Звонкий детский смех растворялся в плеске воды. Жара, царившая в марокканской пустыне, научила маленьких берберов-кочевников ценить редкие моменты наслаждения водой. Случайно открыв для себя новый оазис, загорелые мальчишки и девчонки с тех пор целыми днями пропадали именно там, купаясь в брызгах и маленьких радугах, создаваемых сверкающими на солнце каплями.
Сегодня их было не много. Большинство детей еще спало, когда кочевники уже начинали будить своих сыновей и дочерей постарше и отправлять их выполнять разные поручения. Разобравшись со всеми своими заботами, дети отправлялись к оазису, не дожидаясь своих младших друзей. Разбрызгивая воду, они ныряли и плескались в искрящейся воде, распространяя вокруг смех и задорную радость.
Но новый оазис – это всегда риск. Большой и полный жизни водоем в кольце ярко-зеленых пальм и песчаных барханов был надежно защищен от посторонних глаз, поэтому, случись что, рассчитывать дети могли только на самих себя. Однако пока вода была дружелюбна к ним, чувство опасности спокойно дремало в юных берберах.
Растянувшийся на песке смуглый длиннорукий мальчишка лет шестнадцати молча разглядывал шелестящие над ним кроны пальм и перебирал правой рукой песок. Вслушиваясь в смех своих друзей, он медленно набирал в ладонь горсть еще прохладного песка и тонкой струйкой выпускал его обратно на волю. После утренней беготни с младшим братом, теперь юноша наслаждался бездельем и безмятежностью, царившей в маленьком природном чуде.
Где-то неподалеку послышался возглас одного из его друзей, а затем громкий всплеск воды и звонкий смех после нескольких секунд, которые понадобились этому пареньку, чтобы вынырнуть на поверхность. Улыбаясь вместе со своими друзьями, юноша закрыл глаза и вслушался в окружающие звуки. Совсем рядом с ним песок мягко зашуршал и сместился под тяжестью чьих-то ног. Не открывая глаз, мальчик спокойно улыбался, уже угадав, кто подкрался к нему и зачем.
Холодные капли воды, которые пришелец обрушил на смуглый торс юноши, заставили мальчишку распахнуть глаза, подскочить и, заливаясь звонким смехом, повалить стоящую рядом с ним мокрую девушку. Прокатившись по песку несколько метров они, наконец, замерли и засмеялись, глядя друг другу в лицо. Издалека снова донесся громкий всплеск, но мальчишка не обратил на это никакого внимания. Его темные глаза жадно разглядывали маленькое смуглое личико, огромные бирюзовые глаза и маленькие, слегка розовые губы. Она улыбалась ему, ее тонкие руки обвили его смуглую шею, а длинные пальцы уже зарылись в черные кудрявые волосы. Их глаза были уже совсем близко, когда от воды раздался новый всплеск и возглас. Но на этот раз возглас был не радостным и веселым, а испуганным. Моментально поднявшись на ноги, юноша и девушка быстро зашагали к водоему, с середины которого им махал еще один мальчишка, помладше. Его детское лицо было искажено страхом и отчаянием и ребята понимали почему. Поднявший облако брызг его старший брат не выныривал обратно. Не задерживаясь на берегу, юноша и девушка кинулись в воду туда, где изредка еще лопались пузырьки воздуха.
***
Юсуф крадучись пробирался между прилавков. Великий стамбульский базар вокруг кипел жизнью. Горластые продавцы ковров и сувениров пытались перекричать друг друга, привлекая иностранных туристов. Красноносые продавцы специй старались не чихать, предлагая своим клиентам шафран, тмин или индийский перец. Огромный мужчина во весь голос расхваливал свои турецкие сабли, стараясь привлечь к себе внимание двух миротворцев со старыми «Калашниковыми» через плечо. Но вся эта кутерьма мало заботила Юсуфа. Ему было четырнадцать, и он был голоден.
Душный свет искусственного освещения под сводчатым потолком переходов базара давил на мальчишку. После долгих блужданий среди туристов и надоедливых таксистов Юсуф уже почти отчаялся, но удача улыбнулась ему. Прямо перед ним у прилавка с блестящими серебряными украшениями наклонившись, стоял беспечный бледнокожий турист. На ремне его длинных светлых шорт вызывающе висел небольшой дорожный кошелек.
Затаившись в редкой тени среди национальной турецкой одежды в нескольких метрах от своей цели, Юсуф снова осмотрелся. ООНовцы были уже далеко, охранники Великого Базара были заняты игрой в кости с торговцем медной посудой, даже вездесущие туристы словно специально разошлись по мелким лавочкам вокруг, оставив этого бледнокожего европейца в одиночестве. Как следует все просчитав, Юсуф уже собрался совершить свой стремительный бросок, как вдруг на его глазах босоногий мальчишка с торчащими ушами налетел на зазевавшегося туриста и ловким движением срезал с его пояса кошелек, тут же сунув его под просторную грязную майку.
Озадаченный мужчина еще несколько секунд смотрел вслед убегающему юнцу, лишь после чего потянулся к тому месту, где раньше был кошелек. Ощутив пропажу, мужчина словно налился краской и что-то громко заверещал на непонятном языке. Пока он не привлек внимания полиции, Юсуф поспешил убраться оттуда.
Голод был невыносим. День приближался к своей середине, а Юсуф до сих пор ничего не ел с восхода солнца. Отчаяние гнало мальчишку по узким коридорам и переходам базара, пока он не выбрался на открытый воздух, в маленький дворик, где ютились лоточники и торговцы, у которых не было средств на собственную лавку внутри Великого Базара. Осмотрев их прилавки, Юсуф наконец-то увидел то, что могло спасти его от голодного обморока – фрукты. И какое везение! Торговец фруктами, старик лет шестидесяти, судя по всему, был слепым. Предвкушая легкую добычу, мальчишка уверенно зашагал в его сторону.
***
В ночной тишине египетская пустыня жила своей жизнью. Неспешно разгребая обгоревшие ветки деревьев в костре, седобородый мужчина вглядывался в звездное небо. Рядом с ним на песке, подложив под голову свою дорожную одежду, тихо дремал еще один мужчина. Он тоже носил бороду, но не такую длинную. Волосы его были чуть тронуты сединой, на вид ему было немногим больше сорока.
- Просыпайся – негромко произнес старец.
Мужчина на песке дернулся, открыл глаза и резко сел. Оглядевшись вокруг, он поднялся на ноги и взглянул на своего спутника – старика лет семидесяти в просторном сером балахоне с пышной гривой седых волос и длинной седой бородой. Потерев глаза рукой, мужчина опустился рядом со старцем на старое бревно и протянул руки к костру. Ночи в пустыне были холодными.
- Где мы? – спросил мужчина, бросив робкий взгляд на своего спутника – Это пустыня…
- Слева от нас Египет, позади – Иордания, а впереди, за теми барханами – старец указал рукой куда-то вперед – Средиземное море.
- И почему мы здесь, Отец? – снова задал вопрос мужчина.
- Здесь все началось, мой мальчик – медленно ответил старец, словно взвешивая свои слова – Отсюда тебе и начинать свое путешествие.
- Мое путешествие? – мужчина удивился. Он попытался разглядеть за седой бородой улыбку, но старец был серьезен – Но что это за путешествие? Для чего?
Старец молча поправлял поленья в костре. Его взгляд блуждал по песку, срывался за барханы, возвышавшиеся впереди, и устремлялся к звездам.
- Тебе придется нелегко, сын мой. Люди уже и не помнят, что случилось здесь. Их мир изменился до неузнаваемости – старик тяжело вздохнул и положил руку на плечо сидящего рядом мужчины – Но ты должен помочь им, сын. У них впереди тяжелые испытания и они смогут преодолеть их, только если ты укажешь им дорогу.
Мужчина недоуменно взглянул на отца, затем перевел взгляд на языки пламени, жадно грызущие ветки деревьев. Огонь был достаточно горячим, чтобы согреть двух путников в холодной ночи пустыни, но ему было далеко до жгучей боли от гвоздей, впивавшихся в руки мужчины много веков назад. Он машинально потер запястья.
- Твои странствия будут длиться двенадцать лет – продолжил старик – Не все пойдут за тобой, лишь немногие уверуют. Но они будут, и они помогут поверить другим, своим родным, близким. Только Вера сможет помочь им, сын. И ты станешь символом их веры. Тебе предстоит напомнить человечеству о том, кто они и зачем на этой Земле.
- А затем они снова убьют меня, не в силах отплатить за свои грехи самостоятельно? – мужчина сбросил руку своего отца с плеча и встал на ноги, обойдя костер и уставившись в темноту египетской пустыни – Зачем им Вера? Зачем им символ?
- Чтобы спастись, сын мой – невозмутимо ответил старец и медленно подошел к мужчине. Тот резко обернулся к подошедшему отцу и спокойно, почти хладнокровно спросил:
- А зачем им спасаться, Отец? Однажды я спас их, но к чему это привело? К этому новому миру, стоящему на глиняных ногах?
- Этот мир крепко держится за жизнь, оберегает и хранит свое сердце и душу в душах миллиардов людей – старец предложил мужчине немного пройтись и медленно зашагал к барханам, за которыми, как он говорил, должно было быть Средиземное море – Но даже ему не устоять перед тем, что грядет. И помочь ему выстоять можешь только ты.
Мужчина медленно вышагивал рядом с Отцом, размышляя над сказанным. Они отходили все дальше от костра, слабый свет, мерцавший за их спинами, постепенно скрывался в липком мраке ночи, приносящей с собой холод и звенящую тишину.
- И что же грядет, Отец?
Старец замер. Мужчина остановился рядом с ним и аккуратно подставил ему руку, чтобы тот мог опереться.
- Наш конец, сынок… - выдохнул старец и заглянул прямо сыну в глаза – Мой конец.
Из-за бархана поднималось солнце. Костер был затушен, следы босых ног Отца стер ветер. В одиночестве, мужчина шагал к Средиземному морю. Его путешествие начиналось там, где однажды закончилось.
***
В оазисе царила паника. Дети кричали и плакали изо всех сил, ребята постарше возились у кромки воды, пока из пальмовых зарослей не появились Калуф и Захра. Девушка тут же принялась успокаивать младшего брата Гора, который остался где-то в воде тихого оазиса. Калуф же незамедлительно бросился в маленькое озерко среди барханов и поплыл туда, куда указывали остальные дети.
В тихой стоячей воде плыть было легко. Калуф быстро добрался до нужного места и нырнул. Водоем оазиса оказался на удивление глубоким, темная вода становилась все холоднее и холоднее, тяжесть давила на уши. Задыхаясь, Калуф с болью в сердце поспешил к поверхности.
Вынырнув, он услышал радостные возгласы, но как только его друзья поняли, что он вынырнул один, они ошарашено смолкли и с надеждой смотрели на парня, словно он сейчас достанет Гора на поверхность одним рывком. Собек, младший брат Гора, заливался слезами, с его мокрых волос стекала вода. Набрав побольше воздуха в грудь, Калуф снова нырнул.
Вода внизу была словно плотнее чем у поверхности. Широко раскрывая глаза, Калуф вглядывался в темную воду надеясь заметить хотя бы силуэт своего друга, но все его попытки были тщетными. Воздух снова заканчивался слишком быстро, и парень поспешил к поверхности. Вместо воздуха в легких клубилось отчаяние и страх.
Вынырнув, он уже хотел было крикнуть друзьям, что ему нужна помощь, но его друзья радостно верещали и скакали на берегу, показываю Калуфу на другую сторону водоема. Обернувшись, парень увидел, как из воды медленно выходит мужчина с длинными темными от воды волосами и выносит на руках Гора.
Не веря случившемуся, Калуф бросился к мужчине и своему чуть было не погибшему другу, остальные дети побежали вдоль кромки водоема, стараясь не отставать. Выбравшись из воды, Калуф, спотыкаясь и теряя равновесие от своего потяжелевшего на суше тела, бросился к спасителю. Но в нескольких шагах от них мужчина жестом остановил юношу и снова повернулся к Гору. Со своего места Калуф мог разглядеть, как бледен был его друг и, судя по всему, он не дышал. Нервно сглотнув, парень попытался успокоиться.
Подоспевшие друзья тоже остановились рядом с Калуфом и только Собек, вырвавшись из рук Захры, бросился к брату. Мальчик упал рядом с ним на колени и хотел что-то сделать, но мужчина мягко остановил его и, улыбнувшись, быстро бросил по-арабски:
- Все будет хорошо.
С его длинных волос и небольшой бороды срывались капли воды, разбиваясь о торс Гора. Парень не дышал, это было очевидно, но мужчины был спокоен. Он несколько раз прощупал Гора руками и, в конце концов, осторожно надавил в нескольких местах. Секунду ничего не происходило, но затем Гор вдруг закашлялся и, выплюнув немного воды, открыл глаза и заозирался по сторонам. Заулыбавшись, мужчина поднялся на ноги и отошел, чтобы не мешать детям обнять своего друга. Больше всех радовался и плакал одновременно Собек. Однако Калуф не спешил приблизиться к другу, он удивленно сверлил взглядом мужчину и, наконец, подошел к нему.
Несколько секунд молча смотря в его глаза, парень склонил перед мужчиной голову и, протянув руку спасителю, негромко сказал:
- Спасибо.
- Будьте осторожнее впредь – с улыбкой ответил мужчина, пожимая руку юноши – И никогда не отчаивайся, Калуф. Верь в себя и все будет получаться.
Оторопевший от удивления юноша выпустил руку мужчины и сделал несколько шагов назад. Его тут же окликнули Захра и Гор, но он не спешил, стараясь не терять мужчину из виду. Улыбнувшись, незнакомец качнул головой в сторону спасенного и, развернувшись, зашагал прочь. Проводив его долгим взглядом, Калуф все-таки склонился к другу и долго тряс его мокрую руку. А когда он наконец отпустил его и поднялся на ноги, с надеждой снова взглянуть на спасителя, того уже не было видно, и лишь оазис тихо шелестел ветками пальм и разгонял по воде легкую рябь.
***
Совесть и голод долго боролись в мальчишке, но второй победил, и Юсуф осторожно подбирался к прилавку, на котором, источая тонкие сладкие ароматы, ютились яблоки и груши, апельсины и бананы, дыни, ананасы и всевозможные ягоды. Потеряв голову от этого изобилия, он оголтело бросился к прилавку и схватил сразу несколько яблок, связку бананов и горсть черешни. Предвкушая пиршество, Юсуф уже собрался бежать, когда на его пути вдруг возник мужчина лет сорока с длинными темными волосами и бородой, скрывавшей рот.
Парень сделал шаг назад и замер, словно бы прикованный к месту. Мужчина, смерив его взглядом, укоризненно покачал головой и окликнул продавца, аккуратно ухватив мальчишку за его длинную грязную футболку.
- Этот юноша заплатил тебе за фрукты, друг? – спросил мужчина у подошедшего к ним старика с затянутыми туманом глазами.
- Никто не платил мне за фрукты, незнакомец. Мне вообще редко платят, пользуются моим положением – старик многозначительно постучал пальцем по виску рядом с правым глазом и улыбнулся в пространство – Но если этот юнец и украл чего-то с моего прилавка, то Бог ему судья, а не я. Пусть бежит, отпусти его.
Юсуф, недоумевая, уставился на слепого торговца и попытался выкрутиться из мертвой хватки мужчины. Но тот не спешил выполнять просьбу старика, по-прежнему удерживая мальчишку и продолжая свою беседу с торговцем.
- Но если ты слеп, как же ты понял, что я держу твоего вора в своих руках? – мужчина слегка улыбнулся старику в ответ, но тот уже был серьезен. Он устало оперся на свой прилавок и, выдохнув, ответил.
- Я слышу, как он сопит, стараясь вырваться. Поэтому отпусти его. Наверное, он слишком голоден, чтобы заплатить. Пусть бежит, и кто знает, может, завтра он поможет мне поймать другого вора.
Удивленный благодушием торговца, Юсуф быстро положил обратно на прилавок бананы и несколько яблок, оставив себе лишь пару самых крупных и черешню, которую уже успел спрятать в карман. Одобряюще улыбнувшись маленькому воришке, мужчина разжал руки и отпустил мальчишку, который тут же сорвался бежать и быстро скрылся в ближайшем переулке.
- Ты очень великодушен, друг – заметил мужчина, снова обращаясь к старику – Но что случилось с тобой? И как ты торгуешь?
- Торгую я для своих друзей, незнакомец – ответил старик, снова улыбаясь в пространство, словно этот вопрос был для него чем-то вроде ежедневной шутки – Они просто оставляют мне деньги и забирают фрукты, лишь называют мне свои имена и жмут руку, и я точно знаю, что это они. А что случилось со мной… Не все ли равно тебе, незнакомец?
- Сейчас у тебя нет покупателей – пожав плечами, ответил мужчина – Так почему бы тебе не рассказать свою историю, чтобы скрасить время интересной беседой?
Старик усмехнулся и, выйдя из-за прилавка, уселся на перевернутые коробки из-под ананасов. Мужчина не спеша подошел к нему и опустился на трехногий табурет рядом с продавцом фруктов.
- Не думаю, что моя история будет интересна тебе, незнакомец. Она ничем не примечательна – старик потер глаза и на несколько минут замолчал. Наконец он продолжил говорить – Хотя… Раз ты все еще здесь, то почему бы и нет.
Мужчина довольно улыбнулся и приготовился слушать. Старик снова потер глаза и медленно повернул голову в сторону своего неожиданного слушателя.
- Когда я был молод и безрассуден, я учинил драку со своим лучшим другом. Из-за женщины. Арзу… Она была прекрасна, самая прекрасная девушка в наших краях. Но она была очень коварна и совратила моего друга. Я не понял этого, хотя он и говорил мне, я был уже тогда ослеплен ненавистью и ревностью. Я убил своего друга. Забил до смерти… - старик замолчал. На его иссушенном старостью лице заблестели слезы – Когда я понял, что сотворил, стыду моему не было предела и все, что я мог сделать, это уйти из родного дома и умереть в одиночестве, отдавшись на растерзание пустыне. Несколько дней я бродил по пескам, пока однажды ночью не наткнулся на скорпионов. Моя злость была невыразима, я захотел выместить ее на этих пустынных убийцах, но вместо этого чуть не погиб сам. Они жалили меня, пока я не потерял сознание. А когда пришел в себя я подумал, что уже умер – тьма вокруг меня не расступалась. Я был слеп.
Старик снова замолчал. Одной рукой он вытер катившиеся по лицу слезы, в другой бесшумно крутил деревянные четки. Мужчина на трехногой табуретке молча сидел и вглядывался в молочные глаза старика. По его лицу блуждала грустная улыбка.
- Но я не умер в пустыне, как хотел. Меня нашел караван торговцев – внезапно снова заговорил старик – Они забрали меня с собой и я стал одним из их рабочих, делал, что было по силам и, в конце концов, оказался здесь, в Стамбуле… Я до сих пор корю себя за то, что сделал, незнакомец. И поэтому стараюсь быть великодушным ко всем ближним. Тот мальчик, которого ты поймал. Его зовут Юсуф. Его отец раньше часто приходил ко мне за фруктами, но с тех пор как его жена попала под машину, он запил и оставил сына на произвол судьбы. А мои фрукты могут помочь этому мальчику дожить до следующего утра.
- Твоему благородству нет конца, друг – после небольшой паузы заговорил мужчина, поднимаясь с табуретки и кладя руку на плечо слепому старику – Отец давно простил тебя. Прости себя и ты.
Похлопав старика по плечу, мужчина взял с прилавка одно яблоко и зашагал прочь. Старик снова потер глаза и попытался встать, но вдруг замер, а затем снова опустился на ящики из-под ананасов. Часто моргая, он снова потер глаза и вдруг громко засмеялся. Наконец подняв взгляд, он обвел глазами дворик, в котором торговал уже много лет и, впервые, увидел его. Поднявшись на ноги, старик закрутил головой в поисках своего спасителя, но вокруг сновали лишь туристы и скучающие прохожие. Тогда, подняв глаза к небу, старик улыбнулся и тихо прошептал:
- Спасибо.