Танненберг на мгновение спрятал злую усмешку. Затем попытался достать Тимофея ударом локтя - не вышло. Вёрткий мужичок мгновенно ушёл в стороны. При этом - едва не угодил ему в челюсть левым кулачком, который на поверку оказался не таким уж маленьким. Танненберг едва успел закрыться. При этом он отметил - русский бил, далёко выбрасывая вперёд туловище и пританцовывая. Это было не похоже на бокс, но более всего походило на танец.
На крыльцо хохоча вышел Амор Гётц, за которым семенил Брюнне.
-Что за свинство, штабе-фельдфебель? А, это бокс... ты и русский... Что ж, продолжайте - я разрешаю... - едва выговорил Гётц, которого замутило.
В следующий момент он перегнулся через резное перило под навесом с петушками - из него полилось...
Сзади к нему бросился Брюнне:
-Мой шеф, вам надо срочно прилечь! Давайте, я вас доведу...
-Нет, назад! Оставь меня! Не хочу в эту свинячью русскую постель с клопами и грязными женщинами! Zuruken,Shwaigen...
...Тимофей действительно пританцовывал, так сходились на кулаках в деревнях - под гармонику. Так учили кулачному "премудрству" старики молодых парней. Это помогало чувствовать удар. Помогало уходить от него. Кроме того и самое основное - помогало беречь и накапливать силы перед броском и решающим тычком. Именно он, этот "колотун", валил человека с ног, даже самого здоровяка.
Поэтому он сразу заметил все слабые стороны противника. Немец был здоров и силён. Но он не умел экономить и копить силы. Он вкладывал их в каждый удар и опустошал себя. Происходило это незаметно для него самого, что было самым коварным, когда сходятся на кулаках.
Когда ноги немца в кованых сапожищах, у которых расширялось голенище, стали незаметно вихлять, Тимофей понял - настало время! Он уже приноровился к тактике, изучил его удары, которые тот проводил той половиной тела, которой бил. Стоило кулаку оторваться от туловища или плеча - в движение приходила вся сторона могучего корпуса под мундиром. Затем - ручищи с засученными рукавами уходили кулаками к подбородку, локти закрывали низ. Опасны были удары ногами, которыми немец едва не свалил его однажды. Но - танец учил его расслаблять тело.Из него уходило напряжение. А немец двигался как заведённый, по своему пути. Словно опасался переступить невидимую черту.
"...Ну, сука, ты у меня сейчас попляшешь", - подумал Тимофей со спокойной яростью. Он вложился в удар - правое плечо немца моментально обвисло. Левой он попытался достать этого рыжеватого здоровяка в скулу. в следующий момент - их кулаки с "хряском" встретились, столкнувшись костяшками.Из глаз Тимофея брызнули искры, на мгновение всё вокруг осветилось. Ему показалось, что он видит во тьме. Затем кованая, похожая на кровельный лист подошва германского сапога мелькнула на уровне груди. Тычок... В глазах помутнело - Тимофей лишь успел "боднуть голенище кулаком. Затем он ушёл от удара локтём - немец довольно ловко пытался нанести его сверху, по его спине. Но - снова получил ногой, теперь уже по голени.
Согнувшись в три погибели и делая вид, что падает, Тимофей вложил все силы в удар. И не промазал - кулак правой точно врезал по колену. Левую ногу здоровяка переломило. Он и ойкнуть не успел, и "швайне" сказануть! Его лишь запрокинуло назад. Немец, не будь дурак, тут же поправил дело - выпрямил туловище. И его мгновенно, по инерции кидануло вперёд - точно на встречный...
...Когда мощное тело оказалось на земле, Тимофею в глаза упёрлись лучики из красных, синих и белых бликов.Мелькнула треугольная вспышка. Из-под ног взметнулась земля, запорошив бороду. раздался другой выстрел - Тимофею показалось, что пуля шевельнула волосы на лысине.
-Па-а-апка, беги-и-и!!! - заголосили в один голос жена и дочь, кинувшись из сарая.
-Назад, дуры! - властно, окрепнувшим голосом приказал Тимофей, поглаживая бороду. - А то обоих да кнутовищем... Пущай видют, немчура окаянная...
На траве ещё ворочался здороровяк-немец с галунами, но Тимофей уже видел, как к калитке "сквозанул" знакомый силуэт. Это был...
ГЛАВА VIII. В ТИСКАХ СМЕРШ.
...Первым же самолётом По-2 (У-2) он был переправлен ночью на Большую Землю. Когда шасси коснулись посадочного поля, Васька, понятное дело, ощутил смутную тревогу. И было отчего. Перед линией ангаров и колючей проволоки, перед заправщиками ЗИС-5 стояли "додж" и "опель-лейтанант". Перед ними, освещённые жёлтым маревом прожекторов, стояла группа из шести офицеров. Они выстроились в один ряд и напоминали каменные изваяния - стояли, не шелохнувшись.
Через час он уже трясся в "додже" в окружении двух пехотных лейтенантов и одного капитана-артиллериста, который показал ему на аэродроме книжечку в коверкотовом переплёте.Противу всех ожиданий, они поначалу даже шутили, исключительно между собой. Это навевало всякие незнакомые чувства, отчего тревога на душе только усиливалась. А потом возникла давящая пауза, и - обвал в молчание и холод. Как выяснилось - подъезжая к отделу контрразведки СМЕРШ.
И вскоре в дивизионном отделе началось именно то, что он ожидал - допросы с пристрастием...
-Ты, сука, изменник, мать твою! - орал на него невысокий, но крепкий капитан с нашивкой за ранение и солдатским Орденом Славы: - Что, Родину предал, СМЕРШ предал? Всё обос...?! Говори, сука, а то загребу так, что не обрадуешься!
В подтверждение он бил Ваську вполсилы по шее и по лбу, время от времени плевал ему под ноги или в лицо.
-Слышишь ты, хер моржовый, уймись?! - спокойно цедил Василий, пока хватало ему и его терпению.
-Ах ты так...
Капитан сделал выпад левой ногой и больно приложился по голени. Васька сдела кручёный выпад левой - капитан в одно мгновение ока рухнул на дощатый, местами вытертый до блеса пол. От потрясения он даже не матюкнулся - словно оставил Ваське язык. Играя скулами, под которыми гуляли желваки и тараща глаза, оказавшиеся бледно-зелёными под светлыми ресницами, он сидел и смотрел на него, будто видел впервые. Затем - вскочил, как проткнутый через половицу, и выхватил из кобуры ТТ.
-Ах ты, сука абверовская... диверсант херов! Ну, ты у меня...