…Я люблю женщин. Не только в общепринятом для мужчин смысле — я, помимо прочего, люблю
их слушать. Давно замечено, что для нашей прекрасной половины нет ничего занимательнее,
чем интересный рассказ о них самих. Причем, в роли рассказчиков всенепременно должны
выступать сами героини. И если вы будете внимательным слушателем, и к концу
повествования вспомните основные сюжетные ходы и хотя бы некоторых главных персонажей,
то слава внимательного и обходительного мужчины вам обеспечена. После этого, смею
заверить, вы у этих женщин всегда будете желанным гостем, ибо отныне вас причислят к тем
немногим, которые умеют их слушать. В отличие от остальных, которым нужно только одно…
Среди этих подлинных образчиков устного народного творчества встречаются такие шедевры,
что по сравнению с ними голливудские сценарии кажутся убогими опусами несчастных
графоманов. Действительно, что может быть богаче и разнообразнее самой жизни –
витиеватые сюжеты, как правило, не выдуманы, а просто извлекаются из недр памяти и
пересказываются тебе. Именно тебе – поскольку, как мы уже отметили, ты и есть тот самый
обходительный мужчина и самый внимательный слушатель на свете…
* * *
- Алло!
- Семен, я не знаю, что делать, - голос на том конце телефонного провода взволнован.
- Что случилось?
- Ты представляешь, вчера была выпившей и пригласила Конникова из Питера…
- Кого пригласила?
- Толю Конникова из Питера! Такого здорового русского мужика…
- А это кто?
- Да, долгая история…
- А куда пригласила?
- Да жить к себе! В Якутск! В квартиру! Которая еще и не моя, а Ксюшина! Ты
представляешь, вчера всю ночь не спала… Не знаю даже, как ему отказать…
- Тоня, погоди… Ты дома?
- Да.
- Я сейчас!
Через пять минут я уже Антонины Петровны.
* * *
…Сначала небольшое отступление. Новый год. Новый дом. Еще никто друг друга не знает, еще
не все коробки распакованы, поскольку жилье так называемое бюджетное и новоселов
встречают абсолютно голые стены и бетонные полы. Все радуются, что есть унитаз, ванна и
раковина на кухне, поскольку говорят, что в некоторых бюджетных домах и этого нет. Еще
никто не успел сделать ремонт, но встретить Новый год в новом доме хотелось абсолютно
всем – разве могут помешать такие мелочи как голые стены праздновать людям, чуть ли не
всю жизнь мечтавшим о собственной благоустроенной квартире?! Все новоселы – счастливы. И
их можно понять – они вселились не только в новый дом, но, самое главное, успели
заполучить заветную квартиру буквально перед началом – будь она неладна – мирового
кризиса, после которого стандарты бюджетного жилья в отдельно взятом Якутске радикально
изменились. Естественно, в сторону уменьшения вожделенной жилплощади…
Итак, Новый год. Иду в магазин, который расположен в последнем подъезде нашего же дома.
Никогда раньше не задумывался над тем, насколько это, оказывается, удобно. В этой
относительно небольшой торговой точке есть все – от продуктов первой необходимости до
химии и всякой мелочевки на каждый день. Особенно мне понравился ассортимент винно-
водочных изделий, который не уступает супермаркетам, расположенным в центре города.
Справедливости ради стоит сказать, что в первые минуты знакомства с таким алкогольным
изобилием меня посетила совсем другая мысль – зачем в тихом спальном районе города
пьянка с доставкой на дом? Ладно бы было только пиво – тушить свой личный пожар по
утрам, но столько крепких напитков?! Однажды, ради интереса, я одной водки насчитал
около ста двадцати видов! А считал я следующим образом: водка, например, «Путинка»
объемом 0,7 литра – раз, та же водка объемом 0,5 литра – два, 0,25 – три. И вот уже если
не три вида, то, по крайней мере, три отдельных ценника получились. Были и вообще
уникальные экземпляры типа водки «Снежная королева» по два литра за две тысячи двести с
чем-то рублей! Видимо, кто-то покупал, раз хозяин завозил…
И вот стою у прилавка, сзади – веселый смех и громкий разговор женщин. Расплатившись,
выхожу из магазина.
- Молодой человек!
Оборачиваюсь. Полная женщина бальзаковского и нежного пенсионного возраста в очках и
рыжей дубленке явно обращается ко мне.
- Вы меня?
- Вас-вас!
- Слушаю… С Новым годом вас, кстати!
- И вас также…
- Спасибо…
- Вы здесь живете?
- Да…
- Вы не могли бы помочь мне…
- А что надо?
- Дело в том, что ко мне подруги пришли, мы купили вина, а открыть не можем – нет
штопора… Нет, он, конечно, есть, но я не знаю в какой он находится коробке…
Знакомая картина. Но, думаю, безвыходных ситуаций не бывает – нужно помочь новой
соседке.
- Кстати, меня Антонина зовут…
- Очень приятно! А по отчеству?
- Да, ладно… Ну, Петровна…
- Значит, Антонина Петровна, а меня зовут Семен…
- Да, ты что?! Моего внука зовут Семка! Я вот тут в сороковой квартире живу, подруги,
наверное, заждались…
… Однокомнатная квартира вся заставлена коробками и несобранной мебелью, непривычно
видеть работающий плазменный телевизор на полу… Свободное пространство есть только на
кухне, где за богато сервированным столом с разной снедью сидят две веселые дамы
примерно одного с Антониной возраста. Познакомились. Их зовут Наташа и Света, по крайней
мере, именно так они представились мне без всяких отчеств – настаивать я не стал.
Я рад новой соседке и новой компании. Тем более, что моя супруга уехала в район к
родственникам и я только начинал строить планы на вечер, думал, поеду к отцу, но,
видимо, в следующий раз…
Вечер прошел великолепно: была непринужденная обстановка, мы разговаривали, словно были
знакомы давным-давно, смеялись, поздравляли Петровну и заодно меня с новосельем. Я еще
дважды бегал в магазин, причем, в последний раз уже за водкой и коньяком (это было еще в
те времена, когда крепкими спиртными в нашем городе торговали не только до восьми
вечера, а круглосуточно). Помню, что под конец читал стихи…
Со временем я узнал: Антонина Петровна – прекрасная хозяйка, умница и вообще
разносторонне развитая женщина, мать двоих взрослых детей, человек, вокруг которого
всегда собираются люди. С мужем развелась, когда дети были еще маленькими. Сейчас она на
пенсии. У нее весьма специфическое для представительницы слабого пола техническое
образование – она автодорожник. И эта специальность, связанная с максимальным общением с
людьми противоположного пола, причем, как вы понимаете, не всегда обезображенными
глубоким интеллектом, наложило свой неизбежный отпечаток. Однажды при мне она так
обложила халтурящих на субботнике по озеленению мужиков великим и могучим, что у них
челюсть отвисла, и они потом уважительно и беспрекословно делали все, что говорила им
Антонина Петровна.
Петровна в последние двадцать с чем-то лет жила и работала в Нерюнгри, куда в свое время
приехала из Казахстана. В Якутске у нее дочь Оксана, которая вышла замуж за местного
рыбного магната. Это именно он купил теще однокомнатную квартиру в нашем новом доме –
так мы и оказались с ней соседями.
Да, чуть не забыл – у Петровны есть привычка, к которой я до сих пор не знаю, как
относиться. Когда она рассказывает про кого-то, то обязательно уточняет кто этот человек
по национальности. Например, она говорит мне: «Недавно ко мне Светка заходила… Ну,
помнишь, пышную хохлушку на Новый год у меня? Она еще с Наташкой-татарочкой была…»,
«Вчера Колька приходил – такой худой русский парень из ТСЖ, я плиту газовую
переставила…», или «Скоро мы с Семкой (внуком) на дополнительные занятия по английскому
пойдем. Я уже ходила узнавать – там молодая якутка ведет, говорят, что хорошо преподает…»
Сама Петровна – русская, хотя, если давать характеристику в ее стиле, очень похожа на
еврейку-маму из сериала «Одна за всех» с Анной Ардовой в главной роли…
* * *
…Итак, через пять минут я уже у Антонины Петровны. Шмыгая красным мясистым носом и
поправляя очки, она разливает по стопочкам холодную водку. Закуска – нежнейшая
малосолка, которая в этой квартире не переводится, поскольку, как мы уже сказали, у нее
зять занимается рыбным бизнесом, также на столе жюльен из грибов в сметанном соусе,
приготовленный ею практически за то время, пока я одевался и шел из первого подъезда в
третий! И вообще про готовку Петровны надо писать отдельно – я всегда поражался ее
умению за время десятиминутного разговора соорудить легко и небрежно такую закуску,
которую не в любом нашем ресторане могут приготовить профессиональные повара…
- Ну, выкладывай…
- В общем, я уже более-менее успокоилась и решила, что сегодня же вечером позвоню
Конникову в Питер и скажу, чтобы он не приезжал. Признаюсь Тольке, что пригласила его
слишком спонтанно… А что еще делать-то?!
- Не части… Ты сначала объясни мне, who is этот Конников?
- Да, есть один мужик… Познакомилась с ним когда-то в Нерюнгри…
- Любовь?
- Да, какая там любовь – трах по пьяне… Тебе коротко рассказать, или подробно?
Я посмотрел на только что початую запотевшую бутылку.
- Сначала – коротко, а там – посмотрим…
- Ну, слушай. Однажды во время отпуска, а это было в Нерюнгри, где я тогда работала в
Автобазе технологического автотранспорта, знакомые оставили мне четырехлетнего крайне
избалованного ребенка, а сами укатили в Египет…
- Как это – оставили?
- Ну, как-как… Просто… Они купили путевку на двоих, и им надо было вылетать в Египет, в
Хургаду, а с билетом сына на самолет в Москву – к бабушке, вышла какая-то накладка, и им
пришлось взять ему на другой рейс, который должен был лететь только через три дня. И вот
они по-приятельски попросили меня посадить его на этот рейс…
- И эти три дня ты была с ним?
- Ну, естественно! Знаешь, Семен…
- Пока нет…
- Том Сойер – детский лепет по сравнению с этой капризулей. Уж лучше бы он хулиганом
был! Кстати, его Сережкой зовут. У меня дети уже давно выросли, я отошла от маленьких, а
тут такое… Оказалось, что надо все время быть с ним рядом и делать все, что он просит,
точнее, приказывает…
- А ты чего ожидала?
- Наверное, тихого интеллигентного мальчика, вот, например, как моего внука сейчас…
Конечно, теперь я опытная бабушка и Сережке этому бы спуску не дала, а тогда
собственного внука еще не было, и я оказалась совершенно не готова к детской истерии, и
этот шпендик морально изнасиловал меня за три дня…
- Ты смелая…
- Какая там – смелая?! Глупая!
- Я бы не смог взять на себя ответственность за чужого ребенка…
- Точно! Абсолютно точно ты говоришь – меня буквально сковала ответственность за чужого
ребенка! Я не могла не то, что голос на него повысить, а даже строго посмотреть на него…
Он чуть что – в истерику, слезы ручьем, мол, к маме, к папе хочу, а я и купилась на этот
дешевый детский шантаж… Позже поняла, что к вечеру первого дня он уже знал как из меня
вить веревки…
Мы помолчали, выпили по второй.
- Итак, родители оставили свое любимое чадо у меня… А он у них капризный – слов нет,
накупили конфет, отец подарил новенький игрушечный самосвал и пока Сережка возился с
ним, откручивал колеса – ломал одним словом, родители тихо улизнули из квартиры…
- Из твоей?
- Нет, конечно. Все было обставлено так, как будто я к ним в гости пришла – чтобы
ребенок ни о чем не догадался и не начал при них устраивать истерику…
- Да, уж… А когда узнал – истерику закатил?
- Не то слово! Веришь Семен…
- Верю…
- Такого воя я отродясь не слышала, никогда не думала, что такой маленький шкет может
издавать невообразимые децибелы. Откуда что берется! Я взяла его на руки, начала
успокаивать, а он – гад такой! – хотя, конечно, нельзя так про ребенка, как сорвет очки
с меня и как шмякнет об пол…
- Вдребезги?
- Конечно! А я их только четыре дня проносила – к нам в Нюрку представители какой-то
забугорной фирмы из Тынды приезжали, и вот я купила их по случаю за две тысячи рублей. А
тогда это были большие деньги…
- Да уж…
- У меня как назло под рукой старых очков не было, и пришлось вторую пару за две тысячи
одевать…
- То есть, ты тогда сразу две пары купила?
- Естественно! Я же женщина молодая, красивая и холостая (заразительно смеется), и могла
себе позволить такую роскошь… Но больше этого капризулю я на руки не брала, и зареклась,
что своего внука буду воспитывать иначе… Кое-как успокоила его, кое-что поклевали из
холодильника, потом я привинтила колеса к самосвалу и пошли мы с ним в песочницу играть.
Сижу я значит в этой дурацкой песочнице, играю с не менее дурацким самосвалом и тут как
раз мужик с нашей автобазы мимо детской площадки идет, увидел меня и ехидно так: «Я,
Петровна, смотрю, ты все по работе скучаешь – даже по вечерам от машин оторваться не
можешь!» И, знаешь, Семен, я вся на нервах, а тут еще этот остряк, в общем, забыла, что
со мною рядом ребенок и как обматерю его по полной программе и как запущу в него детской
лопаткой, он аж отскочил от неожиданности на несколько метров в сторону. Знает, что по
части изящной словесности в кавычках соревноваться со мной не может и потому еще более
ехидно кричит с почтительного расстояния: «Я завтра мужикам расскажу – мы тебе на каждый
праздник по игрушечной машинке дарить будем! Чтоб не скучала…» Я ему в ответ: «Только
попробуй! Я тебя же достану!» Но он, видимо, пропустил мои слова мимо ушей, поскольку,
сучара такая, действительно растрепал мужикам – осенью выхожу на работу, а у меня в
кабинете на столе игрушечный самосвал с бантиком стоит… Но я ему потом хорошо отомстила…
- Как?
- Не хочу рассказывать… Если коротко – я применила административный ресурс и он потом
еще долго жалел, что со мною шутковать вздумал… А не фиг было со мною связываться – я же
его предупреждала…
Глядя на все более возбуждающуюся от воспоминаний Антонину Петровну, стало жаль
неизвестного мне мужика. Честно говоря, не хотелось бы оказаться на его месте. Мы выпили
еще по одной.
- Ты, давай – закусывай-закусывай…
- Спасибо, Петровна! Я закусываю…
- Может, блинчиков тебе еще положить?
- Нет-нет! Спасибо… Ну, а дальше?
- В общем, я поняла, что эти три дня мне были даны в наказание за мое беспечное
существование – Бог-то видит все… Вот он и сказал мне: «Посмотри, Тоня, как ты живешь!»
- Ты это сейчас придумала?
- Ну и что! Зато красиво же сказала?
- Конечно-конечно…
- И вот эти три дня пролетели!, - чуть ли не пропела Петровна. Видимо, она до сих пор
ощущает чувство избавления от неимоверной ответственности, неожиданно возложенной на нее
много лет назад. - Я посадила Сережку в самолет – слава Богу, родители заранее
договорились с другими своими знакомыми, тоже вылетающими этим рейсом в Москву, и они
согласились взять мальчика, а там его уже встречала целая делегация…
- Погоди, ты же мне хотела рассказать про Конникова…
- Не торопи – это была только подводка к нему. В общем, мальчик улетел, и я решила
вознаградить себя маленьким праздником по этому поводу…
- Представляю…
- Нет, ты даже представить себе не можешь…
- Ты меня заинтриговала…
- Я позвонила подружке, рассказала в чем дело и мы с ней договорились сходить в кафе-
ресторан. Туда мы пришли в семь вечера, а в восемь – уже наговорившись вдоволь, стали
масляными глазами смотреть на мужиков…
- Посмотреть бы на тебя тогда!
- Да уж… Как оказалось, смотрели не только мы, но и на нас… Еще бы – две красавицы,
одни, без кавалеров! И вот когда весь мир стал казаться розовым, к нам подсел элегантный
крупный мужчина в костюме, в галстуке – ах, обожаю таких! – и мой праздничный вечер по
случаю отбытия рейса Нерюнгри-Москва с драгоценным мальчиком на борту продолжился с
новой силой… Это и был Толя Конников – представитель одной питерской фирмы, который к
нам в Нюрку, как оказалось, приезжал постоянно. Я – девушка не маленькая, но и кавалер
наш оказался мужчиной не просто импозантным, но и крупногабаритным. Под стать нам!
- Ха-ха! Эх, Тоня, хочу на тот вечер!
Тут Петровна взяла паузу, словно окидывая мысленным взором с высоты сегодняшнего дня
картину того праздника, разлила остатки водки и совершенно неожиданно закончила свой
рассказ.
- Напилась я до безобразия… В последний раз со мною такое было только после окончания
института… Очнулась я дома от того, что меня трахают, причем в самой моей нелюбимой позе
– сзади… А утром обнаружила, что в этой самой собачьей позе я раздавила и вторую пару
очков… Сижу как дура на кровати со сломанными очками и тут заходит в комнату Толя – уже
выбритый, в костюме, пахнет одеколоном и остатками вчерашнего коньяка. Сказал, что он не
хотел меня будить, мол, я так сладко спала… Гад такой! Говорит, сейчас подъехала тачка и
он едет в порт – летит домой в Питер… С тех пор он в течение трех лет, как только
приезжал в командировку к нам в Южную Якутию, останавливался только у меня. И с тех же
пор он постоянно зовет меня замуж…
- Ну, а ты что?
Повисает долгая-долгая пауза. Я вдруг отчетливо понимаю, что, наверное, заглянул в ее
душу – душу одинокой грустной женщины, у которой середина жизни уже позади и которая
устала хорохориться…
- Вчера мне было одиноко… Так одиноко… Так одиноко… Была годовщина смерти матери, долго
ждала звонка сына из Москвы, а он почему-то не позвонил… Сидела одна в пустой квартире и
смотрела наши семейные альбомы и мне было грустно и плохо… И со мною рядом никого не
было… Ни-ко-ого… Я плакала…
При этих словах на глаза Петровны снова наворачиваются слезы.
- Потом я позвонила Конникову в Питер… Сказала, что он может приехать ко мне в Якутск,
жить со мной…
- И что же в этом плохого?
- Не знаю, но это, наверное, неправильно…
- Почему?
- Не знаю… У него там мать старая, дети от первого брака, внуки… Не переедет он,
конечно… Не переедет…
Последние слова она произнесла так тихо, что я их кое-как расслышал. Петровна помолчала,
шмыгая красным носом еще кое-какое время, потом взглянула на меня слегка покрасневшими,
но уже смеющимися глазами и знакомым голосом сказала: «А мы тут что – хороним кого-то?!
А ну, Семен, марш в магазин!»
* * *
…Сейчас Петровна носит очки в очень красивой оправе и мне все время хочется спросить: «А
те, за две тысячи в Нерюнгри, были похожи на эти?»