Октябрь 1997 года, полигон ПВО России - «Телемба».
Близлежащие города: Чита, Благовещенск, Дацин. Божья благодать!.. Видимость – миллион. Разноцветье и перепад высот. Солнце специфическое – это вам не полигон ПВО «Ашулук» или «Капустин Яр», где температура доходит до + 50 градусов. А от палящего солнца полупустыни спрятаться просто некуда.
И название во мне звучит: Те-ле-мба! – будто колокольный звон православной церквушки. Название поселка к бурятскому народу никакого отношения не имеет. Триста пятьдесят лет тому назад здесь жил северный народ орачане, а так как у них одним из промыслов была железная руда, то место добычи железной руды на их языке означал «телемба».
Как моряк, я могу свидетельствовать: местные красоты сравнимы, разве что - с кубинскими незабываемыми пейзажами, только перекрашенными в сибирский колорит. Удивляет и забавляет, что в золотистом поле овса свободно пасутся лошади. Оператор Федя Вертов вспоминает свое детство: в родном колхозе это квалифицировали бы, как п о т р а в а – и с виновного взыскивалась приличная сумма!..
Скромный КПП (контрольно-пропускной пункт) на полигон. Видно, что с 1990 года, здесь - только свежая краска. И на том спасибо, иначе было бы стыдно перед элитой сирийской ПВО. Замечаю оторопь в глазах иностранного генерала: Сверхсекретный полигон ПВО России огорожен кое-как покосившимися столбами, с обвисшей колючей ржавой проволокой!..
Подъезжаем к свежеокрашенным в желтый цвет казармам.
Автобусы замирают. Раздается команда старшего офицера по автоколонне:
- К машинам!
Сирийцы строятся. Мы замечаем, что средиземноморские офицеры ПВО начинают м е р з н у т ь. Осенняя приятная прохлада, а они ежатся в своих синих плащах и фуражках!.. Генерал отдает команду на арабском языке, и офицеры степенно бегут в теплые казармы. И что после этого начинается?!..
Приставленные к иностранцам, наши прапорщики забегали, услужливо выполняя любую просьбу и даже каприз экзотических гостей. Вдруг выясняется, что сирийский полковник не может жить в одной комнате с майором. А майор – ни в коем случае – с капитаном. И так далее, до лейтенанта.
- Ни хрена себе, Сирия – Джамахирия, социалистическая страна! – бормочет себе под нос прапорщик Иван Шлапак.
Наш ответственный тыловик, молодой майор – Борис Цируль, вынужден привлекать для обустройства заморских гостей - наших сержантов и даже рядовых солдат. Тем самым он нарушает распоряжение начальника полигона ПВО «Телемба», полковника Богдана Хлевчука: ни под каким предлогом, не допускать к иностранцам, ни одного солдата, и ни одного сержанта. Все знают, что эти, с виду – тихони, сразу же начнут «Change of Change» - бартер, короче говоря. Это в лучшем случае.
- Смотрите, если хотя бы одна зажигалка пропадет у господ – иностранцев (все это конечно сопровождается отборной матерщиной)… Гауптвахта будет обеспечена к а ж д о м у... Я не посмотрю на красивую букву Устава! – громко предупреждает солдат старший прапорщик Роман Дронов.
В связи с социальными запросами, наши квартирмейстеры начинают перепланировку – приходиться перетаскивать из кубрика в кубрик: кровати, шкафчики, тумбочки и даже столы с графинами. Беда с зеркалами – каждый сириец требует зеркало. Мания своего рода – причесываться непрерывно и смотреться на свое изображение. Приходиться бегать по взводам и изымать зеркала в пользу иностранных гостей.
- Мартышка, в Зеркале увидя образ свой! - бегут за зеркалами в соседнюю казарму Иван Шлапак и Роман Дронов, на бегу читая басню Ивана Крылова. - Тихохонько Медведя - толк ногой…
Прапорщиков останавливает полковник Леонид Локаленков, начальник особого отдела полигона «Телемба».
- Товарищи прапорщики, вы не позволяйте себе лишнего! – строго одергивает особист Шлапака.
- Есть! – в один голос соглашаются взмыленные прапорщики.
Полковник Локаленков оглядывается по сторонам и тихо говорит:
- Передайте солдатикам: сирийцы в основном знают русский язык – инструкторы ПВО Сирии – сами понимаете кто?!..
Отопительный сезон на полигоне «Телемба» еще не начат, и загорелые арабы требуют себе теплые одеяла, эти не греют. Майор Цируль вскрывает вещевое «НЗ» и выдает сирийцам, сначала по одному, затем и по два шикарных одеяла, из верблюжьей шерсти. Увидев и пощупав одеяла, сирийцы самодовольно цокают языками.
- Оно и видно, всю жизнь на верблюдах ездили! – не выдерживает сержант Сергей Тоноян.
И все это происходит с характерными гортанными вскриками на арабском языке. Очевидно, сирийские офицеры ПВО привыкли к таким обхождениям с простым солдатом у себя на родине.
Однако кульминацией размещения становятся просьбы сирийцев: принести им - к а ж д о м у, по кувшину к и п я ч е н о й воды... Сервис–команда из солдат и прапорщиков забегала по гарнизону, изымая из казарм сначала кувшины, которые частично нашлись в «НЗ» начальника тыла Бориса Цируля. Пригодились и казарменные графины. Более того, лейтенанты и капитаны сирийской ПВО согласились и на кастрюли, которые приходится изымать из солдатской столовой.
- Гляди на них!..
- Как чай любят! – изумляются наши военные.
А приветственный стол накрыт в офицерской столовой, по последней сибирской моде. Неслыханное дело: водка «Смирновская», красной рыбы нарезано столько, что на целый полк хватит. Икра стоит в дубовых бочонках – деревянной ложкой кушай, дорогой сириец!.. Сибирских пельменей – мантов, налеплено множество, и они готовы окунуться в кипяток. Оленина. Дичь. Клюквенный сок. Грибки – царские грузди!..
Генерал-полковник, заместитель Главкома ПВО по боевой подготовке N., начинает подавать признаки беспокойства – сирийцы явно задерживаются!.. И он посылает своего полковника – порученца, узнать в чем дело?
Московский порученец устраивает разнос всем, кто попадается под руку.
Стертый в порошок, шеф-повар солдатской столовой, Алексей Кряженевский, срочно ставит на плиту огромную алюминиевую кастрюлю, включая при этом переключатель режима разогрева на полную мощность.
А в это время, недовольные задержкой кипяченой воды, сирийцы, регулярно выглядывая в коридор офицерского общежития, издают какие-то характерные слова – междометия. Российские офицеры все ушли давно на ужин с водкой.
Наконец, наши солдаты, сержанты и прапорщики приносят вожделенную воду в кубрики. Обжигая руки, они несут долгожданные, завернутые в полотенца и просто тряпки, сосуды с кипятком: кувшины, графины и кастрюльки. Ожидая ответной благодарности от сирийцев, русские бойцы приветливо улыбаются.
- Белый ключ! – трясет обожженными руками старший прапорщик Роман Дронов.
Каково же было удивление российских военных, когда в ответ они услышали слова и междометия непонимания и возмущения со стороны иностранных гостей. Оказывается, вода сирийцам нужна была для совершения намаза – исламской молитвы. А не для заварки чая!..
Откуда сибиряки могли знать, что вода используется мусульманами при этом в гигиенических целях, как часть религиозного ритуала?!.. Кипяченая вода, но не кипяток... Сирийцы воспринимают это, как оскорбление!..
Виноватого нашли быстро – молодого старшего лейтенанта, переводчика из Москвы. Он употребил арабское слово, которое переводится, как «кипяток» и «кипяченая вода» одновременно.
Сирийский гвалт в офицерском общежитии полигона «Телемба» стоит, как на колхозном собрании, при избрании нового председателя. Переводчик пытается уладить возникший конфликт, бесконечно повторяя: - Кайсофа... Кайсофа!… (Извините).
И вдруг среди этого вавилонского столпотворения раздается басовито-внятный, но как бы и задумчивый голос старшего прапорщика Романа Дронова:
- А не пошли бы вы все! – он выдерживает театральную паузу.
- На-а х ..?!.. Й-й???!!!..
После этого возгласа вдруг все затихают. И сирийцы, и русские – настолько неожиданным является этот демарш старшего прапорщика, с орденами и медалями на груди, в том числе и от афганского правительства. Все присутствующие делают вид, что ничего не произошло.
А взбешенный прапорщик Роман Дронов, бросая на ходу: «Вы думаете, что в сказку попали?!», идет к непосредственному начальнику – майору Цирулю с докладом.
- Товарищ майор, разрешите получить взыскание?!
- Разрешаю! – отвечает Борис Цируль. – Миллиардный контракт горит... От имени и по поручению начальника полигона – десять суток гауптвахты!..
- Есть, десять суток! – глухо отвечает Роман Дронов.
Генерал – полковник N, расхохотавшись, узнав все перипетии дела, приказал загодя готовить сирийцам кипяченую воду. И отдельно, особо: - Чтобы ни одного матерного слова, если даже медведь на позицию выйдет!
А выход медведей на позиции ЗРС в тайге – обычное дело.
Званый ужин на полигоне «Телемба» чего-то стоит. И он удается на славу.
Спать иностранные брюнеты – сирийцы, ложатся, укрывшись под тремя одеялами, весьма довольные собой. Шапки-ушанки они неумело завязывают «морским узлом».
Спокойной ночи!.. Завтра здесь пройдет совершенно секретное событие в войсках ПВО. В этой живописной «Бурятской Швейцарии», состоятся сравнительные стрельбы зенитно-ракетных систем, лучших в мире: «С-200» и «С – 300». Подобные стрельбы в войсках ПВО называют - «Президентскими»!..
Однако на следующий день, в «Центре боевого применения Военно–воздушных сил России», на полигоне «Телемба, будет объявлена «БОЕВАЯ ТРЕВОГА».
Пассажирский лайнер «БОИНГ – 777», рейсом «СЕУЛ – ПАРИЖ», отклоняется от заданного маршрута и следует курсом на полигон «Телемба».