Ночь двух лун
За эти четыре года многое изменилось в замке Кеилль. Мэнно правда все так же не ладит с Келло и призирает Джокера. Черный офицер вырос и теперь обладает симпатичным внешним видом. Шоколад все так же тоннами поедает. Его друг тоже вырос и стал немного выше Мэнно, что иногда его задевает. Все попытки заставить Мэтта бросить курить не увенчались успехом. За то теперь он очень талантливый хакер.
Кейт со временем утратил свой аристократический голос. Он стал более веселым… Хотя нет, правильней сказать более счастливым. Катерина постаралась. Теперь они уже не маленькие дети, которые тайком ходили купаться, пока в замке не было Готики и Госик. Они выросли, теперь все уже понимают, что эти двое либо будут вместе либо…
Келло тоже изменился. Он стал более серьезным и строгим. Если прежде это было лишь желание подражать Госик, нынче это черта его характера. Он жесток со всеми, кроме Госик и своих цветов. Да, его увлечением стало выращивание цветов. Он часами может проводить в саду, и я не редко застаю его там. Его благодарность к Госик за эти годы переросла в любовь. Но единственный человек, к которому Госик относилась как то иначе чем к остальным, так же как Готике был Джокер.
Джокер изменился в лучшею сторону. Он научился уживаться с Келло и Готикой. Он научился прислушиваться к мнению остальных. Он был на год или два старше Госик, но по истине любил её. Другие не замечали, но я все больше и больше переживал за его здоровье. Все чаще он приходил ко мне, жалуясь на потерю памяти, на чрезмерную гневность. Все чаще я находил его в приступах, когда он бился об стену, называя себя ничтожеством, а потом падал на пол бес чувств на утро ничего, не помня.
Пожалуй, с Госик случились самые значимые перемены за эти годы. Она обручилась с Джокером, и теперь он носил титул Принца. Они обручились тайно и когда, наконец, сообщили всем… Я наблюдал эту картину со стороны, и она показалась мне весьма забавной, так как я никогда не придавал значения помолвкам.
Кейт и Катерина стояли неподалеку от двери. Катерина держала поднос с чаем. Келло, в наказание е за очередную драку, помогал Мэнно развешивать шторы в гостиной. Точнее Мэнно развешивал шторы, а Келло с недовольным лицом держал лестницу. Готика сидела на окне и задумчиво крутила в руках ножик. Мэтт, замерший у окна, решил сесть от него подальше, но тут их всех оглушила новость о помолвке из уст Госик. Катерина от удивления выпустила поднос из рук, и он с грохотом упал на каменный пол. Кейт с выпученными глазами смотрел на Госик и нервно сглотнул. Мэтт, уже усаживаясь на кресло, так и завис в воздухе. Мэнно ошарашенный новостью резко повернулся, вероятно, забыв, что он на трех метровой высоте, но оказалось, что Келло тоже был не в состоянии ничего понимать и просто забыл, что Мэнно под потолком и отпустил лестницу. Лестница летит, а с ней Мэнно.
Когда же Госик спросила мнения Готики на этот счет, то получила неожиданный ответ.
-Мне все равно! Ничего изменить уже нельзя!
Готика… Она стала старше и, безусловно, еще красивее. Но в ней появилась та черта, которая по определению не могла появиться в Готике. Она стала критичной. И эта черта еще более стала пугать людей вокруг. Страшно было порой встретить её ночью в коридоре. Она стала задумчивой, но природная хитрая улыбка и такие же хитрые зеленые глаза все так же сопровождала её.
Единственный, пожалуй, кто ни сколько не изменился это Дайна. Как была глупой девчонкой так ей и осталась. За эти 3 года она так и не смогла понять своего места в замке. Постоянно лезла в переговоры и в другие политические дела, в которых ничего не смыслила. Раньше, когда она начинала вставлять свои комментарии в разговоры королев и исполнителей Госик просто игнорировала её, а Готика кидала в её сторону разъярённый взгляд. Но вскоре Госик тоже надоело выслушивать весь бред этой девицы и она тоже начала ненавистно посматривать на непутевую горничную, а то и указывать её на дверь. Какое то время она пыталась поладить с Келло, но он лишь пару раз прижал её к стенке тофу, даже не взглянув на девушку.
В целом она была абсолютно не интересной. У неё не было особых талантов, училась она не очень даже её ненависть к Кейт, взявшаяся из воздуха, была какой-то простой, примитивной. Единственное, что, пожалуй, могло привлечь внимание так это её глаза. Глаза разного цвета. Один глаз, левый был пронзительно синего цвета, а правый темно черного. Такие два разных глаза, как будто бы два разных человека.
Следует отметить, что Госик и Готика все-таки решили вернуться к старой системе, которая предполагала наличие некого хранителя. Человека, о котором ни кто кроме королев не будет знать, но в случаи непредвиденных обстоятельств сможет управлять городом. Хранитель был выбран из учеников одной средней школы на окраине Кеилля. О том, что это решение было принято знают только Офицеры и Королевы. Сам выбранный хранитель тоже не знает, что он хранитель. Это было сделано для его же безопасности. Так же, что бы он был в целости и сохранности до нужного момента в эту же школу были отправлены два служивших Готики под видом двух обычных школьников.
Но я хочу рассказать не о обыденной жизни замка, а совсем о другом. Все во лишь об одном дне Кёилля и даже скорее ночи. Ночи, которая изменила всю дальнейшую жизнь этого места.
С самого утра все пошло не так. Завтрак, который всегда начинался в 9-00, опоздал почти на час вследствие того, что повару стало плохо, а кухарки сами ничего приготовить не могли. Тренировки по конской езде, которые давно запланированы на этот день были отложены до неопределенного времени, потому что на улице лил проливной дождь, и невозможно было даже выйти за дверь. Кейт, который в такую пагоду решил посидеть за книгами схлопотал книжным шкафом по голове {шкаф был старым и просто рухнул на него}. Госик решила в наказание отправить Мэтта и Мэнно в город, из-за чего они с Готикой долго ругались {Мэтт и Мэнно были в проливной дождь отправлены в город}.
Вся природа предвещала, что то неладное. Всех собак дворцовой стаи пришлось перестрелять {они заразились бешенством}. Все цветы Келло посаженные в специальную, новую теплицу погибли. И он целый день был злой и просидел в своей комнате.
Госик и Готика практически целый день провели за игрой в шахматы. Катерина лечила голову бедного Кейт, которая пострадала от шкафа. А Дайна помогала сегодня кухаркам на кухне. Хотя не думаю, что с её приходом они стали лучше работать.
Ветер заунывно и как то даже зловеще завывал за окном. Иногда он вдруг резко распахивал его и врывался в теплую светлую комнату, внося в неё лютый холод. Дождь печально стучался в двери, старался войти в замок через крышу. Сегодня он был настолько грустным, этот дождь, как будто оплакивал кого то!
Дело уже шло к ночи, когда в Кёилль неожиданно приехал Джокер. До сих пор мне не ясно как он смог доехать сквозь такой ливень и грязь на дорогах, но сейчас он стоял абсолютно мокрый в дверях. С его рыжевато золотых волос стекала влага, длинные руки держали насквозь мокрое пальто, а лицо исказилось в нервной улыбке.
-Дайте мне выпить!-заорал он, и так весьма не трезвый, и ринулся к Госик.
-Джокер, ты пьян!-строго ответила Госик.
-Дайте мне выпить, черт возьми!-снова выкрикнул гость, но что то твердое опустилось на его голову и заставило немедленно замолчать и решиться сознания.
То была рукоятка ножа Готики, которая не выносила пьяных. Тело Джокера с грохотом рухнуло на черно белую плитку от чего и без того хлипкая кушетка Готики пошатнулась.
-Готика!-обиженно выкрикнула Госик и тут же замолчала.
-Он действует мне на нервы!-фыркнула черная королева и пихнула тело принца ногой.
-Готика! Помни про кодекс! Ты и пальцем не смеешь его тронуть!-злобным и уверенным голосам сообщила Госик.
После этих слов Готика, наконец, оторвалась от шахматной доски и подняла на Госик дьявольские глаза. В них даже не было видно смеётся она или злиться. Казалось, она набросится на Госик прямо сейчас. Только усмешка, появившаяся на губах, выдала истинные чувства.
-Заметь пальцем я его и не трогала!-улыбаясь сказала Готика возвращаясь к игре:-Пусть протрезвеет немного. Ему полезно!
Но такой ответ Госик не удовлетворил как метод отрезвления Джокера. Она прищурилась как от яркого света, затем встала и собралась уходить.
-Док, позаботься о Джокере!-обратилась она ко мне.
Я лишь кивнул головой {в случаи с Доком этого всегда было достаточно}. Затем она снова посмотрела на «сестру» и неожиданно улыбнулась.
-Я иду спать! Доиграем партию завтра, хорошо?-спросила она, хотя и не ждала ответа.
Готика подняла на неё усталые глаза. Демонстративно потянулась и промямлила невнятно: «Спокойной ночи, сестренка!»
Измученные обитатели замка начали потихоньку тоже растягиваться по своим комнатам, когда Готика вяло, сообщила всем, что, пожалуй, еще немного посидит у камина и тоже пойдет спать. И пожелала Кейт, Катерине и мне спокойной ночи. Хотя её пожелание услышал то я и холодный заунывный ветер.
Госик ушла спать. А вслед за ней ушла не менее уставшая Дайна. Сегодня она вообще была на удивление спокойной и доброй, и даже мило. Выйдя из кухни, она на минуту замерла у дверей, переводя дыхание. Затем тонким голоском спросила, ушла ли спать Госик и добавила, что, наверное, ей понадобиться помощь служанки.
-Спокойной ночи!-протянула она на прощание полусонной Готике.
-Спокойной ночи!-донеслось до её слуха небывалое пожелание.
Через пару минут Черная королева тоже, наконец, прошла в свою комнату и все стихло. Я все продолжал разгуливать по замку, прислушиваясь все ли спят. Не знаю, почему я это делал, наверное, мне просто хотелось тишины. Подходя к каждой двери, я прижимался к ней ухом и слушал звуки спокойствия. Мирное посапывание Катерины, тихий, почти неслышный бухтёш Кейт, пьяный храп Джокера.
И вот убедившись, что все уснули, когда я уже собирался гасить свет в замке, неожиданно для себя я сам уснул. Я говорю «неожиданно для себя» потому, что раньше этого никогда не случалось. Я сплю утром, днем, вечером, но ни как не ночью. Ведь ночью я слишком занят делами замка.
Проснулся же я около пяти часов утра от лютого холода, который ломал все тело и не позволял двигаться. С трудом открыв глаза, я понял, что нахожусь посередине одного из коридоров, прямо на полу. Это показалось мне странным, но не настолько как все остальное вокруг меня. Разбитые окна во всем коридоре были причиной ледяного ветра спокойно гулявшего по замку. А руки и ноги резали осколки стекла и половой плитки. Портьеры были разорваны, как будто по ним лезли к потолку тысячи обезумевших кошек.
Весь этот пейзаж вовсе не показался мне нормальным. Быстро придя в себя, я ринулся было в комнату Госик, но услышал истошный крик. Кто-то дико кричал на улице. Кричал, затем смеялся, плакал, а потом снова кричал. Я тут же направился туда. Пробегая по коридорам, ведущим к выходу видел везде одну и туже картину: выбитые стёкла, порванные портьеры, сломанные светильники, уничтоженная плитка и голые стены. Выбежав на улицу, еще долго пытался понять, откуда доноситься крик. Но когда понял странный холод пробежал по моему телу. На мосту через реку, протекавшую по территории замка, сидел Джокер. Это он то смеялся, то плакал, то стонал, и эти стоны чередовались то с именем Госик, то с именем Готика. Помня, о болезни Джокера я не увидел в его нынешнем поведении ничего особенного. Обычно после пьянки он именно в таком состоянии и просыпался. Очередной припадок. И я бы просто отвел его в замок, если бы не лужа крови, в которой он сидел. Эта алая жидкость под его ногами и то, что твориться сейчас в замке в сочетании с безумием Джокера рождало в моей голове отнюдь не хорошие мысли.
-Джокер! Ты меня слышишь?-схватив его за плечи и сотрясая в надежде, что он очнется:-Что случилось, Джокер!? Отвечай мне!
Дикие глаза принца смотрели прямо на меня, и мне становилось жутко и тошно от этого взгляда. Он осторожно подтянул меня к себе и прошептал на ухо: «Королевская кровь пролита!», а затем безумно засмеялся. И начал размазывать кровь по ограде моста. Я оттолкнул его. Еще секунду я потратил на то что бы понять его слова, а когда понял, бежал быстрее, чем когда-либо. Что-то невероятно страшное случилось той ночью.
-Принц-Потрошитель никогда этого не простит!-рявкнул мне вслед Джокер.
Почему то когда я летел обратно в замок, мне казалось, что нужно идти к Готике. Джокер всегда недолюбливал Готику, а она его и мне думалось, что лужа крови под ногами принца принадлежит именно ей, но я ошибся. Готика сидела на своей кровати совершенно здоровая и живая. Она подняла на меня такие глаза, которые, кажется, уже все знали и готовы были мне все пояснить. Но черная королева ничего не знала, да и я не знал. Она просто чувствовала, что что-то не так.
Я запретил Готике идти в комнату «сестры», хотя она усиленно туда рвалась и кричала на меня. Но я знал, что примерно мы там увидим, и мне не хотелось, что бы она это видела. Всё-таки Госик очень много для неё значила, как и для меня, они обе.
Но то, что я увидел в комнате Белой королевы, даже я не мог предусмотреть. Я думал, что увижу та окровавленный труп Госик возможно без некоторых частей тела, но я никак не ожидал увидеть то, что увидел. На кровати вместо Госик лежала Дайна. Её руки и ноги были изрезаны, а волосы слиплись от крови. Не знаю, как я узнал ее, потому что лицо её было выжжено каким-то веществом, скорее всего кислотой. Но если здесь Дайна, то где же тогда Госик.
За спиной послышался тонкий женский крик. Кто-то плакал и кричал в кухне. Оставив Дайну лежать на кровати Госик, кинулся на кухню. Залетев туда сам чуть не закричал. Вся прислуга, которая, считалась в замке общей, была сейчас абсолютно неподвижна. Почти у всех глаза были закрыты, и казалось, что они спят. Но никто из них не дышал. Кухарки лежали на полу, официанты опирались на стены или сидели на стульях. А в дверях застыла Катерина. Она прикрывала рот руками и, всхлипывая с ужасом, смотрела на прислугу. Только сейчас я понял масштаб катастрофы.
Тишину нарушил, не громки умоляющий голос Катерины: «Готика!». Затем чуть громче. Я был на столько шокирован происходящим, что даже забыл сказать Катерине, что Готика жива и все с ней нормально.
-Катерина!-вскрикнула Черная королева испуганным голосом и обняла сестру.
По видимому Готика искала её в комнате, а не найдя жутко перепугалась.
-Госик!?-спросила она тихо когда сестра повисла на её шее.
-Нет! Там только Дайна и все разрушенно!
-Живая?!-настороженно с ноткой надежды осведомилась королева.
-Мертвая!
-Кейт и Келло нет в их комнатах! Я хотела разбудить их, но их не было и окна выбиты, мебель испорчена. Я подумала, что они поскандалили и пошли на завтрак.-пробормотала Катерина пережимаясь к сестре.
-Знасит, и они тоже.-прошептал я, так что бы меня услышала только Готика.
И вдруг её глаза округлились.
-Мэтт и Мэнно!-воскликнула она и кинулась к выходу.
Готика очень боялась потерять Госик, Мэтта и Мэнно. Они были для неё самыми дорогими, самыми любимыми людьми. Она не была сейчас уверена, жива ли Госик или нет. Она чувствовала, что жива, но этого было недостаточно, что бы заглушить горе утраты, откликавшиеся в ней огнём гнева. Она бежала к воротам замка в надежде, что Бог все-таки пожалеет её и сохранит хотя бы Мэтта и Мэнно.
Далеко бежать не пришлось. Мэтт и Мэнно стояли посередине сада, в недоумении рассматривая поломанные деревья и раскуроченные клумбы Келло.
-Келло снова пытался убить Готику!-усталым голосом усмехнулся Мэтт:-Когда он уже поймет, что это бесполезно?!
-На Келло не похоже! Он скорее сам бы сдох чем свои цветочки бы загубил!-подхватил его Мэнно отпинывая с дороги какую-то ветку.
Услышав знакомые голоса, Готика успокоилась и замедлила шаг. Ей не хотелось, что бы они видели, что она за них так волнуется. Но она не могла сдержать радости. Когда они были уже совсем близко и хотели уже спросить, что случилось, она вдруг обняла их и сказала: «Как хорошо, что вы оба живы»! Офицеры все еще недоумевали, но им было уже понятно, что в замке случилось, что то не ладное.
Через пару минут все живые обитатели Кёилля были собраны в гостиной. Таких было не много. В целом уцелела вся элита Готики: Мэтт, Мэнно и Катерина, а так же я и Шёне, который спасся только по тому, что никто и никогда не знал, где находится его комната. Было выяснено, что всей прислуги было вколота лошадиная доза снотворного, от чего они уснули и больше не проснулись. Но не только в крови прислуги я и Катерина обнаружили снотворное. Так же и меня, Катерину и Готику тоже усыпили тем же снотворным только в меньшей дозе. Поэтому никто из нас ночью ничего и не услышал. Где находиться Госек, и жива ли она вообще, оставалось неизвестным. Дело осложнялось еще и побегом Джокера, который в своем состоянии ушел в неизвестном направлении. На его поиски Готика вынуждена была отправить Мэтта и Мэнно хотя ей этого жутко не хотелось. Так же оставалось неизвестным место нахождения Кейт и Келло. Они пропали в эту же ночь, и, пожалуй, единственный кто мог их видеть это Джокер.
Поскольку трупов было больше десяти штук, и хоронить свих, где попало, Готика не хотела, решено было часть парка перестроить в кладбище. Так же в комнате Госик я обнаружил следы борьбы. По-видимому, Госик защищалась от нападавших или её защищала Дайна. Вследствие этих последних утверждений тело Дайны было решено похоронить со всеми почестями, но в закрытом гробу. Потому, что её лицо было изуродованно кислотой со особой жестокостью.
Разрушенную белую часть замка решено было закрыть, поскольку она была не пригодна для проживания. Да и никто жить там тоже не хотел. Я предлагал вообще снести её, но Черная королева не позволила. Она ждала, что через день или два дверь распахнётся и в неё войдет Госик живая и невредимая. Она ещё не знала, что поиски затянутся на долгие 6 лет.
Каждый что-то потерял в ту ночь, как потом её будут называть «Ночь двух лун». Готика потеряла «сестру», подругу и самого близкого ей на земле человека Госик. Теперь она была точно уверена, что Госик жива, только её нужно найти. В Катерине еще теплилась надежда, что Кейт жив и просто вынужден был уехать. Мэнно невольно скучал по гневным стычкам с Джокером, ведь он сопровождал его все время самого дня приезда сюда. А Мэтт ждал, что в один прекрасный день он снова, как раньше оторвется от приставки, поднимет глаза и уведет серьезные взгляд Келло с отвращение поглядывающие на Готику, а Мэнно подпихнёт его и предложит поизголятся над его растениями. Ведь для Мэтта главное, что бы люди вокруг него был счастливы, тогда и он счастлив.
Смелая, отважная и хитрая Готика. Какой бы она не казалась, не смогла перенести настолько мощного удара. Хотя с виду она была спокойной, многие чувствовали за этой маской горе и злость. Но надежда спасала её от холода и расчетливости присущей злости. С «ночи двух лун» прошло уже больше месяца, когда после допроса Джокера, которого Мэтт и Мэнно таки нашли, она внезапно заболела. Принц рассказал то, что пошатнуло её веру и надежду, заставив всю жестокость и жажду мести выйти наружу. Он утверждал, что видел тело Госик в реке. А точнее, что когда он вышел из замка, на какой-то шум он увидел, что кто-то бросает что-то в реку, а затем, заметив его убегает. Принц якобы вышел на мост и увидел там лужу крови, а заглянув за ограждения в реку-окровавленное тело в белом платье с черными волосами. Дальше он ничего не помнил.
Пожалуй, кроме Готики в серьез не воспринял слова Принца. Ведь он все еще был в безумном состоянии и мог нести все, что угодно. Но на королеву его слова возымели немного другой эффект. Ей внезапно стало плохо, и она лишь пару сантиметров не дойдя до дверей упала. На фоне душевных переживаний, которые она усиленно сдерживала в себе она впала в кому. Ненадолго! Всего на три дня, а затем она успешно из неё вышла, но на этом все не закончилось. У неё то поднималась температура, то стремительно падала до той степени, когда руки холодеют. Она видела страшные, порой не объяснимые сны. У неё были безумные галлюцинации. А днем она была не в состоянии встать из-за слабости, которая буквально приковывала её к постели. Такое состояние продолжалось ещё около месяца. А когда она, наконец, стала приходить в себя, я перестал её узнавать! Это была не Готика! Её глаза не горели хитрым азартом, они словно стекляшки, смотрели и смотрели в одну точку. Она не с кем не разговаривала. Не то, что бы она как маленький ребенок обиделась на кого-то и теперь только «дакает» и «некает», она как не живая! Как будто она тоже умерла в ту ночь!
Все понимали, что если Готика останется в таком состоянии, баланс разрушится. Единственная надежда была на Хранителя. Обычного школьника, который даже не подозревал, какая ответственность лежит на нем.