-Петрович!- звонит мне однажды Юрий Михайлович, редактор и владелец одного неприметного издательства, так сказать, широко известного только в узких литературных кругах.
-Чего?- спрашиваю спросонья.
-Ты бы мог сегодня к обеду приехать ко мне? Нам надо бы предметно поговорить насчет твоего романа «Шоковое полнолуние».
-«Роковое полнолуние»,- поправил я его недовольным баритоном.
-Да, да, «Роковое», не обижайся, зашиваюсь. Одних полнолуний у меня штук шесть. Есть еще новолуния, безлуния, серповидные месяцы и прочая дребедень в огромном количестве. Так что, Петрович, подъезжай, чайку зеленого шмальнем, молодость бесшабашную вспомним, а заодно и о романе твоем, кстати, очень хорошем поговорим. Я жду?
-Жди!- крикнул я в трубку и отключил мобильный телефон.
«Роковое полнолуние» я написал по совету Юрия Михайловича, семь недель, не разгибаясь, просидел за компьютером, старательно выводил образы героев, закручивал сюжет, шлифовал каждую строку. Но детективный жанр – не моя стихия. Веселые новеллы у меня сочиняются гораздо лучше. Вот только печатать их издательства не берутся.
-Привет, Петрович!- редактор, грузный мужчина пятидесяти лет встал из-за стола и с неподдельной улыбкой двинулся ко мне навстречу, широко раскинув руки. У порога он меня крепко обнял.- Рад, очень рад, дружище! Давненько не виделись! Давненько не чаевничали, не дискутировали!
-Три недели.
-Ну, сейчас время такое, скоротечное. Сейчас и неделя – целая вечность! Проходи, присаживайся, сейчас мы чайку всласть накатим. Мне один прозаик, вернувшись недавно из Китая, пару пачек отличной заварки притаранил!
Зеленый чай я терпеть не могу! Но на какую только лютую казнь не согласишься, чтобы на короткой ноге пообщаться с редактором.
-Прочитал я твое «Полнолуние»,- серьезным тоном произнес Юрий Михайлович,- вчера только закончил. Все дела бросил, тобой занялся. Мы же с тобой давние друзья, верно?
Я внимательно слушал. Роман мой был, откровенно говоря, графоманским. Писал я его не от души, а ради денег. И готов был выслушать подобающую критику спокойно, без гневных авторских эмоций.
-Пишешь, старик, хорошо,- улыбнулся редактор, пригубливая чай из симпатичной голубой чашки тонкого фарфора.- Вкусно пишешь, сюжет оригинальный, герои у тебя живые, любовь – морковь, ирония, мысли свежие – все очень даже здорово!
Я тоже из свойственного мне приличия отглотнул чаю. И даже показался мне он не таким противным, как в прошлый мой визит в издательство.
-Но, старик, все это хорошо для нас с тобой, для, так сказать, культурного, избалованного образованием читателя. Для тонкого слоя ценителей и почитателей художественной литературы.
-«Роковое полнолуние» - художественное произведение? Михалыч, не смеши мои больные коленки! Это банальная халтура, обычный ширпотреб!
-Нет, это не ширпотреб,- редактор погрустнел,- ширпотреб – это другое.
-Неужели?
-Не веришь? Вот у тебя в романе сколько убийств?
-Два.
-А погонь за преступниками?
-Вообще нет.
-То-то и оно, старик! То-то и оно! Не дотягиваешь ты до ширпотреба! Сильно не дотягиваешь! Крови мало, ужасов мало, волосы дыбом не встают!
-И что делать?
-Вот, правильный вопрос, старик, задаешь! Именно на эту тему я и хотел с тобой поговорить. Роман у тебя хороший. Но не в десятку! А так, в семерочку. Ты над ним еще недельку поработай, добавь пяток убийств, троечку погонь с перестрелками, в общем, пополни текст страшилками. Читатели это любят.
-Хорошо, я попробую.
-Вот и молодец,- редактор удовлетворенно вздохнул,- молодец, старик. Правильно воспринимаешь мои советы. А то некоторые авторы чуть что - сразу на дыбы встают. Сразу в драку – собаку лезут! И вот еще что, ты измени название романа. Назови его как-то оригинальнее. Как-то более запоминающимся. Ну не тебя мне учить! Лады?
-Лады!
Неделю я корпел над романом. Добавил восемьдесят семь убийств, сорок четыре погони и двести тридцать три перестрелки. В романе появились серийный маньяк - людоед, следователь с экстрасенсорными способностями, главарь мафии – одноклассник и друг губернатора. А также проститутки, коррупционеры, сумасшедшие, больные СПИДом, бомжи, охранники атомной электростанции. Кровь лилась на каждой странице, как пиво в баре! Измены, предательства, продажная любовь, промышленный шпионаж, природные бедствия, подрывы жилых зданий и стратегических объектов. Покойников обливали серной кислотой, закатывали в бетон, сжигали в печах, прах некоторых из них развеивали с вертолетов. Я не щадил читателя, обильно кошмарил его на каждой странице романа. И название своему произведению я придумал соответствующее – «Сорок бочек корвалола». Перечитывал и рыдал.
Роман я отправил редактору по Интернету. И уже через пару дней меня разбудил его звонок.
-Петрович,- голос у Юрия Михайловича был подавленным,- я прочитал твой роман.
-И как впечатление?
-Ну, ты и зверь, старик! Ну, ты и навертел! Я чуть в штаны не наложил от страха! Я корвалол пил стаканами!
-Значит, понравилось?
-Ну, скажем так, очень впечатлило.
-Напечатаешь?
Редактор замолчал и с минуту я в трубке слышал его задумчивое сопение.
-Старик, не обижайся, я это издавать не стану.
-Почему?- усмехнулся я.
-Ну, как тебе сказать. Ты же знаешь, у меня две дочери, внуки уже школьники. Как же я могу такую жестокость издать?! Я же не зверь! Всему же есть предел, старик!
-То есть, опять не ширпотреб?
Редактор вновь замолчал. Мы знакомы тридцать лет, и я хорошо понимаю его. Юрий Михайлович вынужден публиковать не то, что по его оценкам является художественной литературой, а то, что имеет массового читателя и соответственно коммерческий успех. Он не может и не должен работать себе в ущерб.
-Слушай, старик, я вот сейчас о чем подумал. В прошлом году ты мне давал читать свой роман об апостоле Андрее. Ты его уже где-то опубликовал?
-Нет. Куда я только не обращался – не берут. Не ширпотреб!
-Пришли мне его. Знаешь, век воли не видать, напечатаю! Не все же мне ширпотребом заниматься. А ты, Петрович, свои «Роковое полнолуние» и «Сорок бочек корвалола» больше никому не показывай. Не позорься. И больше не пиши по заказу! Пиши только по вдохновению, по зову души! Пусть даже и в стол, старик…