Хотелось бы покоя.
Торговля оружием? Но с какой стати терять возможных мощных союзников.
Тем более, что все экономические показатели рушатся на наших глазах. Запущен станок, печатающий деньги. А это сводит на нет любые творческие потуги. Очень забавно слушать, что цель инфляции - подъем экономики.
За счет кого? Очевидно тех, чьи доходы ограничены зарплатой. То есть тех, кто является производителем.
А выгодна инфляция только тем, кто находится у печатного станка и быстренько сумеет реализовать вновь напечатанные деньги. Он сумеет ощутить пользу инфляции в своем кармане. И никакой общей пользы. В результате никакого подъема экономики не может быть.
Мы хорошо помним мрачные годы перестройки. Но тогда хоть удалось избавиться от коммунизма.
Который теперь снова и снова нам навязывают наши зарубежные критиканы. Их вовсе не смущает попрание прав человека в коммунистическом Китае. Они и нас бы хотели видеть этакими фанатиками. Жертвами идеи. Им не надо разоблачение коммунизма. Они опять стремятся уничтожить Россию с его помощью.
Все сбывшееся уходит в одну точку позади нас. То, что было реально, объемно, многоцветно поблекло. Время одномерно. Вперед, назад и никакого развития в сторону.
Так же и будущее. Или нет...
Будущее не однозначно. Наш долг его менять. Без сомнения существует закон экстрополяции. Судьба меняется плавно, но от нас зависит в какую сторону.
Но тут мы связаны друг с другом. Как огромный хоровод, чье движение определяется каждым желающим.
Почему так опасны сладкоречивые лгуны? Они заигрывают с податливой частью нас. Слепцы легко поддаются на лесть. И тогда общая судьба влечен нас в опасную сторону.
Мы это понимаем, но общее движение остановить не можем. И разорвать круг не можем. Пока живы.
Это трагедия всех трагедий. У нас в движении истории круговая порука. И чаще всего человек, понимая неправильность общего выбора вынужден следовать за всеми.
Связанный справа и слева человек распят на древе жизни. И только после смерти он выпадает из круга. Ну и что? Умирая, он теряет силу. Но тогда его записи могут изменить жизнь.
Записи получают при жизни автора огромную силу. Но это еще предрождение. Нужно время окрепнуть силе слова. Это жизнь после смерти, когда никто уже не может заткнуть писавшего. И эта сила возрастает со временем. Ну а если уничтожить запись?
Невозможно. Все высказанное записано на небесах. Или в ноосфере, как говорили во времена Вернадского. Там остается каждая мысль, сказанная фраза. Но гораздо мощнее записанное слово.
Живые же мы вынуждены быть песчинками в мире бурного океана.