидно.
А вот в университете – так дело вообще пошло на лад. Вальс довольно быстро смекнул, что своим именем он может пользоваться как фильтром. Знакомится с кем-нибудь, подает руку и представляется: «Вальс».
– Это в каком смысле? – не понимает новый знакомый.
– В прямом, – невозмутимо отвечает Вальс и повторяет с нажимом, пристально глядя собеседнику в глаза: – Вальс Кругликов.
И тут надо ждать реакции. Если мужик, а тем более девушка, начнут острить, говорить про танго, летку-енку упоминать – пусть идут себе дальше, нечего тебе на дураков и пошляков время тратить. А вот если человек дрогнет лишь на секунду, а потом овладеет собой и сделает вид, что ничего особенного не произошло, что у него у самого не один, а даже несколько вальсов в друзьях – вот с таким, а тем более с такой, можно и поговорить. Конечно, друзей у Вальса при таком отборе было маловато, но зато какие! И женился он удачно. Когда его познакомили с Полей по фамилии Бабочкина, он (не лыком шит!) даже не заикнулся насчет польки-бабочки. И вот уже восемь лет они живут, и все их счастью завидуют. Только иногда, обычно это бывает майскими душными вечерами, Вальс смотрит на сумасшедшую луну и думает: а жалко все-таки, что его Ремисолем не назвали. Видать, в мамашу пошел!