Поезд был как поезд — обычный плацкартный вагон. Полно народу, стремящегося к морю и солнышку. Места нам достались боковые — два в хвосте вагона и одно в середине. Я запрыгнула на верхнюю полку, отвернулась к окну. Папа со своей невестой сидели внизу. Решила всю дорогу с ними не разговаривать. Конечно, в свои четырнадцать я понимала — отцу нужна женщина после стольких лет, прошедших со смерти мамы. Подружки советовали — воспользуйся ситуацией — выжми из влюбленных все, что тебе нужно, не общайся — пусть ищут к тебе подход, заглядывают в глазки. Вообще-то ничего особенного мне нужно не было, просто за все эти годы я привыкла полностью владеть папиным вниманием и не собиралась просто так от этого отказываться.
В дороге мы провели больше суток. Ко мне эти двое обращались не слишком часто: «Наташ, спрыгнешь на обед или тебе подать наверх? Дочка, будешь сок? Скоро будет стоянка — что-нибудь купить?» Но и между собой папа и Лариса почти не разговаривали. Иногда, слезая вниз, я видела их сидящими напротив друг друга, прикоснувшихся тыльными сторонами ладоней. При этом никто из них ни разу не отпрянул, не сделал вид, что это случайное прикосновение. Они только тихо улыбались мне.
Когда наступила ночь, папа не ушел на свое место в середине вагона. Он остался полусидеть у ног Ларисы, которая прикорнула, насколько это было возможно вдвоем на сиденье. Свет не отключали полностью, и ночью я глянула вниз на папу — ему же так неудобно! И встретилась с ним взглядом. Он ободряюще кивнул мне и улыбнулся. У меня защипало в глазах от нахлынувшего чувства. Захотелось спрыгнуть с полки и обнять папку за шею как в детстве. Я увидела — он защищает Нас, он любит Нас. Теперь это было так — не только меня, а нас с Ларисой. Это было непривычно, по-другому, не так как раньше. Но это было здорово!!!
На море мы собрались неожиданно, поэтому билеты достались не ахти — места боковые. Напротив нас расположилась семья, по-видимому, две семейные пары — родители и дети. Они, то весело переговаривались, то замолкали надолго, читая или глядя в окно. Мне говорить совсем не хотелось. Первое время я отдыхал от бешеной гонки и спешки предотъездных дней. На свое место я не ушел — остался с девочками. Замечательно быть рядом с ними — видеть их, оберегать! В последнее время мы нечасто общались с Ларисой — нужно было закончить срочный проект. И сейчас я не мог на неё налюбоваться — глядит на меня, улыбаясь, и нежность заливает мне сердце. Они одной стати с дочерью — длинные стройные ноги, довольно высокий рост. Наташа не похожа на рано ушедшую от нас жену. А с Ларисой они как будто родные. На ночь решил остаться с девушками. Их места крайние в вагоне. Как-нибудь переночую, зато буду спокоен — мои любимые со мной и, надеюсь, будут всегда.
Расположились в вагоне, и меня сразу настигло такое спокойствие. Размещение оказалось не очень удобным. Ничего, в тесноте, да не в обиде. Хотя Наташа, похоже, недовольна. Ну, вероятно, в её возрасте я бы тоже восприняла в штыки, если кто-то из моих родителей попытался создать новую семью. А вообще, она девчонка не вредная и не глупая. Думаю, мы с ней сможем нормально общаться.
Всю дорогу смотрели с любимым друг на друга. Любое прикосновение, даже случайное, доставляло необыкновенное наслаждение. Так хорошо быть рядом. «Стой, счастье, стой...!» Но оно неслось вместе с нами под стук колес, навстречу морю, солнцу, теплу.