1
Инга снимала эту комнату на окраине Москвы уже четвёртую неделю. Свободная как птица, при деньгах, не отягощённая какими-либо занятиями и обязательствами. По крайней мере, на ближайшие четыре летних-осенних месяца. Комната была как комната. Без суперудобств, но комфортная для проживания. Стильная мебель: вдоль стены правее от входа высокий встроенный шкаф-гардероб, по левой стороне – удобный плюшевый диванчик с бра у изголовья, круглый полированный ореховый столик, за ними, в самом углу – несколько аккуратных полочек. Паркетный пол, дорогие ретро-обои зефирно-розового оттенка, за полочками – красивые малиновые шторы с тюлем, наполовину закрывавшие тёмные рамы и подоконник широкого окна с москитными сетками. На противоположной полочкам стене – винтажное зеркало в полный девичий рост. И картина рядом с зеркалом, о которой следует рассказать особо. На картине была изображена лицом к зрителю очень красивая обнажённая девушка в весьма откровенной позе, упиравшаяся ладонями, локтями и расставленными коленями в небрежно брошенную драпировку цвета палых листьев. Полная грудь её округло свешивалась, образуя как бы малую греческую омегу, а бархатные ягодицы сзади, благодаря прогнувшейся спине, образовывали такую же малую омегу, только перевёрнутую и существенно побольше. Большие, тёмные как сливы глаза глядели сладострастно и завораживающе, кончики убранных назад в стильную причёску каштановых волос свободно падали на плечи. Инга не знала, откуда взялась эта картина и у хозяев не интересовалась. Зато она взяла за привычку смотреть сначала на девушку, а потом на своё отражение в зеркале. Сняв, естественно, с себя всю одежду, чтобы легче было сравнивать. Из зеркала на Ингу глядела не менее обворожительная красавица, чем на картине. Насмешливый взгляд серо-карих густо подведённых глаз, высоко разлетевшиеся уголки тонких бровей, пухлые светло-розовые блестящие губы, распущенные, такие же каштановые, как у той девушки, волосы… Инга долго любовалась собой, приподымала и сводила груди, поворачивалась к зеркалу круглой попой… Потом снова подходила к картине, иногда показывая сопернице язык. Но сегодня Инге было некогда – ей предстояла фотосессия у Юли, знакомого частного фотографа. Юля недорого брала с Инги, хотя и не являлась её подругой, а Инге не терпелось увидеть свои новые фотки в разных соцсетях, где она была зарегистрирована. Инга навела марафет, побросала несколько умопомрачительных платьев и туфель в большую сумку и отправилась к Юле на своей новенькой «Ласточке» – так она называла серебристую «Тойоту», подарок родителей.
2
Юля жила на другом конце города. Где-то примерно через час Инга уже позировала ей в её небольшой студии. Юля, высокая стройная блондинка ростом чуть повыше Инги, возилась с осветителями, отражателями, крутила объектив и короткими репликами уточняла, как скорректировать Инге позу. В ход пошли длинное тёмное бархатное платье с воланами и такие же тёмные туфли, которые Инга изящно задирала, полулёжа на большом светлом пуфе и демонстрируя всю красоту распущенной ткани, не говоря уже о собственной красоте. Потом переключились на лёгкий цветастый сарафан с парой красных туфель. Наснимавшись вдоволь, Инга вдруг вспомнила про девушку с картины и ей пришла неожиданная мысль: сняться так же, как она. Только для себя, естественно. Она поведала об этом Юле, и та ничего не имела против, хозяин – барин. Инга с изумлением увидела среди Юлиного реквизита точно такую же драпировку цвета палой листвы, как на картине.
– А можно на ней? Как раз постелить на пуф…
– Тебе бы больше пошла вон та, красная… Ну, смотри, как знаешь.
Юля стала всё готовить к съёмке, а Инга тем временем разделась. Постелила драпировку, залезла на пуф, приняла соответствующую позу. Юля невозмутимо нацелила на неё свой объектив. И в этот момент в студии нежданно-негаданно погас свет и окружающее пространство провалилось в какую-то чёрную темноту… Инга испуганно закрыла глаза, а когда открыла их, то увидела, что находится совершенно в другом месте, вроде залы, освещённой со всех сторон старинными светильниками. Под нею была та же драпировка, но лежала она на большом высоком камне наподобие саркофага. Руки и лодыжки Инги были в стальных браслетах, прикованных короткими цепями к этому самому камню. Перед ней, метрах в пяти, стоял художник за мольбертом, худощавый жгучий брюнет с глазами как уголь, и рисовал её. Каждое прикосновение его кисти к картине отдавалось в теле Инги возбуждающими ощущениями, как будто он писал портрет прямо на нём. Удивление, страх, стыд и возмущение захлестнули Ингу, но она не могла даже пошевелиться и только смотрела широко раскрытыми глазами на то, что вытворяет с ней этот… она даже не сумела бы слова подобрать, как его назвать. Брюнет внимательно глядел на неё, улыбался и водил кистью… по всему её телу, щекотал ею губы, соски, живот, бёдра со всех сторон, зад, промежность… Инга полностью принадлежала ему, как этот холст, за которым он стоял. Рядом с мольбертом стояло большое овальное зеркало, отражавшее стену позади девушки с хорошо видневшейся чуть приоткрытой белой позолоченной дверью. Инге стало страшно, что сейчас кто-нибудь зайдёт и дело примет куда более крутой оборот. В этот момент художник перевернул кисть и начал медленно её подносить к картине – Инга сразу поняла, куда метит, а вскоре и почувствовала, что делает этот извращенец…
– Ну всё, готово, – услышала она Юлин голос и мгновенно снова оказалась в студии. Ничего не понимая, с сильно бьющимся сердцем, Инга встала, быстро натянула кружевные трусики, а потом джинсы на свои крутые бёдра. Застегнула бюстгальтер, одела футболку. Расплатилась с Юлей, забрала сумку с платьями и туфлями, и вышла.
3
Минут через десять Ингина «Ласточка» остановилась перед светофором. Инга случайно глянула в сторону и… увидела за рулём также остановившегося рядом «БМВ» знакомого брюнета, смотревшего прямо на неё. «Кажется, у меня крыша едет…» – Инга резко нажала на газ. Дальше всё было, как в классической погоне… С трудом сумев не нарушить правил (или не попасться?) Инга, круто выкрутив руль, подлетела к дому, выскочила из машины и через две минуты щёлкнула дверным замком. Буквально тут же позвонили в дверь. Инга посмотрела в глазок – брюнет был уже здесь. В тёмном летнем плаще, слегка небритый… У Инги чуть не выскочило сердце. Самое странное, что вместе со страхом она почувствовала невероятное возбуждение, которое и заставило её незамедлительно, ни о чём уже не думая, открыть и распахнуть дверь…
– Девушка, вы обронили серёжку. Чего вы так испугались?
Инга явственно ощутила, как по спине её стекает большая капля пота… и не одна… Руки слегка тряслись…
– А вы заходите, – почти обрадованно ответила она.
– Да как-то неудобно…
– Неудобно – спать на потолке, – совсем уже осмелев, засмеялась Инга. – Проходите.
Незнакомец вошёл и протянул Инге на крупной ладони потерянную серёжку – позолоченную змейку с прозрачными камушками. Инга машинально схватилась за ухо.
– Ой, да, действительно! Может, чаю?
– Не откажусь.
– Вы не разувайтесь, мне всё равно убираться…
Брюнет скинул плащ, повесил его на вешалку, и прошёл в комнату. Инга проследовала за ним и включила электрический чайник. Взгляд художника упал на нарисованную девушку.
– Откуда у вас моя картина? Это из моих последних работ…
У Инги опять всё похолодело внутри. Значит, это не сон…
– Это… не моя, хозяйкина. Я снимаю эту комнату.
– У меня украли эту картину весной. Я должен забрать её.
Инга стала лихорадочно придумывать предлог, чтобы оставить прекрасную девушку здесь. По крайней мере, пока она тут живёт. Она ведь так привыкла к ней… Однако поза девушки живо напомнила о том, что было в студии, и Инга покраснела…
– А как же я? Что я скажу хозяйке? Я съеду отсюда через четыре месяца, и тогда вы заберёте её… – Инга разлила вскипевший чай по стаканам.
– Вы обещаете? Хорошо, – художник взял стакан и отхлебнул из него. – Вот вам моя визитка, на ней мобильный. – он достал визитку из кармана. – Позвоните сразу, как будете съезжать. Спасибо за чай. – он аккуратно поставил стакан на столик.
– Вам спасибо за серёжку. Не тревожьтесь, я теперь вам обязана. Картина будет у вас.
– Пустяки.
Брюнет посмотрел на Ингу чёрными как уголь глазами, отчего её опять прошиб озноб. Они вышли из комнаты, он накинул плащ и ушёл. Инга несколько минут стояла у закрытой двери, переводя дыхание. Ей казалось, что пульс стучит во всем её теле.
4
Ночью Инга плохо спала. Постоянно ворочалась на уютном диванчике, застланном свежим бельём. События минувшего дня не шли из головы. Сквозь малиновые шторы ярко светила луна, тёплый ветерок колыхал их, проникая через оконные сетки… Инга пыталась понять, как такое могло быть… Она чувствовала одновременно страх и влечение к загадочному брюнету. Ей хотелось снова попасть в ту залу, чтобы художник опять её рисовал, чтобы он продолжал делать с ней всё, что он делал, своею кисточкой… Ей хотелось, чтобы дверь сзади открылась, чтобы кто-то вошёл в залу, смотрел на неё, а потом овладел ей и делал это долго-долго… И она боялась этого. Инга начинала сходить с ума.
Утром она проснулась и первым делом стала звонить Юле. Чтобы повторилось всё вновь, а вдруг… Юля обещала её ждать к часу дня. В назначенное время Инга приехала, поснималась для отвода глаз в платьях, и наконец, с замиранием сердца стала стелить на пуф драпировку… Знала бы Юля, что с ней происходит! Но на этот раз ничего не произошло.
Вернувшись домой, Инга вдруг бросила взгляд на лежащую на столике визитку. Потом – на картину. Безумная мысль ударила ей в голову. Пора разобраться в этой тайне! Пусть рисует её! Наяву! Она прочитала имя на визитке и быстро, не задумываясь, набрала номер…
– Виталий? Здравствуйте! Это я, Инга, вы мою серёжку нашли вчера, помните? – голос Инги зазвенел от волнения и нахлынувшей смелости. – У меня вот какой к вам вопрос, точнее, предложение… Вам, случайно, не нужна натурщица? Дело в том, что мне срочно требуются деньги…
– Натурщица? Здравствуйте, Инга, – голос в трубке замялся. – У меня вообще-то есть натурщица. Она на вашей… моей картине. Её зовут Ольга. Но если вы хотите…
– Очень хочу, – почти теряя над собой контроль, сказала Инга.
– Хорошо. Приезжайте завтра к семи вечера по адресу, указанному на визитке. Посмотрим, что с вами можно сделать. Сможете?
– Да, конечно… – с готовностью согласилась Инга.
– До встречи.
– До встречи.
Раздались короткие гудки. «Что я делаю?!» – с ужасом подумала Инга. – «А вдруг Это произойдёт на самом деле? Но этого не может быть. А самое страшное, что я этого хочу…» Она без сил откинулась на диван.
5
«Ласточка» подъехала к странного вида особняку, старинному и облупленному. Он и находился по адресу художника, на самой окраине города. Инга вышла из машины и прошла через запущенный садик к высоким чёрным дверям меж белых обшарпанных колонн. Вечернее солнце отражалось в медной дверной ручке, Инга нажала на неё. Двери не открывались. Инга увидела сбоку такую же медную кнопку вызова и надавила её лёгким движением. Дверь открыла Ольга, Инга сразу узнала её.
– Это вы Инга?
– Да.
– Пойдёмте. Виталик ждёт.
Они стали подыматься по широкой лестнице с фигурными перилами, устланной старым ковром, Ольга – чуть впереди, Инга – чуть позади. Ольга была действительно очень хороша собой, особенно фигурой: Инга глаз не могла оторвать от её плеч, талии и бёдер, обтянутых длинным бордовым бархатным платьем. Они поднялись на второй этаж и пошли по узкому полутёмному коридору – лампы светили слабо и тускло. В конце коридора их ждали белые позолоченные двери. В них было что-то знакомое – у Инги начало стучать сердце…
– Сюда, – сказала Ольга и распахнула двери. Инга зажмурилась от яркого света. Сначала у неё похолодела шея, потом холод быстро пошёл вниз, ноги задрожали… Это была та самая зала со старинными светильниками. Тот самый камень посередине с ждущими её браслетами на цепях и драпировкой. То самое зеркало, в котором отражались те самые двери, через которые они с Ольгой вошли. Тот самый мольберт – Виталий уже стоял за ним, держа кисть. Инга с большим усилием взяла себя в руки. «Ты сама к этому стремилась, не говори теперь, что попалась…» Она смело пошла к камню. «Да, это страшно… страшно любопытно, что же будет дальше…»
– Я не сказал, что работаю в несколько необычной манере, – громко и отчётливо произнёс Виталий. – Но вы, наверное, уже знаете или догадываетесь?
– Знаю, – уверенно ответила Инга, снимая с себя всю одежду и залезая на камень. Ольга подошла и застегнула браслеты на её запястьях и лодыжках.
– Ольга будет смотреть. Вы не возражаете? Она через это уже проходила. Результат висит у вас дома на стене. Вы пополните мою коллекцию, – художник улыбнулся.
– Кто должен зайти в те двери? – теряя страх, спросила Инга.
– Об этом знает Ольга. Но вы об этом тоже узнаете. Не торопите события.
Брюнет начал рисовать. Всё было, как в том видении, только раз в десять сильнее и реальнее. Он буквально насиловал Ингу своей кистью, медленно доводя её до оргазма. Соски её налились, спина прогнулась, зад приподнялся… Глаза сузились и стали медово-бесстыдными, в них не было уже страха – только возбуждение, обожание и… ненависть к своему повелителю. Ольга смотрела на неё, не отрываясь. Брюнет улыбался и продолжал. Время от времени он переворачивал кисть, двигал ею по холсту и Инга начинала громко стонать, зажмурив глаза и приоткрыв рот. Ольга расстегнула платье и обнажила свою шикарную грудь.
– Пора! – громко сказал Виталий. Инга посмотрела в зеркало. Двери распахнулись и в залу вошло чудовище. Нечто, похожее на снежного человека. Остановилось и стало пристально глядеть на Ингу сзади. Инге сразу живо представилось, чтó оно видит, и насколько оно сейчас возбудится… «Ну всё, мне хана». Ольга подошла к чудовищу, взяла его за лапу и медленно подвела к Инге. Чудовище нависло над Ингой и начало свою чёрную работу. Это было не смертельно, терпимо, более того, постепенно стало приносить Инге невероятное наслаждение. Брюнет очень внимательно смотрел и торопливо спешил завершить картину последними штрихами. Ольга трогала свою грудь, просовывала руку себе меж круглых колен, задирая платье, и глядела так, будто сама уже была готова залезть под это чудовище ещё раз. Наконец, всё закончилось. Картина тоже была готова. Ольга увела чудовище и расстегнула Инге браслеты, художник показал ей картину. Все были довольны и счастливы.
6
Погожим осенним днём в комнату на окраине Москвы заселилась новая постоялица. Она с любопытством осматривалась: плюшевый диванчик, ореховый столик, полочки, малиновые шторы, винтажное зеркало… Внимание её привлекла картина рядом с зеркалом… хозяйка не заметила подмены…