Мы с тобой уже никогда не взлетим. Так печально это осознавать. Так болезненно мне просыпаться в своей квартире на Дорчоле. Высокие потолки и длинные коридоры моей квартиры после нашего расставания сузились и уплотнились. Теперь мое жилище похоже на сморщенную грустную гусеницу, которая совершает медленные животрепещущие движения всем своим телом в сторону… Да неизвестно в какую сторону движется мое одиночество. В свою очередь гусеница-квартира очень похожа на мою душу. Такое складывается впечатление, что после твоего ухода, после нашего такого неожиданного разрыва, душа моя превратилась в фолиант какой-то ранее интересной книги. Но книгу не дочитали, оставили в середине комнаты без закладки. Расхотели читать. То ли в той книге не было достаточно картинок-иллюстраций, то ли читающий отвлёкся на другую, более красочную обложку… Но раньше книгу купили почти на последние деньги. Мечты – это та валюта каждой души, которая быстро заканчивается. Впрочем, как и все деньги. Раньше книгу читали с упоением, смаковали сцену за сценой, фотографировали в памяти все пейзажи описываемых действий. Раньше книгой наслаждались и говорили сами себе, что только эта книга, только это произведение поможет исцелить сосуды и суставы жизни читающего.
Забавно так… Прочла одно стихотворение в интернете и вспомнила тебя. Какой-то поэт, Антон Паланадис, кажется, так его зовут. Он написал стихотворение «Мы взлетаем…». Вот оно:
Я в тебе растворяюсь посмертно,
Красным маком на поле надежд.
Образ твой прославляю и первым
Говорю о любви без одежд.
Ты - мой циркуль и нежностей крУги
Мне по сердцу рисуешь иглой...
Знаешь, плен электрической вьюги
Нестерпим! Нам кричали: "Отбой!"
И глазами съедали мечтанья!
...Мы с тобою взлетаем на свет! -
Смерть утонет - лишь солнца касанья! -
В нас - услада и радостей цвет!
И в рассвет приземляюсь наградой,
Наши годы растаяли - снег.
Для тебя я - из страсти торнадо,
Ты мой самый родной человек!
Наверное, он так же любил, так же переживал, так же чувствовал, как и я. Однако, у каждого человека своя история… Мои дни наматываются на рукоять грусти, ночи падают в мою постель, словно раненые холодные бабочки. Истинность наших чувств была неоспоримой. В каждом прикосновении – лепестки засахаренной нежности. Твои слова пахли фиалками и миндалем. А я ,как дура, бросила всё и всех и любила тебя. Оставила воспоминания прошлых любовей и одела новые наряды – моменты исцеляющего спокойствия и счастья. Я боготворила твои шаги. Я пекла только для тебя самые вкусные булочки. А ты… Тебе нравилось кушать из моих рук. Тогда я ощущала в себе растущий ветер. Он поднимался из груди и холодил мое женское тело. И я кормила тебя! Я чувствовала твои самые праздничные воскресенья, как дни своего рождения. Многоликая истина обрела свое лицо – одно на два сердца. Когда я целовала тебя, ты смеялся. А как мы любили танцевать! Ты помнишь это, любимый? Мы танцевали везде: в парке, на улице, в квартире, в ресторанах. Танец – это ещё одно имя любви. Вот называю тебя «любимый». Мама моя мне все говорит: « Ну что ты заладила? Оставил он тебя в твоем Белграде. Как забытую ненужную вещь. Чего ты о нём думаешь? Какой он теперь любимый? Грусть твоя теперь заменяет тебе и меня, и его!» Да, мама моя права, но я – Женщина. Меня любили. Я? Еще люблю...
Высоко в небе летают птицы и самолеты. И те, и другие приносят мне радость. Я смотрю в небо и вспоминаю тебя. Тогда ты прилетал на железной птице - на самолете. Бросал все свои насущные дела, покупал коробку шоколадных конфет и – летел ко мне. Тогда для нас не существовали километры. Тогда по твоим венам бежала маленькая-маленькая женщина, которую все называли Розка . Мне нравилось, когда меня так звали. Во всех голосах людей я слышала только твой. Я бежала тебе навстречу с открытыми объятиями. Громко приветствуя твою душу. Мы не могли насмотреться друг на друга. А ты обнимал меня и шептал мне : «Ни время, ни люди, ни расстояние не властны над человеком, когда его сердце пылает жаром любовным! Вот я здесь, моя любимая Розка!» Я таяла рядом с тобой. Умирала и воскресала всякий раз, когда твои сильные мужские руки обнимали мое тело. Я ощущала себя ЖЕНЩИНОЙ.
Сейчас все изменилось. Тени прошлого зарифмовали мою печаль. Недели в серых платьях, и обглоданные месяцы служили мне проводниками сквозь теперешнюю реальность. Я сроднилась со своей квартирой-гусеницей. Именно на Дорчоле я получила самый великий подарок Неба. Я получила в награду птиц и самолеты. Которые ежедневно несут радость и надежду. Но уже кому-то другому. Кому-то другому, но точно не мне.