-Разрешите, господин Директор?
-Входи, Эдвард. Рад видеть тебя, дружище. Что будешь—коньяк, виски?
-Пожалуй, виски, Джон. Так противно на душе от предстоящей операции. И кто только придумал эту мерзость?
-Брось, старина. Не ты первый, не ты последний, кому выпала роль врага государства. Заметь, во благо этого самого государства. К тому же, наше Бюро стало чересчур громоздким, и утечки не избежать. Уж лучше пусть свой в доску парень выдаст общественности малую часть секретных данных, чем какой-нибудь психопат обнародует всё подряд.
-Ничего, что моё имя Эдвард Шоу будет теперь нарицательным? Отныне всех предателей будут так называть—Шоу.
-О, для половины населения Штатов ты не предатель, ты—герой, борец за права. Народ недолюбливает Правительство и боготворит тех, кто осмеливается это самое Правительство ущипнуть. А потом, за десять миллионов долларов, да во благо страны можно немного побыть и врагом государства. Тебе так не кажется, Эд?
-Нет, не кажется, Джон. Да и в чём оно, это благо? По-моему, в Бюро назрели реформы, коими и следует заняться. Пора вернуться к старым, добрым санкциям прокурора, а без санкции—ни-ни. Тогда Бюро будет невинным, как младенец, и никакая утечка тогда не страшна.
-То, что ты предлагаешь, это прошлый век, Эдвард. Существующая система сбора данных эффективна и полностью устраивает Президента. Подчеркну—полностью. Зачем же реформировать то, что работает? К тому же мышки должны знать, что кот следит за ними, что кот всегда начеку. А потом, тебе хорошо известна статистика.
-Тридцать предотвращённых терактов на полмиллиарда прослушанных разговоров?! И ты называешь это эффективностью, Джон?!
-Вот эти цифры озвучивать не надо, Эдвард. Хотя тридцать не случившихся взрывов это минимум триста спасённых жизней. И кто мне скажет, скольких человек можно подслушать ради спасения хотя бы одной?
-Но неприкосновенность личной жизни—основа идеологии нашей страны.
-Эта идеология давно устарела, Эдвард. Теперь наша главная задача обеспечить безопасность граждан всеми доступными способами, и в устремлении этом мы нисколько не отличаемся от других стран
-В этом-то всё и дело, Джон. Нет у нас больше отличительной черты, нет у нас больше Свободы. Развеялась, как туман к полудню. Теперь мы ни чем не лучше П или Р.
-Давай-ка отдадим разработку идеологии господину Президенту, Эд. Наше дело маленькое—держаться заданного курса. Если ты не готов стать борцом за Свободу, так и скажи. За такие деньги мы найдём сотню желающих.
-Если я что-то пообещал, я это сделаю. Только кто мне поверит? Десять лет пахал на Бюро, и вдруг на тебе—информацию сливать стал. Что, совесть проснулась? Неправдоподобная сказочка. Мигом подвох почувствуют. А Бюро эта история зачем? Если поверят-таки, то от Бюро и мокрого места не останется, обвинят во всех тяжких грехах.
-Поверят, непременно поверят, Эдвард. Мы ж за тобой по всему земному шару гоняться будем. Останавливать поезда, сажать самолёты. Быть может, парочку посольств стран третьего мира обыщем, чтоб тебя изловить. И всё будем отрицать. Так, что поверят. А Бюро выдержит. Нам не привыкать. Пусть мыши знают, что кот не дремлет. План операции помнишь?
-Да помню я. Скачиваю секретные документы, улетаю в страну третьего мира, где и начинаю публиковать информацию. Как вишенка на торте данные о слежке за дипломатами иностранных посольств и оппозиционными конгрессменами. Попутно прошу политическое убежище. Только не пойму, зачем вам всё это?
-О, это же совсем просто, Эд. Дело в том, что любой народ похож на кипящий котёл. Чтоб котёл не взорвался, нужно время от времени выпускать пар. Вот мы и приоткрыли вентиль. А в момент апогея твоей операции наши войска войдут в С. На фоне твоих разоблачений, маленькая война будет почти незаметной.
-Не боитесь, что на этот раз паром сорвёт и сам вентиль?
-Это уж проблема господина Президента. Что мне до чужих проблем? Наше дело маленькое –выполнять приказ. А уж чем дело кончится—не наша забота. Ну, за успех операции, Эдвард!
Алексей Беляев 2013-07-08