Я вышел на подмостки. Вечность Игоря Царева-35
Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора -
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
Б.Пастернак
Как много текстов, голосов, образов других поэтов отразились в строчках Игоря Царева. У каждого из них свое особое место, кто-то мелькнул только легкой тенью, кто-то задержался надолго, и возникает то тайно, то явно во многих стихотворениях Мастера.
Борису Пастернаку в лирике Игоря Царева отводится особое место. С ним может сравниться разве что поздний Игорь Северянин, но даже он уступает Б.Пастернаку..
Сразу чувствует их духовная близость, единение с природой, желание в ней раствориться, ощущать себя ее частичкой, стихотворения о месяцах есть и у того и у другого ( Февраль, Март, Август) – это особые зарубки в творчестве. Но есть и нечто ускользающее от нас в начале, проступающее в лирике поэтов не сразу. Это внутреннее состояние души, и в ощущении себя Поэтом, напрямую разговаривающим с Богом, здесь и цари, и митрополиты отступают, остаются в тени. Не случайно Пастернаковский Гамлет, как только он выходит на подмостки жизни, становится тем, кого распинают и в своем времени тоже. Маска Гамлета исчезает мгновенно – перед нами Христос, молящийся о Чаше. Этот же мотив повторяется и у Игоря Царева
С РАСПЯТИЯ
Я против воли, а, может, по воле, избит и унижен.
Но не принижен, а наоборот – вознесен.
Боль отпускает, земля отпускает, и небо все ближе.
Вот и свершилось, распят, и тем самым - спасен.
Здесь конкретная ситуация отражается зеркально в знаменитом стихотворении Пастернака, герою Игоря удается подняться даже выше, тут уже не театральная сцена, это настоящая Голгофа, не очень понятно какое время - то или это, но суть от этого совсем не меняется.
Для самого Пастернака неотвратимость пути, жуткая реальность проступит чуть позднее, когда он получит перед уходом Нобелевскую премию, она и окажется тем реальным распятием, страшнее которого не придумать, и достаточно сдержанный человек, переживший уже немало прежде, напишет:
Нобелевская премия
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.
Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, все равно.
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора -
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
1959
Кто мог понять весь ужас и весь кошмар, который он тогда переживал?
А.Галич, написавший стихотворение «Памяти Пастернака» и обозначивший и время, и все, что тогда происходило предельно четко
Нет, никакая не свеча —
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!
А зал зевал, а зал скучал —
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!
И не к терновому венцу
Колесованьем,
А как поленом по лицу —
Голосованьем!
И кто-то, спьяну, вопрошал:
— За что? Кого там?
И кто-то жрал, и кто-то ржал
Над анекдотом...
Мы не забудем этот смех
И эту скуку!
Мы — поименно! — вспомним всех,
Кто поднял руку!..
( А. Галич)
И за это откровение он поплатился чуть позднее, литературная братия никогда бы ему не простила такого обвинения. И был еще один человек, который понимал Б.Пастернака не хуже А.Галича – Игорь Царев.
Он лучше остальных понимал суть творчества Пастернака, потому что был с ним на одной «природной» волне. Игорь Царев так же высоко поднял для себя планку в поэзии, и всю жизнь, особенно в последние годы, чувствовал, что такое быть чужим среди своих, какова может быть травля, какова та литературная среда, в которой приходится находиться, как бы ты от нее ни отстранялся.
И ведь в момент ухода поэта все, о чем поведал нам А.Галич, повторилось, хотя вручали и не Нобелевскую премию, и враги его были мельче и ничтожнее, да и поименно их назвать значительно сложнее. Но суть от этого не меняется. Даже стихотворение, подобное «Нобелевской премии», есть у Игоря Царева, и оно называется « Всемирный Потоп».
ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП
Как много развелось на свете душ –
Завистливых, покрытых липкой коркой.
И осерчавший Бог, включив небесный душ,
Решил устроить влажную уборку.
И с хлоркою вода смывала города -
Нет больше Рима, Брянска, Конотопа,
Бердичев и Багдад исчезли навсегда
На третий день Всемирного потопа.
Накрыла мир волна. Идея не дурна.
Всевышний мудр, но разве дело в этом?
Покрылся океан коростою говна
Из разоренных бурей туалетов.
От сумасшедших вод ревет небесный свод,
И всплывшее дерьмо спешит тесней прижаться.
Желающих спастись пускай хранит ОСВОД,
А мне бы лечь на дно… и отдышаться.
http://www.stihi.ru/2002/10/10-469
Стихотворение ироническое, но разве не было у Поэта повода его написать в том же 2002 году, а в 2010 поэт сделает более глобальные выводы:
Оно конечно (я про показатель). Но так как я самоуверенно считаю, что мои тексты не самые плохие, то это значит, что причина не в текстах, а в читателях. Аппроксимируя ситуацию можно выдвинуть аксиому: "Количество читателей обратно пропорционально качеству стихов."
Такая вот аксиома Царева :))
Игорь Царев 31.05.2010 16:39
Невольно вспоминаются откровения «всенародного Володи», как называл В.Высоцкого А. Вознесенский:
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: "Спасибо, что живой".
И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья - известные поэты:
Не стоит рифмовать "кричу - торчу".
В.Высоцкий
Если вспомнить о Борисе Пастернаке и сравнить его положение в поэзии с положением Игоря Царева, то не надо забывать, что тогда контекст серебряного века был еще очень силен. Они творили за границей ли, или рядом с поэтом – А. Ахматова, Цветаева, М. Булгаков, по крайней мере, до 1940 го года – это была еще мощная группа талантливейших людей, каждый из которых проживал свою сложнейшую жизнь. Но они были как-то объединены, отмечены и признанием собратьев и ненавистью тех литераторов из народа от станка и сохи, кто стремительно рвался в литературу. Конечно, понять и принять их поэт никак не мог.
Но легче ли было в наше время Игорю Цареву, когда мы вроде бы все равны, но только на первый взгляд. Пропасть между людьми образованными и каким-то странным образом получившими образование не уменьшилась, потомок польского короля и потомок пахаря не могли уровняться в своих познаниях и чувствах на генном уровне –разные миры, разное воспитание и отношение к жизни.
Разница между поэтами еще в том, что если Пастернак постигал все прелести нового мира в самом начале, Игорю Цареву пришлось столкнуться с ними, уже затвердевшими в своих убеждениях о том, что вся власть и литература – народу, а он, что хочет, то и творит. Потому он и пишет одному из авторов:
И не надо бояться, что кому-то не понравится. Более того, надо иметь смелость кому-то не нравиться. И все сложится само собой.
Удачи!
И.Ц.
Игорь Царев 10.03.2011
Что стоит за этим контекстом размышлений Мастера? Да вероятно все то же самое, о чем так яростно пел неистовый А.Галич
И не то чтобы с чем-то за сорок —
Ровно семьдесят, возраст смертный.
И не просто какой-то пасынок —
Член Литфонда, усопший сметный!
Ах, осыпались лапы елочьи,
Отзвенели его метели...
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
(А.Галич)
Всегда должен найтись Поэт не зависимый от этой литературной братии, кто сможет просто сказать сволочам, что они сволочи. Как за это пришлось заплатить поэту, мы сегодня тоже знаем. Но по-другому, наверное, и не бывает. А зная, что ничто никуда не исчезает, то и эти, объединившиеся в стаю, никуда не делись, если и стали мельче, то еще хамоватые и наглее. Не случайно же у Игоря Царева возникает такое замечание в одной из рецензий
Да, запанибраты - это ужасно. Но ты аккуратно пресекай-такое дело. Это, кстати, и статусов касается... Ты поэт - и это высокий статус. Выше любого членства где бы то и было. Но его занижают те, кто еще до поэта не дорос, а уже норовит так называться. Вот их надо аккуратно но твердо осаживать. Тогда и статус поэта вернет прежнее значение.
Игорь Царев 06.01.2012 13:34
Не только в трепетном отношении к природе они были очень похожи с Б.Пастернаком, что так роднит их, но и по отношению к миру, в который так рвался подросток с душой Маугли, как определял себя Игорь Царев в самом начале
Здесь чуткие уши и цепкие лапы,
Сплетенные в сонный змеиный клубок…
Не дай тебе Бог показать себя слабым -
Догонят, набросятся, вцепятся в бок.
Я Маугли, Маугли - волчий приемыш,
Воспитанный Стаей, ей предан навек.
Все песни ее мне близки и знакомы.
Но помните, волки, что я - Человек.
http://www.stihi.ru/2002/05/18-499
Б. Пастернак вышел в этот жуткий мир из дома, наполненного творчеством – музыка и живопись, особые отношения между членам большой семьи царили там. Но в реальном мире они оба оказались чужими. Как четко отметил кто-то из авторов, Игорь был «чужим среди своих –собратьев по перу», которые порой страшнее врагов лютых..
И показателен один пример в отношении Пастернака. Когда на съезде писателей, где руководил всем М.Горький, присутствовал в президиуме и Б. Пастернак, то произошло нечто странное. В трусах и майках на сцене появились парни и девушки, которые изображали рабочих и колхозниц, почему-то вместо серпа девушка держала на плече тяжелый молот, наверное,все перепуталось. Поэт бросился отбирать у нее этот молот, не задумываясь. Он был твердо убежден, что женщина не должна носить такие тяжести. Девушка молот не отдавала, и долго не мог М. Горький успокоить потрясенного поэта… Вот в этом суть инородности, которая тому же Горькому не была понятна, а Игорь Царев все прекрасно бы понял. Да и сам он был таким же точно – птенцом из гнезда великой русской культуры, погубленной за эти жуткие годы.
Но теперь стихотворения, которые роднят поэтов. «Февраль» - есть такое стихотворение и у Игоря Царева:
Февраль
Игорь Царев
Ни тебе цыганской радуги,
Ни веселого шмеля –
От Елабуги до Ладоги
Поседевшая земля…
Но не все стоит на месте. И
Больше веры нет вралю,
Продувной и скользкой бестии,
Пустомеле февралю.
Пусть и звонкая от холода,
Заоконная тоска
Словно молотом отколота
От единого куска,
Но под снежными заносами,
Попирая все права,
Изумрудными занозами
Пробивается трава.
Не грусти, душа-наставница,
Я не в теле, но живой.
Ничего со мной не станется
От метели ножевой.
Промороженная выжженность,
Синий иней на столбах…
Среднерусская возвышенность,
Среднерусская судьба…
http://www.stihi.ru/2010/02/01/7924
Февраль – месяц особенный в средней полосе России – это первые намеки на весну, на оживление в природе, на возрождение… Веками для славян новый год начинался весной в марте, в февраль был только намеком на то, что природа оживает. Но конечно, все это сопровождается страшной грязью, холодом и противоборством в природе. «От Елабуги до Ладоги поседевшая земля» - так определяет Мастер изменения в природе… Он не скупится на определения этого месяца – он и враль, и бестия, и пустомеля. Но все это надо пережить, чтобы дотянуться до весны и до тепла. А как пережить? На этот вопрос уже есть ответ в знаменитом стихотворении Б. Пастернака
Февраль. Достать чepнил и плaкaть,
Писaть o фeвpaлe нaвзpыд,
Пoкa гpoxoчущaя слякoть
Вeснoю чepнoю гopит.
В это не слишком уютное время надо погрузиться в творчество, утонуть в лирике, и сотворить нечто такое, что и приблизит долгожданную весну. А ведь это по силам только музыканту, художнику, поэту. И вот тогда совершается настоящее чудо, как считает Мастер.
Но под снежными заносами,
Попирая все права,
Изумрудными занозами
Пробивается трава.
А когда совершается такое воскрешение, когда написаны самые лучшие гимны весне( ее встречали всегда песнями, плясками, блинами, кострами, символизирующими солнце). Вот тогда можно и вырваться в этот удивительный мир, чтобы приобщиться ко всему живому:
Дoстaть пpoлeтку. Зa шeсть гpивeн,
Чpeз Блaгoвeст, чpeз клик кoлeс,
Пepeнeстись тудa, гдe ливeнь
Eщe шумнeй чepнил и слeз.
И Игоря все не так яростно и восторженно, но он тоже заявляет о себе, о своем существовании в этом мире:
Не грусти, душа-наставница,
Я не в теле, но живой.
Ничего со мной не станется
От метели ножевой.
Поэт выжил в жуткой метели, чтобы писать, жить дальше, погрузиться сначала в весну, а потом и в жаркое лето – время для вдохновения и жизни в «личном Эдеме». Для Пастернака это была дача в Переделкино, для Игоря Царева – просто дача. Но это то возвращение к природе, от которого каждый из нас уходит сначала просто в городскую жизнь, а потом и в лютую зиму, но именно февраль обещает нам, что наступит весна, тепло, и мы снова сможем стать счастливыми
Пoд нeй пpoтaлины чepнeют,
И вeтep кpикaми изpыт,
И чeм случaйнeй, тeм вepнee
Слaгaются стиxи нaвзpыд.
Проталины и вернувшееся вдохновение у Пастернака связаны самым тесным образом – и в этом суть февраля. Игорь смотрит скорее не на землю , а в небеса. А потому он пока еще чувствует не тепло, а холод, но и для него мир замер в ожидании больших перемен
Промороженная выжженность,
Синий иней на столбах…
Среднерусская возвышенность,
Среднерусская судьба…
А вот тот восторг оживления для Мастера наступит чуть позднее, об этом его стихотворение «Март», оно написано в тональности «Февраля» Пастернака. В это время для него « слагаются стихи навзрыд»
Март
Досрочно юная весна
Явилась подразнить столицу.
Как тушь по ледяным ресницам
Стекает с крыш голубизна.
Блестят глаза бесстыжих луж,
Игриво в отраженьях множа
Тот самый ракурс женских ножек,
Что загубил немало душ.
А ты у мира на виду
Выгуливаешь модный свитер,
И следом восхищенной свитой
Часы московские идут.
http://www.stihi.ru/2012/12/13/6641
Правда, в данном случае это городская, а вернее столичная весна, где оживает не только природа, но и многолюдная столица. Пастернак остается верен себе и в этом случае, для него это пир природы за городом:
Эти ночи, эти дни и ночи!
Дробь капелей к середине дня,
Кровельных сосулек худосочье,
Ручейков бессонных болтовня!
(Б.Пастернак «Март»)
Вот в таких вольных или невольных поэтических перекличках сразу чувствуется, насколько родственны их души, насколько похожи судьбы. Это определяется и связью с определенным городом, если Ахматова, Гумилев, Бродский у нас навсегда связанны с Петербургом, с его эстетикой и культурой, это откладывает отпечаток и на творчество, то Булгаков, Цветаева, Пастернак – столичные жители, каковым себя на протяжении последних тридцати лет считал и Игорь Царев. Ему был мил столичный дух и столичный лоск, и особая творческая атмосфера. А потому у него появляются и стихотворения, связанные и с отдельными улицами Москвы, и людьми, там обитавшими. Что же касается Б. Пастернака, это стихотворение «На Ордынке», где его образ возникает органично
На Ордынке
Игорь Царев
На Ордынке в неоновой дымке
Всепогодную вахту несут
Старики, собирая бутылки,
Как грибы в заповедном лесу.
Не чураются каждой находке
Поклониться с корзинкой в руках...
Там и «белые» есть из-под водки,
Там и «рыжики» от коньяка.
Не смыкает стеклянные веки
На углу запрещающий знак.
В этом доме в «серебряном веке»
У знакомых гостил Пастернак.
И свеча меж тарелок горела,
И гудела метель за окном.
И куда-то в иные пределы
Уносили стихи и вино.
Нынче к этой парадной не сани
Подъезжают, ведь время не то,
А подвыпивший мальчик в «Ниссане»
В кашемировом модном пальто.
И свеча, горячась под капотом,
Согревает иную судьбу.
И звезда, словно капелька пота,
У Москвы на чахоточном лбу...
Что за тайна во "времени оном"?
Сохранились и дом, и окно...
Почему же в разливах неона
На душе у Ордынки темно?
Ведь горело же что-то, горело!…
Одолела ли нас канитель?
Для чего-то же белые стрелы,
Как и прежде, рисует метель!
http://stihi.ru/2012/12/13/6641
В этом стихотворении не только передается привет Мастеру из 21 века, но и память о том, кто был здесь раньше. Чувствуется и тот контраст, который царит в мире сегодня. Мы видим, чем отличается этот мир, от того, прежнего, когда
В этом доме в «серебряном веке»
У знакомых гостил Пастернак.
Это не просто упоминание о знаменитом поэте, это точное знание контекста его стихотворений, органичных и близких автору.
И свеча меж тарелок горела,
И гудела метель за окном.
И куда-то в иные пределы
Уносили стихи и вино.
Конечно, Мастер нам напоминает о самом знаменитом стихотворении «Зимняя ночь». Такое впечатление, что он сам туда переносится во времени и пространстве, и эта эпоха, этот мир ему близок и дорог, уж точно он заманчивее того, который виден теперь
Нынче к этой парадной не сани
Подъезжают, ведь время не то,
А подвыпивший мальчик в «Ниссане»
В кашемировом модном пальто.
Вот такие странные и неприятные перемены происходят, а печалит поэта больше всего то, что молодому герою важнее весь этот внешний блеск и лоск, и он понятия не имеет о том, что связанно с этим домом, кто такой Пастернак. Мы сталкиваемся с Иванами, не помнящими родства, и им достаточно уютно в своем неведении, увы. Не потому ли возникает вопрос у поэта:
Что за тайна во "времени оном"?
Сохранились и дом, и окно...
Почему же в разливах неона
На душе у Ордынки темно?
И хотя огней на Ордынке стало больше, чем прежде, да и салюты порой грохочут так, что стекла в окнах дребезжат, но вот «на душе у Ордынки темно», именно по этой причине. Только одному поэту еще известно и отрадно, что «в этом доме гостил Пастернак», и возможно тут писались самые лучшие строки его стихотворений. О том, что поэзия существует только для того, чтобы как-то развивался и жил язык, а для человека, она давно перестала иметь прежнее значение, об этом Мастер говорит все чаще
- Думается, что перед читателем если и есть ответственность, то опосредованная. Скорее ответственность перед языком. У меня вообще складывается впечатление, что не человек пишет, а язык реализуется посредством поэта... Так курица, по сути, лишь способ появления одного яйца от другого...
Игорь Царев 11.06.2011 12:55
И сразу возникает вопрос, а как поэту жить и творить в таких условиях? Пастернаку повезло в том смысле, что тогда этот развал, эта тоска и глухота были только в самом начале, еще остались надежды на лучшее, на то, что все переменится. У нашего Мастера не было такой иллюзии, остаются только вопросы, на которые больше нет ответов:
Ведь горело же что-то, горело!…
Одолела ли нас канитель?
Для чего-то же белые стрелы,
Как и прежде, рисует метель!
( Здесь продолжается диалог с Пастернаком. «Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела»). Не если для Пастернака понятно, для чего все это было, то Игорь уже не так уверен в том, что все происходящее, жизнь сама имеет такой уж четкий смысл, если на той же Ордынке беспамятство и совсем другая жизнь.
Именно это же стихотворение («Зимняя ночь») прекрасно вписывается в контекст «Памяти Пастернака» А. Галича. Хотя на первый взгляд оно нам всем кажется очень личным, интимным, но весь кошмар положения поэта после получения Нобелевской премии сюда вписывается. Личного больше не существует, все личное стало достоянием общественности, и складывается совершенно жуткая картина, когда в «Зимнюю ночь» списывается реальность
Галич Александр
Памяти Б.Л.Пастернака
Александр Галич
"... правление Литературного Фонда СССР извещает
о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса
Леонидовича Пастернака, последовавшей
30 мая сего года, на 71-ом году жизни, после
тяжелой и продолжительной болезни, и выражает
соболезнование семье покойного".
(Единственное, появившееся в газетах, вернее,
в одной - "Литературной газете", - сообщение
о смерти Б.Л.Пастернака)
Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели...
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И терзали Шопена лабухи,
И торжественно шло прощанье...
Он не мылил петли в Елабуге
И с ума не сходил в Сучане!
Даже киевские письмэнники
На поминки его поспели.
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!..
И не то чтобы с чем-то за сорок —
Ровно семьдесят, возраст смертный.
И не просто какой-то пасынок —
Член Литфонда, усопший сметный!
Ах, осыпались лапы елочьи,
Отзвенели его метели...
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
"Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела..."
Нет, никакая не свеча —
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!
А зал зевал, а зал скучал —
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!
И не к терновому венцу
Колесованьем,
А как поленом по лицу —
Голосованьем!
И кто-то, спьяну, вопрошал:
— За что? Кого там?
И кто-то жрал, и кто-то ржал
Над анекдотом...
Мы не забудем этот смех
И эту скуку!
Мы — поименно! — вспомним всех,
Кто поднял руку!..
"Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку..."
Вот и смолкли клевета и споры,
Словно взят у вечности отгул...
А над гробом встали мародёры
И несут почётный ка-ра-ул!
Переделкино,
4 декабря 1966
А вот рецензия Игоря Царева после внезапной смерти М.Анищенко, он размышляет о том, что творится с теми, кто вроде бы еще живы, но так ли это на самом деле:
Увы, после того, как Михаила назвали Народным (по итогам общего конкурсного голосования, заметьте), на его страничку зачастили карлики, обгрызающие ступни гигантам. Те, кто пытается стать хоть чуть-чуть выше, за счет унижения других... Бедные тролли. Они не понимают, что унижают только самих себя, выставляя на всеобщее обозрение свой "синдром моськи".
По счастью, нормальные люди (как показывают те же отклики) на Стихире все же преобладают. И это греет.
Игорь Царев 09.12.2012 18:51
Можно себе представить, а вернее представить невозможно, что было бы, если бы М. Анищенко или И. Цареву была присуждена Нобелевская премия. Впору было бы вспомнить "Нобелевское" стихотворение Б. Пастернака, беснований точно не удалось бы избежать. Бездарные, обиженные, униженные всегда агрессивны, нетерпимы, да так, что Сальери покажется ангелом небесным, рядом с ними. Мы это все видели и слышали 4 апреля и позднее.
Поводов для сравнения жизни и творчества Игоря Царева и Б.Пастрнака более, чем достаточно. Хотя кажется, что реальность у Игоря Царева не так страшна, но «темно на душе» оттого, что все забыто, что ценности стали совсем иными, что пропасть между поколениями и людьми разных слоев общества достигла таких размеров, какие Б. Пастернаку и не снились. А причины, почему все так печально, есть в стихотворении А. Галича, ставшем связующим звеном между творениями Б. Пастернака и И. Царёва, он нам все жестко и четко поясняет, слушайте песню А.Галича – судьбы трех этих поэтов странно похожи, хотя времена разные… - между ними целый век. Но мало что изменилось, а если и изменилось, то в худшую сторону…
Ночные разговоры
Игорь Царев
Не знаю по какой причине дневные первачи да воры
Нас ненароком приучили ценить ночные разговоры:
Себя не относя к богеме, пока мозги не заржавели,
Нам интересней о Гогене, чем о Бали и Куршевеле...
Не о Таможенном законе, но о Басё и Мураками...
И тьма клубится в заоконье, смеясь над нами, дураками,
Шуты кривляются у рампы, грызет поноску век шакалий...
А мы с тобой не толерантны - нам интересней о Шагале...
Строкой болезненной увиты от лагерного Мандельштама,
Мы исчезающие виды из вымирающего штамма.
И все печальнее мотивы звучат в библиотечных гетто.
И все бледней альтернативы у бедного интеллигента...
Жалейте или не жалейте, но над Москвой почти светает
И дворник в розовом жилете все на своем пути сметает.
http://www.stihi.ru/2012/03/14/2988
УХОДЯЩИЕ В АВГУСТ ПОЭТЫ Вечность И.Царева-40
ПЕРВЫЙ АВГУСТ В ВЕЧНОСТИ
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.
(Б.Пастернак. «Август»)
Наверное, каждый человек, а поэт тем более, задумывается о том, что наступит такой момент, когда все будет в мире точно так же, но уже без нас. «Придет пора» - так называется стихотворение Игоря Царева, где он размышляет о чем-то подобном, говорит спокойно, очень тихо с грустной улыбкой, как часто бывало в те минуты, когда речь шла о чем-то очень важном, значительном, основополагающем.
Почему я на этот раз выбрала август для размышления об уходе поэтов? Этот месяц отмечен печальными датами для русской поэзии, да и для мировой тоже 7, 19, 21 августа – три даты ухода поэтов, которые, сколько бы времени ни прошло, останутся болезненными для всех, кому дорога классической поэзия.
7 августа умер А.Блок, 19 августа расстрел Федерико Гарсиа Лорки, 21 августа расстрел Н.Гумилева. Все три смерти были насильственными, а уход слишком ранним, но все-таки август.
Но есть и более древнее, заложенное в наших генах ощущение, что мир покидаем мы вместе с птицами, духами ( они уходили в Пекло), именно в конце августа, когда начинает пахнуть осенью. Уходим, улетаем, чтобы пережить зиму в теплых краях, а с наступлением тепла вернуться назад. Не потому ли август становится временем знаковым, особенным для ранимой, восприимчивой души.
Как ни странно, но вот это стихотворение об уходе(«Придет пора») я прочитала в апреле, когда Игоря не стало, раньше оно мне не попадалось на глаза. Сразу возникло чувство какой-то чудовищной несправедливости, не только потому, что он ушел внезапно и слишком рано, но еще и потому, что это случилось весной, а не в начале осени, как ему хотелось, как ему писалось, мечталось.
Ведь поэт - пророк, все написано о том, как это будет. Уход в августе так органичен для поэта, связанного с самого рождения с природой, живущего по ее законам, почему же тогда случилось иначе, вопреки природному циклу? На этот вопрос надо найти ответ. Он не оставляет в покое…
Это должно было быть в конце лета, начале осени, когда столичный житель покидает сначала город, потом поселок, еще разделяющий его с природой, и оказывается в своей стихии, на свободе, в идеальном мире…
Придет пора
Игорь Царев
Придет пора корзину взять и нож,
И прекратив порожние турусы,
Обрезав лямки повседневных нош,
Купить один билет до Старой Рузы,
Добраться до окраины и там
По улочке расхристанной и сонной
На радость всем собакам и котам
Пройтись еще внушительной персоной,
Явить собой столичный форс и класс,
Остановиться как бы ненароком
И вспышки любопытных женских глаз
Небрежною спиной поймать из окон...
И далее, зайдя в прозрачный лес,
Где обитают белые и грузди,
Почувствовать, как новый интерес
Чуть-чуть разбавит вкус осенней грусти...
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
Куда-то листья желтые уносит
http://stihi.ru/2012/02/04/6986
По-моему никто из поэтов так ясно, точно не передал стадии этого «ухода», когда ты еще на миг чувствуешь себя важной персоной, хотя и перерезал уже городские путы. Но «важной персоной» ты можешь быть только для жителей поселка, оказавшегося на пути. Вот момент разрыва с реальностью:
Пройтись еще внушительной персоной,
Явить собой столичный форс и класс,
Остановиться как бы ненароком
И вспышки любопытных женских глаз
Небрежною спиной поймать из окон...
Обыденная сценка, но и герой, и мы понимаем, что он уходит, чтобы не вернуться по той самой дорожке назад. И пройдена незримая граница, и герой шагнул в лес «Где обитают белые и грузди» - самые благородные грибы из всех. Лес этот наверняка заповедный, тот самый, где на границе двух миров остается избушка Бабы Яги – хранительницы этих миров. В такой лес отправлялись дважды в жизни, когда мальчики становились мужчинами, инициацию они проходили в заповедном лесу, и души, покидавшие мир, проходили этот лес, чтобы оказаться в Пекле, - подземном мире, куда им и следовало направиться.
И перед уходом, что остается сделать поэту в последний раз?
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
Куда-то листья желтые уносит
Задержаться еще на мгновение на откосе, на этой стороне, а потом уж шагнуть, переправиться на ту сторону, посмотрев, как по реке уносятся желтые листья. Так же и тела людей в ладьях уносились по той самой реке. Для него это естественный процесс, где нет ни страха, ни боли, а есть просто жизнь по законам самой природы, в ее естественном ритме умирания-возрождения…Вот потому август, лес и листопад – еще тепло и солнечно, но уже умирание и уход…
Немного странно, что август наступил уже без Игоря, словно что-то нарушилось если не во всей природе, то в его судьбе, пошло не так, почему апрель? О нем нигде ничего такого не написано. Неодолимо желание проанализировать стихотворение об августе, сначала у Бориса Пастернака, ушедшего, кстати, тоже весной, в отличие от Гумилева и А.Блока. В марте, в страшных муках умирает Булгаков, 30 мая – Б.Пастернак, для которого связь с природой была так же важна и естественна, как и для Игоря Царева. Оба они прожили достаточно долго и знали, как и что должно случиться в судьбе…
Как же видит Б.Пастернак, знаковый месяц август за 7 лет до ухода в довольно благоприятное для него время.
АВГУСТ Б.ПАСТЕРНАК
Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.
Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую,
И край стены за книжной полкой.
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.
Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная, как знаменье,
К себе приковывает взоры.
И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.
С притихшими его вершинами
Соседствовало небо важно,
И голосами петушиными
Перекликалась даль протяжно.
В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.
Был всеми ощутим физически
Спокойный голос чей-то рядом.
То прежний голос мой провидческий
Звучал, не тронутый распадом:
«Прощай, лазурь преображенская
И золото второго Спаса
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.
Прощайте, годы безвременщины,
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я — поле твоего сражения.
Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».
1953
Снова та же самая ситуация, как и в стихотворении «Придет пора» у И.Царева – предчувствие ухода в августе, сон о том, что должно случиться в ближайшее время, и сон, судя по всему вещий:
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
Вы шли толпою, врозь и парами,
Люди, идущие через лес, чтобы проститься с героем. А если вспомнить Переделкинские окрестности, где в это время жил Б.Пастернак, то картина эта вырисовывается отчетливо, и тот самый погост, где в мае, а не в августе, был похоронен поэт, но как это в стихотворении:
И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.
В это время все в природе окрашивается в золотые и алые цвета, а потому, мир словно бы украшается для такого действа, для прощания. Но что же встречают в том самом лесу люди, которые пришли, чтобы проститься с поэтом:
В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.
Такая вот августовская симфония ухода получается у Пастернака, конечно, это несколько печальнее и даже тревожнее, чем светлая печаль растворения в природе у Игоря Царева, где уже нет никаких других людей, и в одиночестве в последние мгновения он чувствует себя очень уютно. А вот дальше происходит удивительное, в этом стихотворении, наверное, в мы слышим прощальную речь поэта, она звучит в этом осеннем лесу, словно последнее откровение
«Прощай, лазурь преображенская
И золото второго Спаса
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.
Прощайте, годы безвременщины,
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я — поле твоего сражения.
Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».
Такой вот финальный монолог, где центральной фигурой оказалась женщина, которая должна «смягчить уход последней ласкою», и проводить его в последний путь. Не случайно у славян возникли Девы битв ( славянские валькирии), которые спускались за миг до смерти к воинам и должны были последним поцелуем, последними объятьями облегчить муки и скрасить страдания. Вот о такой женщине - вечной любимой вспоминает в последний миг герой Пастернака.
Возникает единственное, но главное противоречие, поэт-пророк, настолько точно и детально описавший свой уход именно в августе, покидает мир в мае на самом деле. Случайность? Ошибка? Если не знать какие события предшествовали смерти Б.Пастернака, то можно подумать и так. Но мы прекрасно понимаем, что его уход значительно ускорили события, связанные с присуждением Нобелевской премии, и та озверелая травля собратьев по перу, когда он на продолжении длительного времени чувствовал себя « как зверь в загоне», оборвавшая жизнь 70 летнего поэта значительно быстрее. Вот потому и оказался май вместо августа, нарушился ход времен. Об этом писал Галич, ясно говоря, что поэта просто затравили, показывая, что стоит за смертью « в своей постели».
Конечно, Игорь Царев прекрасно знал это стихотворение, вероятно, оно произвело на него неизгладимое впечатление, потому что отголоски его слышатся в стихотворении «Придет пара», так же связанном с этим временем года, но есть и стихотворение, которое так и называется «Август». Оно особенное, если вспомнить о том, что анализировалось выше
АВГУСТ
Август просит подаяния у двери,
Но за утро не наплакал и полушку -
Ведь народ слезам Москвы уже не верит,
Только взглядом и одарит побирушку.
Не предвидел даже лис Макиавелли,
Как срастутся блуд с молитвой в Третьем Риме -
Окривели наши души, очерствели
Позабытою горбушкой на витрине.
От несбывшихся героев нет отбоя -
Нахватали звезд на лентах из муара.
Настоящих - схоронили после боя,
А несбывшиеся - пишут мемуары.
Вот и я еще копчу седое небо,
Не отложенный судьбою в долгий ящик -
От того ли, что в бою ни разу не был,
Потому ли, что герой не настоящий
И проник в Театр Абсурда без билета,
Чтоб с галерки переполненного зала
Посмотреть, как впопыхах хоронят лето,
Будто нищенку с Казанского вокзала.
В этом стихотворении сошлись разные мотивы и строки Б.Пастернака – оно является первой частью и стихотворения «Придет пора», где ясно видно, почему в это время герой уходит из шумного столичного града в лес, чтобы там окончательно растворится и исчезнуть…
Осень даже Пушкин в свое время называл «унылой порой», что говорить о поэтах, перешагнувших 50-летий рубеж жизни:
Окривели наши души, очерствели
Позабытою горбушкой на витрине
Тесно и неуютно жить среди «несбывшихся героев»( невольно вспоминается «быть знаменитым некрасиво»). Отсюда и недовольство собой, и самокритика, ведь это в лето погрузиться легко и просто, а сжиться с осенью значительно труднее, и чтобы не дожить до ее дождей, грязи и ледяного не уюта, лучше всего отправиться на ту сторону реки.
Тут же возникает и перекличка со знаменитым «Гамлетом» - «Гул затих. Я вышел на подмостки», только на этот раз не со сцены, как Гамлет, а с галерки переполненного зала Мастер следит за тем, что творится в этом театре абсурда. И снова та же самая ситуация «Я один, все тонет в фарисействе»
И если у Пастернака в «Августе» хоронят героя, то здесь остается следить за тем, как хоронят лето, словно нищенку, потому что к этому времени оно уже теряет всю свою силу и прелесть.
Августовские стихотворения трагичны, полны озарений и предчувствий, о чем нам напоминает звучавшее много раз в исполнении автора стихотворение «На осеннем балу». Поэт подчеркивал насколько этот текст важен для него. Сразу чувствуется, что это «последний бал», после него только тот самый уход в заповедный лес
На осеннем балу
И проныра утка, и важный гусь
Мне крылом махнули – и «на юга».
Вот, возьму и наголо постригусь,
Как леса на вымерших берегах.
Дрожь осин – не блажь, и не просто «ню»,
Это бал осенний на срыве сил.
Над Расеей всею, как простыню,
На просушку Бог небо вывесил.
Жаль, что солнца нет и тепло в облет.
Наклонюсь напиться из родника,
И... с размаху стукнусь лицом об лед.
Да, ты, братец, тоже замерз, никак?
Усмехнусь, и кровь рукавом с лица
Оботру - не слишком ли рьяно бьюсь?
Не ярыжник я и не пьяница,
Но, как пить дать, нынче опять напьюсь.
Поманю Всевышнего калачом:
«Не забыл о нас еще? Побожись!»
Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
http://www.stihi.ru/2006/09/26-1093
Ведь это и не бал в прямом смысле, это миг прощания.
Такая вот ситуация складывается на том самом осеннем балу, где звучит траурный марш, чувствуется трагедия –последний прощальный вальс, и это очень напоминает строки Б.Пастернака»
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.
Но если в случае с Пастернаком ясно, откуда взялись такие настроения, почему в порыве отчаяния пишутся такие строки, когда вся страна требует расправы над ним. Что же происходит в душе достаточно успешного ( на первый взгляд) Игоря Царева?
Но на успешность его могут ссылаться только те, кто совсем не знал Мастера, каждое второе стихотворение поэта о драме, творящейся в этом мире: «Я сын страны, которой больше нет», «Под луной ледяною», «Я бы мог» - перечислять можно бесконечно. А если вспомнить, что в последний год его жизни, в том самом августе, а потом и марте-апреле творилось после выступлений, полученной премии «Поэт года», возня завистников на сайте, да и в реальности тоже, то отпадают все вопросы о том, почему так писалось.
Если что-то оставалось родное, близкое, удерживающее в мире, то это конечно, семейный круг и уют, единственная, любимая женщина –Ирина. Но может ли поэт, в юности ушедший из леса к людям («Маугли»), быть спокойным и довольным, если в мире творится такое, если счастье приносит только уединенная жизнь в маленьком домике вдали от большого города ( «В гостях у Северянина»), и сам Мастер мечтает отправиться вместе с любимой не на модный курорт на край света, а в такой вот домик, в тишину заповедного леса. Это прообраз настоящего покоя и счастья, которого так не хватает в столице, об этом он пишет:
Сколько раз мы его проклинали и снова прощали,
Сообща с ним нищали и вновь обрастали вещами
( Город)
В этом же стихотворении прописан и финал, уход в вечность в один из августовских дней. Так должно было случиться в августе, в момент, когда начинает увядать природа.
Но слепая судьба по живому безжалостно режет,
И мелодии века все больше похожи на скрежет,
И все громче ночные вороны горланят картаво,
Подводя на соседнем погосте итоги квартала...
Еще один знак судьбы, сегодня, когда я собиралась писать о «Зеленых» самых ранних стихотворениях Игоря Царева, ночью, во сне я слышала, как он читал эти сточки, потом повторяла их целый день, пока не поняла, что писать придется о другом, об августе, «о горланящих картаво воронах». Конечно, я не раз слышала в записях это стихотворение, но почему именно оно, а не любимое, исполненное оптимизма стихотворение «Апокалипсис» возникло во сне, как это можно объяснить, если не какими-то знаками судьбы?
Б.Пастернак однозначно говорит нам о том, что он должен был умереть в августе и описал момент похорон. Но жизнь его оказалась из-за внешних обстоятельств значительно короче…Не так явно, но Игорь Царев нам тоже говорит о том самом августе, когда он должен покинуть этот мир, тогда почему же возник апрель в его судьбе? Ошибся в пророчествах сам поэт, да еще в таком важном событии, как датой ухода? Верится с трудом, остается только второе - он ушел не в свой срок, не в свой час, все произошло не так, как было написано в Книге судеб, противоестественно, и все та же литературная братия снова стоит перед глазами:
Нет, никакая не свеча —
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!
А зал зевал, а зал скучал —
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!
И не к терновому венцу
Колесованьем,
А как поленом по лицу —
Голосованьем!
Я приводила уже эти строки, которые можно отнести не к одному только Б.Пастернаку, но и к самому А.Галичу, В.Высоцкому, И.Бродскому, И.Цареву.
Обстоятельства были разными: выдворяли из страны, судили, не пускали в свой круг, категорически отказывались печатать, тупо травили - суть одна-ранний, внезапный уход, травля в прямом или переносном смысле, которая резко сокращает жизнь. В один из таких моментов просто останавливается сердце, появляется бокал с отравленным вином и до августа уже не дотянутся ни Пастернаку, ни Игорю Цареву.
Многое поясняет еще одно раннее стихотворение об августе «Молчал камыш». В нем и судьба, и жизнь поэта, которая, как и жаркое лето, явно идет на убыль в этом печальном месяце, в «унылую пору»
МОЛЧАЛ КАМЫШ
Отзвенев серьгою у Бога в ухе,
Целовальник-август пошел на убыль,
Но последней капелькой медовухи
На прощанье все же согрел мне губы.
Вслед за ним ушло вдохновенье пасек,
Прохудилось небо, перо сломалось...
А, казалось, вечность еще в запасе,
Оказалось - это такая малость!
Время хитрой сукой лежит на сене -
Ни зиме - подругой, ни лету - братом,
Колесят составы хандры осенней
От любви - до ненависти. И обратно.
И молчит камыш в пересохшей вазе -
Не до песен, если уже изломан.
Или это молчанье - и есть оазис,
Неподвластный суетному и злому?
http://termitnik.dp.ua/poem/95707/
Стихотворение оказалось очень глубоким, глубинным, здесь та древняя память оживает, отсюда появляется и медовуха- древний славянский напиток из меда, которым и провожали лето и август, согревались в холода, лечились от простуды, но последней капли медовухи для спасения не хватает. И то самое прощание, и с миром, и с жизнью, потому что зима у славян олицетворяла временную смерть. Замирает творческий процесс в это время «перо сломалось» - и печальные последствия этого происшествия: символ августа – камыш в пересохшей вазе, который изломан так же, как и судьба героя. Август - самый последний рубеж в судьбе
А, казалось, вечность еще в запасе,
Оказалось - это такая малость!
Так могли бы написать об августе А.Блок, Н.Гумилев, так написал о нем Б.Пастернак. Это главная отметка об уходе, когда на погосте пустота - только пронзительно кричат вороны… Мастеру непонятно пока молчание ли это в реальном мире, или уже мертвая тишина в вечности..
То, что в реальности вместо августа оказался апрель - весенний месяц, когда оживает и расцветает природа – это еще одна чудовищная несправедливость. Почему-то не покидает мысль, что вмешался здесь именно человеческий фактор, ставший причиной гибели 7 сентября хоккейной команды «Локомотив», когда из жизни были вырваны в один миг четыре десятка молодых, красивых, здоровых парней. У поэтов все происходило не так явно, как крушение самолета из-за ошибки пилотов, но тот бокал с отравленным вином, который всегда наготове у Сальери, та бесконечная травля, ставшая в последний год все явственнее, те постоянные стрессы, случающиеся именно в творческой среде, могут ли они пройти бесследно, не заставить сердце внезапно остановиться?
Какие еще мысли могут возникнуть, если смерть так мгновенна и внезапна? Если не было никакой тяжелой и продолжительной болезни, на которую можно все списать…Вот и получается, что тот самый август мы встречаем уже без Игоря Царева, а в октябре будет полгода со дня его ухода. Сальери всегда невероятно жестоки по отношению к Моцартам – вечный миф жив и будет жить дальше, так, что и до августа, когда намечен срок ухода, уже не дотянуться.
Теперь хочется нам всем только одного, заглянуть в тот домик на другом берегу, где Мастер пока остался без своей Маргариты. Вероятно, он там должен поступить так, как об этом писал Олег Чертов, тоже все видевший и все предсказавший в своей судьбе, вот и о мгновении ухода он написал. Кстати, там для ухода отведена та же поздняя осень ( убит Олег был в феврале, в самом начале весны), все тот же лед, о который бьется душа уходящего, и все, что остается - это добраться до дома, согреться и у огня и ждать тех, кого связал с собой.
Олег Чертов
http://olegchertov.ru/?p=306
В природе – сдвиг, вначале неприметный,
Но мрачно изменилось естество.
Ненастный день похож на путь посмертный:
Ни впереди, ни сзади – никого.
С полночных стран на ледяном пароме
К нам подплывает снеговая жуть.
Кто впереди – уже укрылся в Доме.
Кто сзади – не решатся выйти в путь.
Достигни Дома. Преклони колени.
Зажги огонь в камине, стол накрой
И ожидай в надежде и терпенье,
Кого при жизни ты сковал с собой.
В миру мы были и глупы, и слепы.
Как просто было нас ко злу склонить!
Но там, во тьме, стеснительные цепи
Преобразятся в световую нить!
Ноябрь 1985
Могу точно сказать, что Игорь Царев не читал стихотворений Омского философа Олега Чертова, вряд ли им пришлось пересечься где-то, но до какой степени совпадает это описание последнего пути в вечность. Нашла среди «зеленых стихов» Игоря текст, где есть явные переклички с этим стихотворением 27 летнего Олега Чертов, о том, как и когда это должно произойти.
В свою очередь Игорь пишет:
Ах, тучка кучевая,
Цыганская родня...
Ей участь кочевая
Не омрачает дня.
Плывет над бездорожьем,
Не ведая беды,
Дымком из трубки Божьей,
Клочком из бороды.
А мне легли дорожки
Сквозь топи и леса,
Где клюквы да морошки
Кровавая роса.
Тяну свою телегу,
Ломая колею,
К далекому ночлегу,
Желанному жилью.
В сиянии лучинном
Спит старый домовой,
Тулупчиком овчинным
Укрывшись с головой,
И щи стоят на печке,
И около огня
Уютное местечко
Осталось для меня.
Хочется верить, что там все так и есть, и для Игоря Царева, если не у камина, то у печки, где полыхает огонь, осталось местечко, а сон и покой его всегда будет охранять старый Домовой… Для них все бури и страдания закончились в феврале и апреле, жаль что так рано, что август мы встречаем уже без них. Но световые нити протянуты оттуда сюда, от них к нам
Пусть чаша мира кверху дном,
Тревожит нас судьба иная.
Все чаще птица неземная
Ночами бродит за окном.
За ней! Вернемся в те места,
Где в яви - детские виденья.
Расправим крылья для паренья.
Раскинем руки для креста.
(О.Чертов)
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
Куда-то листья желтые уносит
И.Царев
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Когда статья была написана и даже опубликована, появился еще один знак в подтверждение того, что думала я в правильном направлении. Знаменитое стихотворение "Ангел из Чертанова" , действие там тоже происходит осенью, как помните:
Солнце злилось и билось оземь,
Никого не щадя в запале.
А когда объявилась осень,
У планеты бока запали,
Птицы к югу подбили клинья,
Откричали им вслед подранки,
Правда, там уход намечен немного позднее, перед началом зимы:
Приготовит зима опару,
Напечет ледяных оладий,
И тогда нас уже на пару
Твой начальник к себе наладит...
Но ясно одно, не должно было быть никакого ухода в апреле, не ко каким раскладам не должно было быть, если только на путь не встал Сальери...
А он встал