Однажды в поезде я познакомилась с попутчицей преклонного возраста - соседкой по купе, которой подарила свою книгу с автографом. Узнав, что я пишу рассказы, она поведала мне удивительную историю, к которой когда-то она невольно прикоснулась, и попросила меня написать об этом рассказ. Ее повествование я и описала в произведении “Роковое наследие”.
Роковое наследие
Все чаще меня посещают воспоминания о моей молодости. Расскажу об истории, к которой я невольно прикоснулась.
В начале 1960 года, при прохождении очередного медосмотра, у меня обнаружили серьезное нарушение сердечно-сосудистой системы организма. Долго меня лечили в кардиологии, а потом дали путевку в санаторий сердечно-сосудистых заболеваний. Он находился в живописном месте, на высоком берегу реки, в старинном замке, окруженном лесопарком с зелеными полянами и раскидистыми елями.
Я впервые увидела настоящий замок. Здесь были бильярдная комната, ореховая библиотека и тот же кабинет хозяина, только там теперь был кабинет главврача. В огромном танцевальном зале с паркета из разных пород дерева теперь был обеденный зал для отдыхающих, а остальные комнаты служили палатами по 7-8 коек. Замок был трехэтажный, а на четвертом этаже когда-то был зимний сад со стенами из стекла, а теперь это была теплица, где выращивали овощи и зелень для отдыхающих санатория.
По углам замка были башенки, а завершал его огромный купол над теплицей. Парадное мраморное крыльцо было высоким, на две лестницы, которые охватывали лестничную площадку полукругом. Перед фасадом, посреди площади, располагался когда-то действующий фонтан. В его центре была статуя девушки с кувшином, из которого когда-то выливалась вода. От площади расходились две аллеи. Липовая аллея вела к реке, а дубовая – вверх, к высокому утесу над рекой. Между аллеями раскинулись живописные поляны с цветниками и скамейками.
Был июль месяц, и все вокруг благоухало ароматом цветов и трав. Каждый день я совершала пешие прогулки. Однажды, поднявшись дубовой аллеей на утес, я увидела на краю обрыва большой гранитный камень. Подойдя ближе, я прочитала на нем почти стертую временем надпись:
«Здесь покоятся двое: муж с женой, брат с сестрой и отец с дочерью».
Содержание надписи удивило меня. Я никак не могла сообразить: похоронено двое, а фактически шесть человек. И я решила во что бы то ни стало узнать тайну этой могилы. Возвратившись в санаторий, я принялась расспрашивать у сотрудников о странной надписи на надгробии. Мне никто ничего не мог объяснить. Недалеко от санатория находилась деревня, и мне дали совет – расспросить об этом местных жителей.
На второй день после завтрака я отправилась через лесопарк и колхозные поля в деревню, к магазину. Продавщица сказала, что скорее всего в этом вопросе мне поможет баба Ульяна, которая была ключницей в замке до революции. Правда, ей уже далеко за семьдесят, но бабуля еще «при разуме» и сама ведет свое хозяйство.
Ее хатку я разыскала сразу. Вокруг уже стояли новые дома, крытые шифером, а ее беленькая хатка с голубыми маленькими оконницами почти вросла в землю. Вместо забора была живая изгородь из терновника, а весь двор был усеян цветами. В глубь двора вела широкая дорожка между аккуратными грядками.
Бабу Ульяну я увидела на грядках: она подвязывала побеги огурцов. Старушка была чистенькая, в белой косыночке, невысокого роста, быстрая в движениях и с умными, добрыми глазами.
Поприветствовав хозяюшку, я попросила прощения за то, что отвлекаю ее от работы. Ответив на приветствие, она улыбнулась и промолвила:
- Ты не первая ко мне обращаешься, и я знаю, по какому вопросу. Если хочешь от меня услышать правду, то помоги мне по огороду, а потом я буду полностью в твоем распоряжении.
Она тут же дала мне в руки тяпку и велела окучивать картошку. Я с удовольствием взялась за работу. Ее огород был, как игрушечный: чистенький, грядки небольшие, зато все, что нужно было для жизни, росло здесь – свекла, морковь, лук, чеснок, картошка, огурцы, помидоры, фасоль, зелень и даже по краям огорода были посеяны подсолнухи и тыква.
Старушка оказалась общительной и гостеприимной. Она сразу же после работы пригласила отобедать с ней. Налила свекольного квасу, вкуснее которого мне не приходилось пробовать. Затем угостила холодным свекольником и пшенной кашей с молоком. Я словно возвратилась в детство: только в детстве по большим праздникам я ела такую кашу.
Затем она вынесла дерюгу во двор и постелила ее в тени под вишней. Бросив на нее две подушки, она пригласила меня отдохнуть и стала рассказывать историю той могил
Незадолго до отмены крепостного права знатный вельможа Сигизмунд Буклерский, закончив службу при Государе, переехал со своей женой Софьей Георгиевной в свое имение, что находилось в Малороссии, в Полесье. Свой особняк в Петербурге он оставил сыну Александру, который служил офицером при царском дворе. Сигизмунд Буклерский был почтенного возраста, достаточно богат, имел покладистый характер, любил устраивать балы и сам с удовольствием принимал приглашения на все торжества. В своем имении он задался целью построить родовой замок для своих наследников. Недолго думая, он пригласил итальянского архитектора и известных садовников из Европы. Замок закончили строить в тот год, когда отменили крепостное право. Подданные Буклерского не испытывали крепостного гнета и, получив вольную, теперь уже бывшие крепостные остались жить и работать, как прежде, у вельможи, получая за свой труд хорошее вознаграждение.
Высокая каменная стена с коваными ажурными воротами отделяла замок от хозяйственных построек и старого имения, где стали жить все слуги со своими семьями.
Хотя Софья Георгиевна была моложе мужа на двадцать лет, он по прежнему заглядывался на молоденьких девушек.
В имении служила молоденькая кухарка Настя, которая переняла от своей матери, бывшей кухарки, все поварские навыки. Так случилось, что отец Насти погиб при строительстве замка: на него упала балка с высоты третьего этажа. Вскоре мать Насти, разделывая свежую рыбу, порезала руку плавником. Наскоро перевязав ее, она продолжала свою работу, но к вечеру рука воспалилась. Она пыталась прикладывать подорожник, даже парила в чистотеле, но через два дня она умерла. В то время Насте был двадцать один год. Господа, зная ее кулинарные способности, поставили старшей по кухне. Девушка была крупная, с пышными формами, веселая, игривая. Она хорошо изучила кулинарные вкусы не только хозяев, но и гостей, которые очень часто приезжали в замок. Завидных женихов в имении не было, а учитывая то, что Настя не доверяла своим помощникам в поварском деле, у нее и времени не было ходить в деревню на посиделки.
Время шло. И вдруг все увидели, что Настя ходит с большим животом, а вскорости она родила дочурку Анну. Никто не мог подумать, что ребенок от барина, ведь ему было уже шестьдесят восемь лет. Только Софья Георгиевна, зная постыдную похоть мужа, уверена была в его отцовстве. Сигизмунд сразу же согласился быть для новорожденной крестным отцом и взял опекунство над девочкой. Он даже нанял гувернантку, чтобы девочку учили грамоте.
Анна все чаще проводила время в замке. Настя никакими усилиями не могла заставить дочь учиться кулинарному делу.
Вскоре умирает барин. Софья Георгиевна всем сердцем полюбила эту девочку. Анна подрастала сообразительной, миловидной, изящной, с прекрасными манерами, которым учила ее барыня.
Когда Анне исполнилось семнадцать лет, скоропостижно умирает Софья Георгиевна, и наследник Буклерских – Александр Сигизмундович со своей женой Еленой Дмитриевной переезжают жить в замок, оставив особняк в Петербурге для сына, который учился в лицее при дипломатическом корпусе.
Александр Сигизмундович, дослужившись до чина генерала, ушел в отставку и решил пожить на лоне природы. Он привез с собой Леонида – своего адъютанта, тридцатилетнего красивого молодого человека, который в имении получил должность егеря и присматривал за работниками охотничьих угодий и псарни. Генерал очень любил охоту и устраивал часто охоту на кабанов, уток и лосей, которых очень много водилось в его угодьях. К ним съезжались охотники из всех соседних имений. Замок ожил. Генерал устраивал балы, которые посещала и Анна, крестница его отца. Многие молодые люди пытались ухаживать за Анной, но сердце Анны уже было отдано другому. Анна и Леонид полюбили друг друга с первого взгляда. Когда Анна сидела в беседке за вышиванием или с книгой, Леонид осыпал ее полевыми цветами, которые собирал, объезжая угодья. Их нежные взгляды говорили больше, чем пылкие речи. Девушка была счастлива: ее любили и она любила. Леонид набрался смелости и пришел к матери Анны просить руки ее дочери. Мать благословила их, и они назначили день свадьбы.
Однажды жена генерала, проходя мимо кабинета мужа, услышала приглушенный крик. Приоткрыв дверь, она увидела, как ее муж, зажав рукой рот Анны, пытался овладеть ею. Девушка сопротивлялась, пыталась кричать, но это еще больше разжигало его страсть. Жена, прикрыв дверь, мягко осела. У нее в голове помутилось. Не было сил встать. Свершилось самое страшное. Боясь, чтобы муж не застал ее в таком виде, она с трудом поднялась и ушла в опочивальню. Лежа в постели, она вспоминала свое замужество. Ей было только шестнадцать лет, когда ее насильно выдали замуж за сорокалетнего Александра. Она знала его слабость к молоденьким девушкам, но никогда не думала, что станет свидетелем его насилия над юной девушкой. Сердце ее разрывалось. Поднявшись, она направилась в молельню. Упав на колени перед образами, она со слезами на глазах просила Бога простить ее и его – Богом данного ей мужа – за величайший грех. За то, что она не смогла, не успела предотвратить случившееся. Она просила Бога дать ей силы простить мужа и забыть это, как страшный сон. Ей сердце подсказывало, что их счастливая, спокойная жизнь закончилась, и надвигается большая беда.
Анна в замке больше не показывалась. Она замкнулась в себе, и даже Леонида не хотела видеть. Настя видела, что с дочерью творится что-то неладное. Мать не могла понять причины затворничества дочери. О свадьбе Анна запретила говорить, а Леониду сообщила, что свадьбы не будет, что она его разлюбила, и чтобы он забыл к ней дорогу.
Когда у Анны округлился живот, всем стало ясно, что она в положении. Леонид, зная постыдную страсть генерала к молоденьким девушкам, сразу все понял. Среди зимы, когда была охота на лося, Леонид, заряжая генералу ружье, не мог сдержать своей ненависти к нему. Направив на генерала ружье, он нажал на курок. Генерала отбросило на несколько метров. Рана была смертельная. Бросив ружье, Леонид попросил охотников, чтобы вызвали пристава. Он готов был нести наказание за содеянное.
Последовал арест, и Леонида отправили на каторгу. Больше о нем никто никогда не слышал.
Анна, узнав про смерть хозяина и арест любимого, решила покончить с жизнью. Взяв веревку, она отправилась в амбар, но мать, чувствуя неладное, последовала за ней и буквально вынула ее из петли. Настя уговаривала дочь, молила ее подумать о крохе, что живет в ней, что ребеночек ни в чем не виноват, и она теперь в ответе за эту душу. Мать заставила Анну вернуться в дом, и с этих пор она не покидала ее ни на секунду. Они вместе шили приданное ребенку. Настя рассказывала дочери о радости материнства, о сладостных чувствах кормления ребенка грудью. Анна молча слушала мать и выполняла все ее наставления. Но в глазах ее поселилась грусть, движения были какие-то вялые. Видно было, что она потеряла интерес к жизни.
Елена Дмитриевна, зная срок рождения ребенка, приготовила приданое для новорожденного и, когда у Анны начались схватки, пригласила повитуху и священника. Роды прошли хорошо. Родилась девочка, которую окрестили и назвали Любочкой. Крестной матерью стала Елена Дмитриевна. Анна чувствовала себя хорошо, ребенок сразу же припал к переполненной молоком материнской груди. Все успокоились. Тревога за душевное состояние Анны проходила.
Была середина мая. Вокруг пышно цвели сирень, черемуха, и в воздухе витал нежный аромат ландыша. Оставив Любочку на крестную мать, Анна отправилась по липовой аллее подышать свежим воздухом. Елена Дмитриевна приказала ей беречь грудь от холода и набросить на плечи шаль. Та благодарно улыбнулась сквозь слезы и медленно направилась по аллее к реке.
Больше ее в живых никто не видел. Пришло время кормить Любочку, но Анну не могли отыскать. Только на второй день рыбаки увидели тело Анны, зацепившееся за корягу.
От такого потрясения мать Анны тронулась умом, и ее поместили в богадельню. Заботу о новорожденной взяла на себя Елена Дмитриевна. Она пригласила кормилицу, которая грудным молоком вскармливала девочку до года. Затем были няньки, гувернантки. Девочка была красивая, как ангелочек, и очень любознательная. Она легко научилась разговаривать на французском языке. Она была подвижная, веселая и ласковая. Елена Дмитриевна посвежела и чувствовала себя молодой мамой, да ведь ей было-то всего тридцать два года. Ее сын Евгений появлялся в замке только на каникулах и то на несколько дней. Ему здесь было скучно. В Петербурге у него были свои друзья, свои интересы. Дипломатическая служба полностью завладела им, и он долгое время не наведывался к матери. Они письмами поддерживали связь. Когда Евгений возвращался из дальних стран в Петербург, Елена Дмитриевна сама навещала его.
Жизнь продолжалась. Любочка взрослела и становилась обворожительной девушкой с обаятельной улыбкой и прекрасными манерами. Елена Дмитриевна все сделала для ее образования: приглашала учителей музыки, танцев, математики, естествознания и литературы. После тех печальных событий балы в замке не устраивали. Елена Дмитриевна имела намерение после приезда сына отправить Любочку в Петербург, показать ее в высшем обществе и устроить судьбу.
Любочке уже исполнилось шестнадцать лет. Была середина лета. Все с нетерпением ожидали приезда Евгения. Любочка еще никогда не видела Евгения, и его появление потрясло ее до глубины души. Это был высокий брюнет с правильными чертами лица, холеный, изящно одетый. Его глаза излучали доброту. Увидев красивую белокурую девушку с голубыми глазами и прекрасными манерами, он удивленно спросил:
- Мама, откуда появилось здесь это очаровательное создание?
На что мать ответила:
- Знакомься, это моя крестница.
Тут же он выпрямился, слегка нагнув голову, представился:
- Евгений.
Она, сделав книксен, подала ему изящную ручку, которую он с нежностью поднес к пылающим губам, и произнесла:
- Любовь.
От этих прикосновений дрожь охватила их тела. С этой минуты они уже не могли не думать друг о друге.
Евгению было тридцать два года, но только теперь он впервые испытывал настоящее чувство любви. А Любочка, которая еще ни разу не покидала замок, впервые увидела достойного молодого человека и впервые ощутила любовный трепет своего сердечка. Она даже не понимала, что это любовь, но от взгляда Евгения ее бросало в дрожь.
Каждый день они находили повод, чтобы встретиться. Долгие часы проводили в прогулках по дивному парку, играли с мячом на лужайке, катались верхом на лошадях по окрестностям. Это были самые счастливые дни в их жизни.
Евгений не спешил возвращаться в Петербург. И в один прекрасный день он сообщил матери, что сделал предложение Любочке. Елена Дмитриевна была в обморочном состоянии. Она на миг потеряла дар речи. Придя в себя, она стала уговариваться сына забрать свои слова. Эта девушка ему не подходит. Она сирота, из плебейской семьи, а ему нужна девушка из высшего общества, с хорошей наследственностью, чтобы дети у них рождались здоровые, умные, благородные. Она рассказала о «пороках» Любочкиных родственников:
- Ее мать покончила с собой, бабушка сошла с ума. Неужели ты хочешь, чтобы твоим детям передались по наследству эти пороки?
Евгений ничего не хотел слушать. Он твердил матери:
- Я ее люблю! Я без нее не смогу жить. Если я не получу твоего благословения, то увезу её.
Утро выдалось солнечное, и Евгений проснулся с ощущением счастья и грядущих перемен в его жизни. В столовой Любочки не было. Он поинтересовался у матушки о причине отсутствия крестницы. Елена Дмитриевна сидела за столом бледная, с темными кругами под глазами. Это было следствие бессонной ночи. Она ответила сыну:
- Среди ночи прибежала ко мне взволнованная Любочка и сквозь слезы просила немедленно подать экипаж и увезти ее подальше от тебя. Она велела не сообщать тебе о месте ее пребывания, потому что она тебя возненавидела и никогда в жизни не простит.
От этих слов Евгений побледнел, глаза его наполнились слезами. Он вскочил и поспешил на хозяйственный двор, вскочил на коня и ускакал прочь. Только вечером он возвратился в замок на взмыленном коне и потребовал, чтобы к утру был готов экипаж: он уезжает навсегда.
Мать не находила покоя. Это она, в одежде и с шалью Любочки, распустив волосы, побрызгав их духами девушки, пришла к сыну на свидание в беседку…
Никакой молитвой она не сможет теперь замолить этот грех. Душа ее рыдала.
С тех пор Елена Дмитриевна даже не выходила из замка. Целыми днями отмаливала она свой грех в молельне. И наступил тот час, когда она почувствовала под сердцем новую жизнь. Душа ее замерла. Она поняла, что носила под сердцем ребенка своего сына. День и ночь ее терзали муки совести. Жить ей не хотелось. Она велела подготовить экипаж и сообщила, что уезжает к родственникам. Сама же отправилась в близлежащий город, где настоятелем храма был отец Никодим, ее двоюродный брат.
Она исповедовалась ему, покаявшись во всех грехах – вольных и невольных. Священник просил ее не отчаиваться, а спокойно дождаться рождения ребенка; он пообещал усыновить это дитя, чтобы никто никогда не узнал эту тайну.
Елене Дмитриевне уже было сорок девять лет. Роды были очень тяжелыми. Девочка родилась крупная и здоровенькая, но у роженицы открылось кровотечение. Елена Дмитриевна попросила позвать нотариуса, чтобы составить завещание: новорожденной Софье она завещала половину наследства, а вторая половина оставалась Евгению. Поверенным в делах ее имения она назначила отца Никодима…
Похоронили ее рядом с погибшим мужем. Отец Никодим, оставив храм, переехал жить с маленькой Софьюшкой в замок. Жизнь продолжалась. Никто даже не догадывался, что Софья – дочь Елены Дмитриевны и ее сына.
Отец Никодим всю душу и все свои силы отдавал воспитанию Софьюшки.
Евгений скорбил о матери, но на похороны ее не приехал, так как был на дипломатической службе в далекой стране. После трагедии, пережитой в замке, он никогда не допускал к своему сердцу ни одну женщину.
А в замке жизнь шла своим чередом. По-прежнему в замок приглашались няньки, гувернантки, учителя. Все лучшее было отдано для воспитания Софьюшки. Она носила фамилию и отчество отца Никодима, который готовил ее для жизни в высшем обществе.
Софьюшка росла очаровательным ребенком. Она стремилась к общению и часто убегала от нянек к детям работников имения. Она учила их читать и писать, читала им книги. А больше всего она любила поэзию. Многие стихи Пушкина она знала наизусть и с любовью читала их детям. Отец Никодим не запрещал ей общаться с дворовыми детьми. Он знал, что общение со сверстниками формирует добрый, открытый характер. Щедрость ее души поражала всех. Она с любовью одаривала нуждающихся детей своими игрушками. Она очень любила природу, могла часами бродить по лесопарку, разговаривать с деревьями, цветами. Девочка наблюдала за муравьями, которые непрерывно трудились, восхищалась их выносливостью, когда они тащили, казалось, непомерные для них ноши. Зимой, в сильную стужу, она просила работника замка подвешивать в лесу кормушки для птиц и белок.
Софьюшка была чистым, светлым созданием. Красоту души дополняла внешняя красота. Несмотря на то, что она с самого детства общалась с дворовыми детьми, своими манерами поведения она могла поспорить с девушками, воспитанными в высшем обществе. Природная грациозность, лучезарная улыбка, зеленые с пушистыми ресницами глаза, пышные темные волосы были достойны кисти художника. Она рано оформилась, и в семнадцать лет была, как невеста на выданье. Читая романы, она уже мечтала о своем избраннике, но в ее окружении не было предмета для ее внимания.
Евгений приехал неожиданно. Так уж было принято в их роду, что все мужчины, завершив службу у Государя, возвращались в замок, чтобы среди тишины и красивой природы продлить свою жизнь.
Софья из окна своего будуара увидела подъехавшую к парадной двери карету, из которой вышел красивый, холеный мужчина зрелого возраста. В его густой темной шевелюре проглядывала седина. Кучер выставлял багаж, а незнакомец стоял и рассматривал замок. Софье показалось, что мужчина посмотрел на нее. Она смутилась и спряталась за занавес. Сердце без причины стучало. Она еще раз выглянула в окно, и их взгляды встретились. Она отпрянула от окна и тут же выбежала из будуара, чтобы узнать все об этом госте.
Спускаясь по лестнице, она встретилась с Евгением, который поднимался в свою комнату. Снова их взгляды встретились. Евгений низко поклонился девушке, а она, засмущавшись, ответила на его поклон и продолжила путь в кабинет отца Никодима. Тот сидел за письменным столом и проверял счета. Увидев взволнованную дочь, он поинтересовался причиной ее волнения. Он успокоил ее, что, по всей вероятности, возвратился наследник замка – Евгений Буклерский
Оставив дочь в кабинете, он вышел и удостоверился в своем предположении. Кучер заносил вещи в вестибюль и доложил, что действительно возвратился Евгений Александрович.
Отец Никодим, дождавшись, когда Евгений спустился к обеду, представился ему как душеприказчик его матери и как его двоюродный дядя.
Во время обеда Софья тайком посматривала на Евгения, и сердце ее трепетало. Он же смотрел на нее, как на красивого, нежного ребенка, и даже не мог догадаться, какие страсти охватывают эту девушку.
Узнав, что Евгений всю свою деятельную жизнь работал дипломатом и посетил много стран, Софья не упустила случая, чтобы не расспросить его о них. Она сама искала встречи с ним. Беседовали они на французском языке, чтобы никто не мог понять их разговоров. Евгений все больше удивлялся ее образованности, изящным манерам и природной обаятельности. Он стал привыкать к обществу Софьи. Уже сам искал с ней встречи. Сердце его стало понемногу оттаивать, и теплая, нежная волна накрывала его при случайном прикасании к девушке.
Софье никогда ничего не запрещали, и она привыкла всегда добиваться своей цели. Она и без подсказки поняла, что Евгений – ее судьба, что это принц из ее мечты.
Как-то совершив прогулку верхом, Евгений помогал Софье спешиться, и она, не давая себе отчета, обняла его за шею и поцеловала в губы. Евгений впервые в жизни смутился. Сердце его трепетало, а рассудок подсказывал, что он совершает ошибку, отвечая на поцелуй. Она прошептала ему на ухо, что ждет его вечером в беседке, и тут же поспешила в замок.
Евгений был в растерянности. Эта беседка напоминала ему о давней счастливой встрече и печальном ее последствии. Всю вторую половину дня его мучили сомнения – идти или не идти на это свидание…
Она уже ждала его. Белое тонкое платье с глубоким декольте подчеркивало красоту ее лебединой шеи, высокой груди, очаровательной головки с пышными волосами. Не дав ему произнести ни слова, бросившись в его объятья и закрывая его уста страстным поцелуем, она произнесла:
- Я согласна! Проси моей руки у батюшки, и мы завтра же обвенчаемся. Я тебя люблю и ждала только тебя. Мы будем счастливы, и наш замок снова наполнится детскими голосами.
Евгений был сражен. И в самом деле: что ему мешает просить руки у батюшки такой замечательной девушки. Он чист перед людьми и Богом. Он еще ни разу не был женат, и может, действительно это его судьба, таем более, что он безмерно очарован этим юным созданием!
На другой день, выждав момент, когда отец Никодим отправился в свой кабинет, Евгений постучал к нему. Получив разрешение войти, он тут же попросил руки Софьи. Батюшка поперхнулся, долго откашливался, а потом принялся объяснять, что Софьюшка очень молода, еще не готова к семейной жизни. Она еще не видела ни одного мужчины, и свое мимолетное увлечение приняла за любовь.
Евгений сидел бледный, внимая словам батюшки Никодима. А в голове его проносились сцены из его жизни. Почему он не может быть счастлив? Ведь ему тоже хочется испытать радости семейной жизни. Ему только пятьдесят лет, и он еще в состоянии иметь детей.
Посмотрев отцу Никодиму в глаза, он произнес: «Отец, ты прости меня, но теперь решать нашу судьбу будет Софья и, как я понял, без вашего благословения». Сказав это, он вышел за дверь.
На лестнице, что вела в покои, стояла Софья. По мрачному выражению лица возлюбленного она догадалась, что отец отверг предложение Евгения.
Она бросилась ему на шею и прошептала: «Не унывай, а вели закладывать карету, мы поедем в соседний приход и там обвенчаемся. У меня все готово для этого. Оставив растерянного Евгения, она исчезла в своем будуаре.
Словно под гипнозом, Евгений, зайдя в свои покои, взял документы и отправился дать распоряжение – немедленно готовить карету.
Через некоторое время влюбленная пара уже направлялась в соседний приход.
Евгений денег не жалел, и их сразу же обвенчали. Возвращались в замок уже вечером и, доехав до своих владений, они покинули карету, отправив кучера в усадьбу. Шли по лесу, вдыхая хвойный аромат елей, запах трав в теплую летнюю ночь, которые волновали и возбуждали влюбленных. Они дошли до лужайки, сплошь усеянной ромашками и васильками. Она стала для них брачным ложем. Софья, сняв одежду, промолвила: «Любимый мой муж, не стесняйся. Я хочу видеть и целовать твое тело». Прильнув к нему, она нежными поцелуями покрывала мужественное тело любимого. Принимая ласки, он увлек в объятья изящное молодое тело… В этом нежном, милом существе таилось столько страсти, что Евгений вовсе потерял рассудок. Они рождались и умирали вместе.
Теплые лучи солнца и звонкое пение птиц разбудили влюбленных. Радость и счастье захлестнули влюбленную пару. С началом нового дня начиналась новая жизнь. И они, поблагодарив Бога за незабываемую ночь и прекрасный день, одевшись, тихо направились в усадьбу.
Отец Никодим, узнав, что влюбленные исчезли, тут же догадался об их намерении. Он целую ночь не спал. Мрачное лицо его с темными кругами вокруг глаз выражало тревогу и растерянность. Он стоял на парадном крыльце, когда супружеская пара показалась на липовой аллее.
Подойдя к отцу, влюбленные бросились перед ним на колени и просили прощения за венчание без его благословения.
Батюшка сказал: «Вас Бог простит. Прошу вас немедленно в мой кабинет».
Усадив супружескую пару на диван, отец произнес: «Я не имел права и желания открывать родовую тайну, но вы самовольным поступком вынудили меня это сделать». И он рассказал все, ничего не утаивая, о мрачной и греховной истории их рода (этот разговор и подслушала ключница, проходя мимо кабинета).
Влюбленные сидели бледные и подавленные. Посмотрев друг другу в глаза, они тут же поднялись, вышли из замка и направились по дубовой аллее к высокому утесу. Шли молча, без слов понимая друг друга.
Подошли к краю утеса. Обнявшись и прильнув друг к другу, со страстным поцелуем они бросились с утеса в бушующий поток.
Только на второй день их тела обнаружили за водопадом возле огромного валуна. Они крепко держали друг друга в объятьях, так что их тела едва удалось разъединить.
Похоронили их на том утесе, откуда они ушли в мир иной.
Поставив надгробный камень, отец Никодим приказал высечь на нем такие слова: «Здесь покоятся двое:
Муж с женой,
Брат с сестрой
И отец с дочерью».
***
Выслушав этот рассказ, я долго не могла уснуть. Уже было очень поздно, и баба Ульяна постелила мне постель в своей старой хатке.
Теперь мне каждый кустик, беседка, аллеи, каждый уголок замка напоминал о трагической судьбе трех поколений рода Буклерских. Это было невыносимо! Собрав вещи, я уехала, не пробыв в санатории и половины срока путевки.